География фамилий
Шрифт:
В бассейнах Кубани и Терека обильны фамилии с исходом – иев, – оев, – уев, обусловленные преобладанием вокальных финалей в кавказских языках.
В телефонном справочнике Ярославля находим фамилии Огибалов, Отрепьев, а Курска — Агибалов, Атрепьев; в Курске — Акулов, а в Архангельске — Окулов — написания отразили местное произношение. Эти факты общеизвестны. Другие известны меньше: на Севере фамилия Патракеев — из северной формы Патракей (на других территориях — Патрикей), фамилия Труфанов (из канонического мужского имени Трифон), Самылов (каноническое Самуил); смешению ч—ц там же обязано написание фамилии Цивилев (диалектное цивиль, «воробей»). От Костромы до Вологды и Перми распространена фамилия Молоснов — местное молосной, «молочный», т. е. скоромный, не постный. Фамилии Евтинов, Евтишев выдают свое псковское происхождение: в силу псковской замены сочетания ст на т возникли производные Евтин и Евтиш из
На Онеге записана фамилия Басаргин, в картотеке Архангельского пединститута басарга — «трава, негодная на корм». В Ярославской обл. документирована фамилия Мизулин, а в ярославском диалектном словаре находим мизуль — «изюм» [109] ; в трех ярославских диалектных словарях встречено слово куланда, а в Ярославле — фамилия Куландин. Читая курс в Костромском пединституте, в списке студентов встречаю фамилию Строкина, знакомую по архивам (в 1495 г. упомянут новгородский крестьянин Сенка Строкин, тогда же — московский дьяк Иван Строкин, — очевидно, это еще отчества; в 1610 г. известен воевода Строкин в Рославле), фамилия записана в Лужском у. в 1916 г., известна она и на Суре в Среднем Поволжье в 1897 г., а также и в Пермской обл. Спрашиваю: от чего такая фамилия? Не знают. А по стенам стоят шкафы с картотекой диалектных слов, собранных студенческими экспедициями; там карточка, привезенная из Солигалича: строки — вредные насекомые, преследующие стада.
109
Мельниченко Г. Г. Краткий ярославский областной словарь. Ярославль, 1961. С. 111.
В Ашевском р-не Псковской обл. записана фамилия Стрекавин, в псковских говорах, и не только там, стрекать значит «жалить, обжигать». Фамилия Ворохобин очень редка, хотя еще в 1606 г. зафиксирован в г. Торопец близ Твери ворохоба дмитриев сын и его дети ворохобины [110] ; именно в тверских говорах бытует слово ворохоба со значением «непостоянный, растрепанный, противный».
Фамилия Басалаев записана в Вохме (северо-восток Костромской обл.). В. И. Даль привел слово басалай с пометой Вохма в значениях «шумливый, повеса, щеголь»; наличие той же фамилии в Томской обл. послужило В. В. Палагиной путеводной нитью в ее поисках истоков томского говора [111] . Глагол загудать («обветрить») приведен В. И. Далем как симбирский и пензенский, фамилия Загудалов встречена в с. Камешкир на востоке Пензенской обл. (у границы с бывшей Симбирской губ.).
110
ЦГАДА. Ф. 210. №60.
111
Палагина В. В. К вопросу о локальности русских антропонимов XVI—XVII вв. // Вопросы русского языка и его говоров. Томск, 1968; Она же. Русские антропонимы XVII в. как источник информации о диалектном составе населения // Вопросы изучения лексики русских народных говоров. Л., 1972.
Фамилия Бурнашев нередка в Рязанской обл. (например, в с. Азеево ее носит большинство жителей), основа ее — бурнаш («беспокойный, задира») — диалектная, рязанская.
Фамилий Скрынников и Чепурнов документированы в Дубовском р-не Ростовской обл. Словарь донских говоров засвидетельствовал скрыня — «сундук», чепурной — «щеголеватый» [112] .
В Курганском округе 1897 г. отмечена фамилия Грешников; напрасно видеть в ней связь с моралью, — вероятно, она обязана обиходному там значению слова грешник — «арестант». Диалектное забайкальское слово шильник означает «торговец мелочным товаром» [113] , фамилия Шильников как раз обнаружена там, в станице Могайтуевской, на исходе XIX в. [114]
112
Словарь донских говоров. Ростов н/Д, 1976. Т. 3. С. 126, 190.
113
Элиасов Л. Е. Словарь русских говоров Забайкалья. М., 1960. С. 463.
114
ЦГИА. Л. Ф. 1290. Оп. 6. №338.
На Севере неожиданна фамилия Казаков: казачества там никогда не было. В ответ на удивленный вопрос приведут северную поговорку «Я тебе не казак, чтоб на тебя работать!». Совсем непонятно. А слово казак дошло в эти края со значением, кажущимся противоположным привычному: оно обозначает здесь наемного работника. Так и на вопрос об этимологическом значении фамилии Бураков можно ответить только вопросом: «А где она возникла?» На Севере бурак — «плетеная корзина», а на всех других территориях — «свекла». Основа фамилии Кокорин — кокора, на Севере — это «пень с корневищем»; в вологодских говорах — «неуклюжий, неповторимый»; в пермских — «лентяй»; в псковских и тверских — «скупой, жадный»; в ярославских — «глупый»; у русских в Прибалтике — «толстый блин, лепешка».
В каждой области есть сотни фамилий от диалектных слов.
115
Никонов В. А. Северные фамилии // Этимология, 1968. М., 1980. С. 143—152.
Фамилия Закурдаев записана студентами Тамбовского пединститута в с. Оржевка Уметского р-на; в «Словаре русских народных говоров» (вып. 10) слово закурдай («милый, любимый») отмечено как смоленское. Несомненен перенос, но самого ли слова или только фамилии? Для истории же языка нужно решение именно этой дилеммы. Зато не единичны и случаи, когда фамилия, содержавшая региональные признаки, именно тут, в этом регионе, и возникла, а признаков этих в местном говоре нет, фамилия же убедительно доказывает, что они были, но утрачены.
Характерна перекличка северных фамилий с новгородскими и псковскими словами; холмогорская фамилия Шкулев и псковское шкуль, «запас», в переносном смысле — «скупой». Фамилия Конечный (200 человек в Шенкурском у. в 1897 г., здесь же еще в 1655 г. упомянуты несколько крестьян с этой фамилией) [116] , по-видимому, восходит к новгородскому административно-территориальному термину конец. В свою очередь, северные фамилии уходят за Урал — Голдобин, Пластинин, Шадрин и др. Некоторые оседали на полпути: Пластинины и другие архангельско-вологодские фамилии есть в Кировской и Пермской областях.
116
Археографический ежегодник за 1976 г. М., 1977. С. 83.
При столь тесных связях фамилий с диалектом удивительно, что их почти не привлекают к исследованиям русских диалектов, хотя работы В. В. Палагиной и Г. Я. Симиной могли бы послужить хорошим примером.
Навсегда покончено с былой замкнутостью старой деревни. Всеобщая грамотность, печать, радио, телевидение всюду распространяют современный литературный язык, местные говоры исчезают. Но необходимо для науки записать этот драгоценный источник истории языка (а кое-что стоит даже ввести в язык литературный). Картотеки местных слов имеет каждый педагогический институт, но собрана пока лишь малая часть исчезающей диалектной лексики. Экспедиции требуют средств и времени, кроме того, их стали сводить к стандартному вопроснику с ограниченным набором понятий, предавая забвению множество диалектных слов. Полностью отброшен драгоценный источник сбора местных слов — фамилии. Диалектная экспедиция, даже попав в с. Лопатино (Вадинский р-н Пензенской обл.), не найдет там слов буровка и шустан и не узнает, что в этих краях звучали фамилии Буровкин и Шустанов. По спискам из сельсоветов и колхозов диалектолог отберет нужные ему фамилии (не иноязычные и не инодиалектальные) и обяжет лопатинских студентов поискать на каникулах следы этих слов и семейные предания; студентам из Аристовки (Городищевский р-н той же области) он предложит поискать основы фамилий Басорин, Жижикин, Скурлыгин.
Конечно, многие фамилии принесены со стороны. Но там, где одну и ту же фамилию носят много семей, вероятно ее местное происхождение, старожилы могут вспомнить слово, которое послужило ее основой, может быть, живы и семейные предания. Многое исчезло бесследно, но еще многое удастся записать, если не откладывать этого дела на будущее. Это не только отличная школа словообразования и диалектологии, а подлинное краеведение, воспитывающее любовь к родному месту, к родине.
В Архангельской обл. немало Бурдиных, Буреевых, Бурмагиных. Несомненно, что когда-то в этих краях были ходовыми слова, от которых образованы названные фамилии. Их не упустили бы составители архангельского диалектного словаря [117] , если бы проявили немного внимания к фамилиям, указывающим точный адрес слова. В словаре нет и слова бутак, а в Шенкурском р-не сотни Бутаковых; в поисках этимологии слова я в Архангельске, порасспросив шенкурцев, узнал, что бутить в тех местах значит «сдирать мох, преграждая путь пожару» (в словаре глагол приводится, но без этого значения). Сотни жителей Холмогорского и Мезенского уездов носят фамилию Бобрецов, значит, существовало производное бобрец со своим значением. Каким? Может быть, оно еще живо? Нередкая в Сибири фамилия Бубенщиков (от бубнового туза на спине каторжника) напоминает о слове бубенщик, которое упущено сводным словарем русских народных говоров [118] . Нет в нем и слова кровопуск, сохраненного фамилией Кровопусков. Ни в каких словарях нет слов боздрик, бозырь, а фамилии Боздриков, Бозырев существуют. В словаре именований жителей отсутствует Веневитин [119] , а фамилия Веневитинов общеизвестна.
117
Архангельский областной словарь. М., 1982. Вып. 2.
118
Словарь русских народных говоров. Л, 1968. Вып. 3.
119
Словарь названий жителей РСФСР. М., 1964.