Гении места или Занимательная география
Шрифт:
– Дети, прекратите балаган! – хмурится Варвара. – Мо, поехали.
Они исчезают, и это уже совсем привычно.
После. Варвара, Мо и...
Ледяной апрельский ветер арктического побережья принял их в свои “ласковые” объятья.
– Какой же здесь холод... Я забыл вас предупредить.
Варвара нахмурилась – от ветра и своим каким-то мыслям.
– Я жила... примерно километров на восемьсот к юго-востоку отсюда. Там тоже не сахар, поверь мне.
– Да? Ну, хорошо... что вам это привычно. А я так и не научился
И тут удар воздушного потока все-таки поставил его на колени – так резко, что Мо пришлось упереться в снег ладонями. А потом его укутало мягким снежно-воздушным одеялом, ветер что-то тихо посвистывал Мо на ухо. И тут Мо понял...
– Папа?..
– Ты знаешь теперь, Магомед, что я не совсем отец тебе. Мы равны. Мы кифэйи.
– Папа!
– Да, – ветер, казалось, вздохнул – прямо в лицо Мо. – Несмотря ни на что – ты мой сын. А я твой отец.
– Ты... ты где? Здесь? Я могу тебя увидеть?
– Нет. Я в нашем слое. Но я могу иногда проникать сюда ментально. В это место – связь все равно осталась. С этим местом – и с тобой, сынок.
– Я... я так рад тебя слышать, папа...
– Я тоже. Мне многое тебе нужно сказать – теперь я знаю больше, чем сказал тебе тогда.
– Хорошо. Я тоже хочу тебе сказать...
– Ты говорил, сын. Я знаю. И я люблю тебя – теперь немного иначе, но – люблю. Это... давай, поговорим об этом в другой раз, хорошо? А теперь – слушай.
Кто бы мог подумать, что ледяной ветер Арктики может быть таким ласковым?
А потом все тот же ветер словно подхватил его под руки, помог встать. Мо оглянулся – интересно, как отреагировала его спутница на то, что он тут стоял на коленях с закрытыми глазами? Варвары Климентьевны нигде не было видно. Мо успел испугаться, а потом пролетающий воздух шепнул ему на ухо, прощально: “Она говорит с Потаном”. Ну, ведь ради этого они здесь, не так ли? Мо поежился, кутаясь в куртку. Он лично и близко больше к Потану не подойдет! Но все равно попытался высмотреть ее фигуру там, в белом безбрежье.
Мо пришлось тащить Варвару на себе – подхватив под мышки, волоком по снегу, огибая торосы. Идти женщина не могла.
Посадил, прислонил ее к стене, стащил свою куртку, укутал. Теперь ему не страшен местный ветер. Он научился с ним дружить.
Лицо ее совершенно белое – как и все здесь. Но глаза – глаза странно живые, даже – яростные какие-то.
– Я вот вам говорил, – Мо непослушными от холода пальцами застегивает замок на куртке, надетой вторым слоем на Варвару. – Я вас предупреждал. Он кого хочешь до цугундера доведет –
– Он не креветка, – бледные, почти синюшние губы Варвары трогает слабая улыбка. – Он – Потан.
– Не креветка? Жаль. Так хотелось морепродуктов попробовать.
– Внешне он похож на кита. И не ворчи, мальчик – я в порядке. Я Лейф – мне проще.
– Угу. В порядке. Это вы себя со стороны просто не видите. Надо уходить отсюда – пока вы в сосульку не превратились.
– Я не могу, – Варвара откидывается, упираясь затылком в деревянную просоленную стену.
– Я вас заберу, – в голосе Мо нет ни тени сомнения.
– Ты хороший мальчик, – Варвара вдруг поднимает руку и гладит его по голове. – Из тебя выйдет отличный протектор.
– Кто?!
– Забирай меня отсюда, Магомед. И я вам расскажу все, что узнала.
После. Петр и Асхат.
– Асхат, ты совершенно разбаловал собаку.
Пес, привычно устроившись под боком у лежащего на кровати мужчины, занят обычным делом – вылизывает тому заросшие седой щетиной щеки. А Петр еще слишком слаб, чтобы отделаться от такого внимания к себе.
– А Фарид сказал, что Пашка тебя спас – не дал умереть. И если бы не он... И мама тоже так сказала!
– Ну, раз так – пусть. Что уж теперь...
– Пап... – Асхат сидит у кровати, на полу, – а я... я все конфеты съел, – с виноватым вздохом.
– Да ладно, – мужчина слабо улыбается, рука его неуверенно двигается, касаясь головы младшего сына, гладит тихонько. И он повторяет: – Что уж теперь...
Мальчик прижимается щекой к широкой надежной отцовской ладони.
– Пап, она вернется. Она обещала. Она обязательно вернется.
После. Мо, Варвара, Мика, Михаил, Лина, Фарид, Алия, София и Тагир.
Над Варварой хлопотала Лина – отпаивала горячим чаем, кутала в платок с плеча школьной поварихи Матрены Семеновны. И ворчала на Мо.
– Куда ты смотрел? Почему позволил?!
– Занят был, – рассеянно ответил Мо. Нашел глазами сестру, кивнул ей, и Алия тут же подошла к брату, внимательно и настороженно глядя на него.
– Чем ты был так занят?
– Вот и мне интересно, – в голосе Варвары звучит сдержанное любопытство.
– Я... я говорил с отцом.
Аля ахнула. Стоявшая рядом Мика протянула руку, коснулась лба Мо. Хмыкнула.
– Жара нет. Но ты определенно бредишь, – а потом, внимательнее всмотревшись в лицо новоявленного мужа: – Ты... ты это серьезно?!
– Серьезно.
– Как?! Как?! – кричит Алия. – Ты же сказал, что он умер!
– Кифэйи не умирают. Они уходят, – Мо со вздохом обнял сестру. – Я знаю, это трудно понять. И принять. Он... он не человек больше. Он вернулся туда, в дом кифэйев. Но он может... там, в своей Обители – проникать в наш слой. Ментально. И говорить со мной. Он похож на ветер... – голос Мо звучит задумчиво. И даже мечтательно.