Геологи шутят... И не шутят

Горобец Борис Соломонович

Из оды «На день восшествия на престол

Елисаветы Петровны, 1747 года»

И се Минерва ударяет В верьхи Рифейски копием, Сребро и злато истекает Во всем наследии твоем. Плутон в расселинах мятется, Что Россам в руки предается Драгой его металл из гор, Который там натура скрыла. От блеску дневного светила Он мрачный отвращает взор. О вы, которых ожидает Отечество от недр своих И видеть таковых желает, Каких зовет от стран чужих. О ваши дни благословенны! Дерзайте нынче ободрены Раченьем вашим показать, Что может собственных Платонов И быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать. Науки юношей питают. Отраду старым подают, В счастливой жизни украшают, В несчастный случай берегут. В домашних трудностях утеха И в дальних странствах не помеха. Науки пользуют везде: Среди народов и в пустыне, В градском шуму и наедине, В покое сладки и в труде… (1747 г.)

Аркадий Александров.

Отрывки

из стихов

Геология

Отсырела рубаха от пота, Сапоги от болотной грязи. Жрать охота и спать охота, Да и бабу… увидеть вблизи. Тарахтит буровая привычно, Комаров седоватый туман… Позабыли о жизни мы личной, Больше метров — и выполнить план! Мужики мы простые — не боги, Трудно душу свою вынимать… Геология… Геология… Геология, эх, твою мать!

* * *

Геология. Голодно, холодно… Мы служили тебе, любя. Этим новым нужно лишь золото. Скоро сгубят они тебя. Нынче в грусти, тоске и горе я — Благородному миру — конец. Где теперь твоя территория, Если ты не вор и подлец? Я жалею, зову и плачу, Ты ушла, как уходит жизнь. Геологии нет, и, значит, Мы стремительно катимся вниз.

* * *

Их больше нет. Но вечно рядом Суровый строй простых ребят — Начальники геолотрядов, Комбриги буровых бригад. Да, исковерканы суставы, Истерты ноги, кашель бьет, Мы не нашли богатства, славы — Случилось все наоборот. Нас пнули, не сказав спасибо, Нас разом выгнали взашей… На тризне помяни, Россия, Нас — работяг и алкашей! [ГЖМ-12 С. 8, 10]

Владимир Высоцкий (1938–1980)

Тюменская нефть (песня)

Один чудак из партии геологов Сказал мне, вылив грязь из сапога: «Послал же Бог на головы нам олухов! Откуда нефть, когда кругом тайга? Сколь денег — в прорву! Лучше бы на тыщи те Построить детский сад на берегу! Вы ничего в Тюмени не отыщете, В болото вы вгоняете деньгу!» И шлю депеши в Центр из Тюмени я: «Дела идут. Все более иль менее!» Мол, бурим землю, но пока у многих мнение. Что меньше «более» у нас, а больше — «менее». А мой рюкзак пустой на треть. — А с нефтью как? — Да будет нефть! Давно прошли открытий эпидемии И с лихорадкой поисков — борьба. И дали заключенье в Академии: «В Тюмени с нефтью — полная труба!» Нет Бога нефти здесь — перекочую я. Раз Бога нет, то нет и короля. Но только вот нутром и носом чую я, Что подо мной не мертвая земля. И шлю депеши в Центр из Тюмени я: «Дела идут. Все более иль менее». Мне отвечают, что у них сложилось мнение, Что меньше «более» у нас, а больше — «менее». А мой рюкзак пустой на треть. — А с нефтью как? — Да будет нефть! И нефть пошла! Мы, по болотам рыская, Не на пол-литра выиграли спор! Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийская Сквозила нефтью из открытых пор. Моряк, с которым столько переругано, Не помню уж, с какого корабля. Все перепутал и кричал испуганно: «Земля! Смотрите братики, Земля!» И шлю депеши в Центр из Тюмени я: «Дела идут. Все более иль менее». Мне не поверили, и оставалось мнение, Что меньше «более» у нас, а больше — «менее». Но подан знак: Бурите здесь! — А с нефтью как? — Да будет нефть! И бил фонтан, и рассылался искрами. При свете их я Бога увидал. — По пояс голый, он с двумя канистрами Холодный душ из нефти принимал. И ожила земля, и помню ночью я На той земле танцующих людей, Я счастлив, что, превысив полномочия, Мы взяли риск и вскрыли вены ей. И шлю депеши в Центр из Тюмени я: «Дела идут. Все более иль менее». Что — прочь сомнения, что есть месторождение, Что больше «более» у нас и меньше — «менее». Так я узнал — Бог нефти есть. И он сказал: «Да будет нефть!» Депешами не простучался в двери я, А вот канистры в цель попали, в цвет. Одну принес под двери недоверия, Другую внес в высокий кабинет. Я доложил про смену положения: Отрекся сам владыка тьмы и тли, Вчера я лично принял отречение И вышел в нефтяные короли!

Борис Горобец (ВИМС)

Александру Портнову, к 50-летию

(бывшему сотруднику ВИМСа, ЦНИГРИ,

экспедиции «Аэрогеология», ныне профессору МГРИ)

Ему — гул труб и звон бокалов От Колорадо до Урала. Навечно внесены в каталог Четыре новых минерала: Катаплеит, ландауит, Комаровит, «О»-ловенит. Почти открыт «вегенерит», Кто ж знал, что там мура таит 43 На борт узлы, вперед, орлы! Прощай, аэропорт московский! Летит дуэт Портнов — Островский 44 По траектории пилы. А высота невелика. А до земли полсотни метров. Идет в полет дуэт бессмертных, Пока везет. — Везет Пока. Уходят в поле и в полеты Землепроходцы и пилоты, Нащупывая аномалию по торию, урану, калию. У них оклады — на две «Лады», Давай стране металлов клады! Жить можно, если не сопьешься, Не женишься, не разобьешься. Он скажет: «Туть ищите ртуть 45 ! Вы ждали медь, друзья? — Отнюдь! Пари! Я не боюсь продуть». И верно ведь: нашли чуть-чуть. И дальше в путь. Звезда, гори! — Ценнее целого ЦНИГРИ Я был для вас? Что мне пари И вы, надменные цари?! Прощай же, ВИМС, прощай, ЦНИГРИ! Гори, гори, твоя звезда! Лети, Ан-2, в Нуэво-Порто 46 . За

бортом, как вода, года, Но до черты еще до черта Ждет неизведанных земель И неопознанных явлений, И открывает твой апрель Сезон решений и свершений.

43

Игра слов: оказалось, что чуть раньше А. Портнова, предложившего название в честь А. Вегенера, такой же минерал открыли американцы в Колорадо; он зарегистрирован как муратаит.

44

Д. т. н. Э. Я. Островский был главным геофизиком экспедиции, ближайшим коллегой и другом Портнова, пока не эмигрировал в начале 1990-х гг. в Германию, скрытно, даже не попрощавшись с Портновым. Здесь он был известным и уважаемым ученым, там — сытый пенсионер.

45

Это вовсе не шутка. А. М. Портнов применил экспрессную оценку рудоперспективности на золото, основанную на его способности поглощать примеси ртути, а затем отдавать ее при нагревании. Вместе с изобретателем И. И. Степановым они разработали портативный прибор для определения содержания ртути в небольших навесках пород и минералов. Методические работы показали, что практически все рыхлые глинистые и железистые породы, залегающие над окисленными и выветрелыми золоторудными жилами, содержат ртуть, сконцентрированную в невидимом золоте. Повышенная концентрация ртути в зонах окисления — важный индикатор золотого оруденения. Анализ делается за минуту, прямо в палевых условия (Прим. Б. Г.).

46

Игра слов: новый порт (исп.) = Порт-нов.

Александр Городницкий, д. г.-м. н.,

геофизик, поэт и бард

Песня геофизика-уранщика

На уран он жизнь истратил, Много лет в горах его искал. И от этой жизни в результате Он свой громкий голос потерял. Загрустил от этой он причины И промолвил с горечью в словах: «Я теперь уж больше не мужчина, А всего лишь облако в штанах». Он заплакал и пошел, рыдая, Через реки, горы и поля, И лежала перед ним большая, Женщинами полная Земля. (1954 г.)

Физики и лирики 47

Что-то физики в почете,

Что-то лирики в загоне…

Б. Слуцкий Вот и физики тоже сегодня уже не в чести, Прозябают в тоске, позабыв о деньгах и почете. Их одна эмиграция может сегодня спасти, Кто остался в Москве — вы по пальцам их всех перечтете. Нету нынче в соседстве и лириков, как ни зови. Не судите их строго — они виноваты едва ли. Раньше не было секса — теперь не хватает любви, Прежде не было Бога — теперь не хватает морали. Не отыщешь пути во вчерашний распавшийся мир. Где мы были вчера, там давно уже нет нас. И, явясь во плоти, Гумилевым придуманный этнос На обломках империи правит неправедный пир. Не жалейте о них. Им сегодня — полушка — цена. В городах этих черных, где смотрят старухи сурово, Где один полукровка стремится зарезать другого, И разборки ночные вершит в кабаках «крутизна». Мы немногого стоили, судя по нынешним дням, Где свободы короткой народ не удержит, беспутен. От российской истории скоро останется нам Лишь немецкая водка с наклейкою пестрой «Распутин». (1994 г.)

47

По заглавию вроде бы — не по теме книги, но прочтите, что и как написал геофизик! Стихотворение обращено ко всем нам — Б. Г.

Следующая песня посвящена Николаю Николаевичу Трубятчинскому, бывшему начальнику Комплексной морской арктической геофизической экспедиции (Мурманск), участнику Великой Отечественной войны, который «поддавшись на уговоры новой жены, работавшей плановичкой в НИИ морской геофизики, уехал в середине 90-х гг. в Израиль, где через несколько лет умер» [Ампилов. С. 48].

Подполковник Трубятчинский, бывший сосед по каюте! С кем делили сухарь и крутые встречали шторма. Не качаться нам впредь в корабельном суровом уюте, Где скрипят переборки и к небу взлетает корма… Опрокиньте стакан, чтобы сердце зазря не болело, Не кляните судьбу, обо всем не судите с плеча. В зазеркалье у вас все вы пишете справа налево, В иудейской пустыне нашли Вы последний причал. Подполковник Трубятчинский — в прошлом надежда России, Он сидит у окна, а в глазах его черных — тоска. Позади океан ядовитый, пропитанный синью, Впереди океан обожженного солнцем песка. Подполковник Трубятчинский, что Вам мое утешенье? Где бы ни жили мы и какое б ни пили вино, Мы — один экипаж, все мы жертвы кораблекрушенья, Наше старое судно ушло невозвратно на дно. Подполковник Трубятчинский, моря соленого житель, Как попасть Вы смогли в этот город безводный Арат? Надевайте погоны, цепляйте медали на китель, И — равненье на флаг! Наступает последний парад.

Сергей Горохов

Братьям-геологам (отрывок, 1991 г.)

В тундре, сопках, тайге вы торите дороги И по пояс почти измочалили ноги. Забайкалье, Урал, Крым, Алтай, Якутия… Вслед за вами росли города по России. Сколько создано баз шахтам, приискам, ГОКам! Потекли нефть и газ в трубы мощным потоком. Так проходят года. Ну, а как же итоги? Что осталось для вас? Лишь дороги, дороги… Да и ваши находки России без толку — За бугор все скачают наши «новые волки». Вот у них все «по делу», все схвачено жестко: Мерседесы, коттеджи, наряжены броско. Прикормив тех, кто сверху, «зеленою травкой», За горлянку их держат смертельною хваткой. Все сегодня для них — Гагры, Ницца и шопы. Ты же снова в шурфах буквой «зю», кверху ж… Век пахал — и паши! Что тебе перестройка? Жизнь летит и летит русской взмыленной тройкой. [ГЖМ-12. С. 119]

Михаил Дмитриев. О 1990-х

Брошены тропы и вычеркнут след, Многих уж нет… Съедены кони без всякой вины Нету страны… Мы, как в обломках, как в омуте мы Погребены. [ГЖМ-2. С. 342]

Евгений Евтушенко, поэт

Летом 1950 г. будущий поэт работал коллектором в поисково-съемочной партии Рудно-алтайской экспедиции. Начальник партии В. И. Чернов (позже ставший д. г-м-н., профессором МГРИ) описал Евгения Евтушенко в очерке, в книге [Смирн. сб.-96. С. 225]: «Была у него особенность психологического свойства. Ілаза Евгения часто выражали некую задумчивость или рассеянность, вовсе ненужные в нашем деле, не было в этом взгляде той готовности к действию, которая отличает человека дела. Тем не менее я должен отметить для себя и два его бесспорных деловых качества — желание быть исполнительным и здравое критическое отношение к критическим замечаниям по его работе. О своих стихах, как и вообще о поэзии, он никогда не заговаривал, но, если его просили прочитать что-нибудь свое, читал легко и упрашивать его не приходилось».