Генезис
Шрифт:
Я уже проверился, живых бандитов не осталось, а с этими можно пообщаться. До рассвета часа три, все успею сделать. Рация, что висела на плече, была отключена, чтобы вызовами не демаскировала. За это время проехали две одиночные машины и караван из четырех легковушек. Эти, видимо, опытные, знают, чего опасаться. Ночью едут, когда поспокойнее на дорогах.
Когда мотоциклисты подкатили и пассажир слез, я пристрелил водителя, мотоцикл на бок завалился, придавив ему ногу, но водителю уже было все равно. А вот пассажир удивленно таращился в темноту и звал какого-то Фархада. Прострелив ему ногу, я подбежал, он только сейчас уловил мое движение. Дальше шел быстрый, но очень жесткий допрос. Узнал, что машины отгонял не так и далеко, километров на восемь. Там в отстойнике их женщины осматривали, машины обыскивали, багаж складировали в стороне, особенно все ценное. Да, семейный подряд. Как проехать – описал. Кто главный и то, что двое милиционеров верховодят, братья, – тоже рассказал. Я думал, бандиты тут командуют, а оказалось те, на кого возложено защищать граждан. Один гаишник, а другой участковый. Я заставил по рации вызвать гаишника,
Разложил тела, когда вдали появился отсвет фар и с включенными мигалками подкатил патрульный «жигуль». Это «девятка» была, та самая – с поста. Когда машина стала тормозить и встала, я вскинул двустволку. А когда открылась дверь и вышел парень с погонами старлея на форменной рубахе, выстрелил, дробь попала ему в живот. Упав, он попытался открыть кобуру и получил второй заряд дроби. Дальше я стал стрелять по машине, превращая ее в решето. Притащил второго брата, положил у второй открытой изрешеченной двери, пострелял из пистолета гаишника по телам и из автомата участкового, оставив оружие в их руках. Сняв перчатки, не хотел отпечатки оставлять, я отобрал себе три единицы охотничьего оружия, самое новое. Один – малокалиберный магазинный карабин с оптическим прицелом ТОЗ-78. К нему полсотни патронов было и четыре запасных магазина, два на пять патронов и два на десять. Все патроны к нему собрал. Потом ИЖ-43 двенадцатого калибра, тут нашелся чехол в стороне для него, патронташ у хозяина был. Все патроны двенадцатого калибра я собрал, две сотни набралось. Ну и третье ружье было МЦ 21-12МР. К нему тоже чехол имелся. Загруженный трофейными стволами, я добежал до машины, выгрузил трофеи и, запустив двигатель, едва успел вырулить на дорогу, как сзади появился отсвет фар. Ну я и рванул дальше. Проехал мимо устроенной мной бойни. Патрульная машина до сих пор сверкала проблесковыми маячками… Укатив подальше, спрятал машину в овраге, бегом вернулся, тут пара километров всего. На дороге уже стоял «Запорожец», но с визгом покрышек он стронулся с места и скрылся вдали. Водитель даже не выходил, видимо, испугался увиденного. Ну, это его дело. Подняв мотоцикл, я заводной ножкой запустил его, кстати, документы к нему нашел в кармане убитого, и покатил к машине.
Бросать мотоцикл я и не думал, это была модель «Ява 350», тип 640. Синий цвет, новенький, я по документам посмотрел, мотоциклу два месяца. Шлем для него подобран в цвет, синий. Смотрелся потрясно. В первой жизни, будучи Бестужевым, у меня такого не было, но я о нем грезил, а когда отец олигархом стал, у меня уже были другие интересы. Перегнал технику километра на три и дальше побежал пешком. Я не собирался оставлять в живых тех, кто участвует в разбое, даже если у них есть сиськи. Подобравшись, определил, что женщин четверо, две вполне ничего, но я подавил низменные инстинкты и, вскинув «Вал», стал стрелять. Четыре выстрела, четыре трупа. Проверил, готовы. Тут у машин две кучи барахла. Одежда, электроприборы. В общем, сортировали, делить, видимо, позже собирались. Мой интерес тут был не столько в окончательном уничтожении банды, эти четверо в нее входили с полноценными правами, на мой взгляд, а в грузовике. В отстойнике было семь легковушек и армейский грузовой автомобиль повышенной проходимости, модели ГАЗ-66. Тут был и бортовой «зилок», но это машина банды. Тот бандит, которого я допрашивал, и был его водителем. Но брать этот убитый грузовик я не хотел, мне «шишига» по нраву. Я на ней доеду до Ленинграда, буду для охоты и рыбалки использовать, надо только дом купить или дачу и поставить там. А после развала Союза зарегистрировать ее проблем не будет. Вся пачка документов на машины и документы убитых были в планшетке участкового.
Этот армейский грузовик был выкуплен его новым хозяином, бывшим прапорщиком. Он там же в овраге лежал с другими жертвами. Как смог выкупить новую машину с хранения, у нее пробег полторы тысячи, не знаю, но была в полной комплектации. Машина была с железным кунгом. Это была командно-штабная машина, но, заглянув внутрь, я только обрадовался: все оборудование убрано, сделаны две койки, еще две подвесные, два шкафа, запирающиеся на замки, небольшая кухня. В общем, машина для отдыха подходила идеально. На крыше сварен багажник, там закреплены два запасных колеса. В задней части лестница наверх. Спереди на кунге четыре дополнительные фары, что светили вперед. Лебедка стояла спереди. Ключи в машине, бак полный. Я завел машину, сделал круг, отличный грузовичок, и стал грузить в машину ценности. Не бросать же. Честно сказать, как-то муторно от всего этого, поэтому, подумав, я забрал только сумку, в которую женщины складывали наличность и разные ценности, золото тоже было, и очень даже немало. Тяжелая сумка. По моим прикидкам, тут наличности тысяч на сто сорок. Да и золота примерно на половину этой суммы. Остальное осмотрел и трогать не стал. А вот все канистры с бензином, несколько комплектов инструментов, автозапчастей, три запасных колеса к моему «Москвичу», модель та же, прибрал. Инструменты и запчасти в шкафчик грузовика убрал. Сумку закинул в кабину и покатил к своей технике, размышляя, как забрать и отбуксировать свой «Москвич». То, что мотоцикл войдет в кунг, я не сомневался, тут главное поднять.
Да, с мотоциклом пришлось повозиться. Когда я доехал до стоянки своей техники, то смог закатить его в кунг. Это не так просто было, жаль я сейчас не терминатор, поднял бы на руках и поставил где нужно. Нет, я проявил
По рации слышал переговоры милиции. Уже прибыли, исследуют бойню на дороге. Надо убраться как можно дальше, скоро вертолеты поднимут, а найти в степи машину с воздуха не сложно. Так что рвем когти. Больше сорока километров в час я не ехал, тревожно поглядывал в зеркала заднего вида и так за час, уже светало, удалился километров на тридцать. Было бы больше, если бы дороги не петляли. Нашел глубокий овраг, специально искал подходящий, поросший колючим и густым кустарником. Спустил машину, подъехав к кустарнику по дну, и, жалея, что в грузовичке нет тюка с маскировочной сетью, занялся маскировкой. Достал из салона «Москвича» палатку и накрыл ею машину, а то больно уж она желтая, издалека рассмотреть можно. Палатка зеленого цвета. Это, конечно, не маск-сеть, но тоже нечего. У машины еще хромированные бамперы, колпаки на колесах, все это прикрыл своей одеждой, чтобы блики не давали. Топориком нарубил кустарник и закрыл им и грузовичок, и легковушку с прицепом. Закончил через час, как утро наступило.
Спать я не торопился, развел бездымный костерок и, достав все оружие, трофейное и свое, что использовал ночью, занялся чисткой. Оружие убрал и достал сумку. Наличности даже больше оказалось, сто семьдесят семь тысяч, из них сто пятьдесят в пачках, принадлежали фарцовщику, остальная наличность других убитых жертв. Золота тоже немало, ювелирных украшений. В общем, провел калькуляцию, плохо то – откуда взял, хорошо – что теперь руки свободны в финансовом вопросе. Спать лег я ближе к часу дня. По радио молчок, рация иногда хрипела на разных каналах. Я наверх поднимался, но все равно ничего нового. То есть информацию о банде не выпустили. Вертолеты летали, один три раза я видел, вдали пролетал, и еще один военный. Желтый вертолет три раза видел, милицейский, летал зигзагами, поиском занимался, а военный прямо летел. Подумав, я весь боезапас из прицепа перетащил в кунг, сложив там, оружие из багажника тоже. То есть максимально облегчил машину и прицеп. Осмотрел прицепное устройство, пока цело, но тут что-то надо делать. Покину Казахстан, поищу сварщика, пусть по эскизу сварит жесткое прицепное устройство. Я еще успел нарисовать его в блокноте и только потом лег под грузовичком, обложившись оружием, и вскоре уснул. Что-то я устал, физически и морально. Бесит вся эта грязь вокруг. В переносном смысле грязь. Грязные страсти.
Проснулся я от рева мощного двигателя неподалеку. Аккуратно покинув укрытие, осмотрелся, пока тихо, и поднялся на склон оврага. Там по дороге пылил трактор, желтый К-700 с большой тележкой. Трактор мотало в разные стороны, не меньше мотало тракториста в кабине, но профессионализм преобладал, в повороты вполне вписывался. Когда трактор с пьяным трактористом скрылся вдали, я посмотрел на часы, вот-вот стемнеет, и направился готовить завтрак. После чего снял маскировку, уже темнеет, отцепил «Москвич», с трудом развернул машину, задом бы этот автопоезд я не выгнал, выкатил на дорогу. Сбегал за грузовичком, снова сделал связку и покатил дальше. За ночь я смог добраться до границы с Россией, полями ехал, и, убедившись, что нахожусь уже на территории Оренбургской области, с облегчением вздохнул. Вчера звонок бабушке Антона я пропустил, а сегодня решил позвонить.
Двигался я уже по трассе, приметив сельцо, тут должна быть «Почта» или будка междугороднего телефона, поискал и нашел последнюю, будку. Кидая монетки в приемник, связался с бабушкой. Поднял ее звонком под утро, в пять часов, но ничего – взяла трубку. Она была очень взволнована, но я успокоил ее, мол, не было возможности позвонить, но я уже в Оренбургской области, еду дальше. Обычный разговор.
Заправиться нужно, но пока не горит. Отъехав от села, тут обширные леса, загнал технику под деревья и, достав канистры с бензином, слил в оба бака «шишиги», у нее два бака имелось. Кстати, на одинаковом бензине ходила с «Москвичом». Все канистры в багажник легковушки убрал и в прицеп и, откинув буксируемое устройство, похоже скоро ремонтировать придется, истрепалось, покатил к заправке. Я ее видел, час назад еще в темноте мимо проезжал. Доехал проселочными дорогами (чуть не заблудился) и въехал на заправку. Кассиршу успокоил тем, что отец попросил заправиться, так что пусть не волнуется, он знает, что я хороший водитель. Прикинув, сколько литров надо, достал все канистры и начал заливать их. Триста литров почти вошло, остаток в бак «Москвича» залил. В одну канистру залил моторное масло, оно тут тоже в колонке было.
Я расплатился и, покинув заправку, свернул где надо, добрался до «шишиги». Там обустроил лагерь, приготовил ужин, вскоре уже спал. Все привычно.
Дорога до Ленинграда заняла еще неделю, двигался только ночью, бандиты не встречались, гаишников было мало, объезжал, и вот до города и осталось километров сорок. И я в дороге сутки потерял, в Набережных Челнах остановку сделал, сварщика искал. Он мне сварил буксировочное устройство, так что машина теперь на хорошей привязи. А то дважды рвал самодельную сцепку. Позади мелькнули Казань, Нижний Новгород, Владимир, Москва, Тверь, Великий Новгород. И вот, не доезжая до Пушкина, я встал. Я сидел в салоне «Москвича», наблюдая, как рассветает, и обдумывал свои дальнейшие шаги.