Гении места или Занимательная география
Шрифт:
– Не подходи, – все так же сухо и безжизненно. Страх топит ее.
– Мо!
– Не подходи, – повторяет он. И от его спокойного голоса становится по-настоящему жутко. Она ждала чего угодно – при его характере. Ярости, скандала. Но не такого.
– Не говори так. Закричи на меня. Наори!
– Не хочу.
– Ударь меня! Ударь меня, слышишь?! Избей! Я не буду сопротивляться! Ты сможешь! Ударь, накричи. Сделай что-нибудь, но не будь таким!
Он оборачивается. Вытирает со щеки потек
– Я думал, что ты умерла, – все так же ровно.
– Мо... – беспомощность сковывает ее. Когда она видит его – такого. Словно умершего.
– Представь себе... если бы туда шагнул я?
И он действительно дернулся, быстро, туда, в сторону обрыва, но она быстрее. Обхватила обеими руками, уткнулась лицом в шею.
– Не отпущу! Ты мой. Ты принадлежишь мне!
Мо не стал вырываться, стоял столпом в ее объятьях, не шевелился, только дышал – тяжело, с надрывом. С яростью. Наконец-то.
– Ударь!
– Не буду, – дернулась жилка под скулой. – Хочу. Но не могу.
Они еще стояли так какое-то время молча.
– Я поняла одну вещь. Наш брак еще не до конца... оформлен.
– Только сейчас поняла?
– Я же Рокс. Камень. До нас долго доходит.
Мо не ответил.
– Но до меня дошло.
Он снова молчит.
– Я люблю тебя, Мо.
Тишина.
– Не молчи. Ответь мне. Ответь мне, Мо! Магомед Деев, муж мой, ответь мне!
А он молчит. Молчит. Молчит. Молчит! Максимус Земли и просто без пары секунд безмерно несчастная женщина Доминика притопывает ногой.
– Магомед!
И они вздрагивают от звука пронесшего где-то за поворотом скалы камнепада.
– Не буянь, – вздыхает Мо. – Господи, Максимус Земли, круче нас только яйца, а на деле дура дурой...
– Мо... – обессилено.
– Да люблю я тебя, люблю. Будто ты сама этого не знаешь.
А потом она плачет, а он гладит ее по голове, приговаривая:
– Успокойся. Не реви. Мало ли... еще землетрясение устроишь.
Эти слова действительно заставляют ее успокоиться.
Позже они сидят, обнявшись, прислонившись спиной к скале.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я люблю тебя, – она прижимается щекой к его плечу.
– Ради этого стоило становиться Максимусом? – усмехается Мо.
– Ради этого стоило все. Прости меня. Я..
– Не надо об этом, – он прерывает ее так, что она понимает – не стоит и правда об этом говорить. – Скажи мне – это страшно?
– Не страшно.
– Ну да, Роксы же не боятся.
– Роксы боятся. Когда ты от меня отвернулся – было страшно. А в пропасть шагать – нет.
Мо вздохнул, но комментировать не стал. Вместо этого еще спросил:
– А летать трудно?
– О... – она морщится. – Трудно, да. И это не... это не похоже на полет. У нас просто... оказывается,
– Что ты теперь еще можешь? К чему мне готовиться? – он вроде бы говорит в шутку, но глаза у него... Да уж, какие тут шутки – после всего, что он пережил. Мика плотнее прижимается к плечу мужа.
– А еще... еще я вижу скалы насквозь.
– Правда?
– Да, – она поворачивает голову, смотрит в темно-серый камень. – Сланец... Гранит... Там глубже... погоди...
– Достаточно, – смеется Мо.
– Знаешь, я еще кое-что поняла, – голос Мики задумчив. – Про... про то, почему ты пропал на десять дней. И почему игвы вышли именно около Михаила. И...
– Поняла? Расскажешь?
– Кажется, поняла. Или... Мне нужен Фарид.
– А я не нужен?!
– Нужен. Ты нужен. Фарид. Соня. Петр Артемьевич, наверное. Нам нужно сесть и... Смутно как-то.
– Возвращаемся?
– Поцелуй меня.
– Боязно как-то... Максимус и все такое...
– Я не гордая, я сама.
После. Ильдар и остальные.
События сменяли одно другое быстро, калейдоскопично.
Появление Ильдара и Тамары. Воссоединение семьи – плачущая под слегка дрожащей рукой отца Соня, растерянный, но счастливый Миша. Тамара о чем-то негромко переговаривается с Варварой. Едва эмоции улеглись – снова пополнение.
Лину утешают в четыре руки снова вместе Тамара и Варвара. На ресницах Максимуса Воды дрожат слезы. Пока женщины успокаивают младшую сууг-нияси, Ильдар вполголоса совещается с Фаридом и Михаилом.
А потом является Петр – хмурый даже для Рокса. Кратко и неохотно отвечает на вопросы. Им остается только тревожно ждать возвращения Мики и Мо. Максимуса Земли и его Протектора.
И они возвращаются. Петр первым понимает: все получилось – по тому, как они держатся за руки. А потом Мика выпускает ладонь мужа и бросается к сестре. Два Максимуса шепчутся о чем-то своем. Нет, не о делах Максимусов. О чем-то совсем своем. О родителях.
Словом, за общий стол они сели совсем не скоро.
– От меня ждете слова? – Ильдар оглядывает кифэйев вокруг.
– Если тебе есть что сказать, – за всех отвечает Петр.
– Не знаю. Вам решать – хотите вы услышать или нет.
– Как оно было бы? – самый нетерпеливый – Михаил. – Если бы... Как оно должно было сработать? Максимусы – это правильно? Что нас ждет? Может, зря? Или?..
– Как много вопросов, – усмехается Ильдар. – Начну с последнего. Нет, не зря. Но времени мало. Я вообще удивлен, что оно у нас есть. Что... что мы еще живы. С учетом того, что по нам ударили, там, где не ждали.