Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

Ивашов Леонид Григорьевич

После окончательного падения Византии идея политического объединения всех православных народов под скипетром русского царя просто не могла не возникнуть. Тем не менее политика московских царей длительное время была направлена на поддержание дружественных отношений с Турцией 74 , несмотря на многочисленные попытки ватиканских эмиссаров прельстить Москву константинопольским престолом в надежде, стравив ее с турками, подчинить себе православную церковь.

С покорением Казанского и Астраханского ханств в 1552–1556 годах наконец открылась дорога русскому продвижению на юг и восток. Русские поселенцы устремились в сторону средней Волги, в южную Сибирь, где лежали обширные полосы девственного чернозема. Основной поток переселенцев двигался в юго-восточном направлении в сторону так называемой Центрально-Черноземной полосы. На протяжении XVII–XVIII веков более двух миллионов человек перебрались из центральных областей России на юг, проникнув сперва в лесостепь, а затем в степь. За эти два столетия около полумиллиона переселенцев осели в Сибири 75 .

74

После

разгрома венецианцами и испанцами турецкого флота в битве под Лепанто (1571 г.) Иван Грозный даже предлагал султану союз против его врагов. См.: Кутузов Б. Византийская прелесть // Россия XXI. 1995. №11–12. С. 166.

75

Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 29.

Попытка Алексея Михайловича предпринять конкретные шаги в восточном направлении и для начала привести обрядность русского православия к греческим канонам (никонианская реформа) вызвала раскол русской церкви и общества с далеко идущими негативными последствиями 76 . Петр Великий также, отведав по молодости «византийской прелести» (Азовские походы 1695–1696 гг.), переориентировал свои усилия на северо-запад и добился там выдающихся успехов, не только вернув древнерусское наследие, но и прирастив его.

76

Самому царю тогда было всего 16 лет, а реформы проводились … руками выпускников иезуитских коллегий!

Петровские реформы положили начало целому этапу русской истории, сущностными чертами которого были догоняющая модернизация и связанный с ней стремительный рост державного имущества. Этот этап противоречив, но и изумительно плодотворен.

Мысль Петра утвердиться на южных морях с перспективой на Константинополь была положена в основу политики Екатерины II. Решительное продвижение России на юг вызвало череду успешных для России войн с Турцией. Хотя вся Европа, само собой разумеется, ополчилась против екатерининского «греческого проекта» (план изгнания турок с Балкан, по которому османские территории делились между Россией, Австрией и Венецией, и образовалась Греческая империя со столицей в Константинополе и с императором Константином – малолетним внуком Екатерины на престоле) он оставался ее заветной (и довольно реальной) мечтой.

После поражения Турции в Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. от нее вначале был отторгнут ее давний вассал, столетиями совершавший грабительские набеги на русские, украинские, польские и молдавские земли, – Крымское ханство 77 , а затем в 1783 году оно было присоединено к России. Миллионы переселенцев мигрировали на юг.

На обретенных землях началось создание Новороссии, южного приморского форпоста России.

Восточное геополитическое противостояние Европы и России набирало обороты… Цель Запада была ясна – пресечь попытку создания мировой империи, равной или даже сильнейшей ему как целому 78 .

77

Образовано в 1443 году, выделившись из Золотой Орды. С 1475 года в вассальной зависимости от Турции. Крымские походы русских войск 1687, 1689 гг. против Крымского ханства окончились неудачей.

78

«Отдать Константинополь России? Никогда! Ведь это мировая империя!..» – говорил Наполеон. (Цит. по: Валлотон А. Александр I. – I., 1991. С. 91.)

Попытка Николая I покончить с Турцией привела к катастрофе в Восточной войне 1853–1856 годов из-за консолидированного противодействия всей Европы, рассматривавшей сохранение Оттоманской империи как гарантию «европейского равновесия» 79 . Политическое соперничество России и Запада переросло в прямую вооруженную конфронтацию. Реакцией потрясенного русского общества, давно отвыкшего от военных поражений, да еще на своей земле, стал панславизм. Тем самым Восточный вопрос дал повод врагам России открыто призывать Европу к уничтожению России во имя процветания Запада: «Он (панславизм) ставит Европу перед альтернативой: либо покорение ее славянами, либо разрушение навсегда центра его наступательной силы – России», – писал Энгельс в 1855 году 80 .

79

Лондонская «Таймс» тогда вещала: «Главная цель политики и войны не может быть достигнута до тех пор, пока будет существовать Севастополь и русский флот… Как только этот центр могущества России на юге империи будет уничтожен, разрушится и все здание, сооружением которого Россия занималась сотню лет». (Цит. по: Кутузов Б. Византийская прелесть // Россия XXI. 1995. №11–12. С. 168.) Парадоксально, но эта цитата почти полувековой давности может служить горькой оценкой содеянного русскими же (!) политиками (!) в 90-е годы нашего столетия.

80

Энгельс Ф. Германия и панславизм // Энгельс Ф. Соч. Т. 11. С. 203. Хотя альтернатива явно ложная (никогда панславизм не ставил целью уничтожение Европы!), тем не менее «историческое предвидение классика марксизма» сбылось.

В царствование Александра II идея византийского престолонаследия уже пустила глубокие корни в русском образованном обществе. «Рано ли, поздно ли Константинополь должен быть наш!.. Это единственный выход наш в полноту истории», – убеждает Ф. М. Достоевский. Ему вторят Ф. Тютчев, И. Аксаков, Ю. Самарин, М. Катков, М. Погодин и другие. Россия призвана воплотить великую идею всемирной христианской монархии, к которой стремились Карл Великий, Карл V, Наполеон, утвердиться на Золотом Роге и в Святой Софии, исполнить

великую историческую миссию русского народа – таков был рефрен приверженцев войны с Турцией 81 .

81

«Как русские, – писал М. Погодин, – мы должны взять Константинополь для своей безопасности. Как славяне, мы должны освободить миллионы наших старших единоплеменников, единоверцев, просветителей и благодетелей. Как европейцы, мы должны прогнать турок. Как православные христиане, мы должны сохранить восточную церковь и возвратить Святой Софии ее вселенский крест… Все зовет Россию в Константинополь: история, обстоятельства, долг, честь, нужда, безопасность, предания, соображения, наука, поэзия…» (Погодин М. Историко-политические письма и записки. М., 1874. С. 186.)

Война с турками (1877–1878) вновь выявила всю непримиримость интересов России и Европы. Ватикан послал благословение туркам и всюду интриговал против России, Германия и Англия провоцировали войну, а затем украли у русских победу. Освободившаяся же Болгария «отблагодарила» свою освободительницу длительной антирусской политикой, даже на престол возвела Габсбургов.

Созданный при поддержке России в 1912 году Балканский союз (Болгария, Греция, Сербия, Черногория) лишил наконец Турцию всех европейских владений, но тут же отмежевался от России.

Мотивы Проливов фигурировали и в качестве одного из обоснований необходимости новой большой войны в 1914 году 82 . Англо-французская дипломатия активно использовала эту приманку вначале для втягивания России в войну 83 , а затем для удержания слабеющего союзника от выхода из мировой бойни. Еще в первый год войны в сражениях Россия потеряла почти всю свою кадровую армию, чем были спасены Англия и Франция. В 1915 году основная тяжесть войны вновь легла на Россию, что дало возможность союзникам мобилизовать экономику, сосредоточить силы и средства. В этом же году министр иностранных дел С. Д. Сазонов договорился с правительством Англии и Франции о том, что проливы – этот геополитический «нервный центр» Евразии – будут включены в состав Российской империи по окончании Великой войны 84 . Это соглашение позже стало яблоком раздора между белыми правительствами России и их по-прежнему небескорыстными союзниками на Западе 85 .

82

См.: Константинополь и Проливы. По секретным материалам Министерства иностранных дел. М., 1925.

83

Слабую к тому времени Турцию в англо-французской интриге использовали в качестве марионетки. Как вспоминал Джемаль-паша, «державы Антанты не хотели нашего участия в войне на их стороне (о чем неоднократно делались предложения. – Авт.). Если бы мы вступили в войну на стороне Атланты, Россия потеряла бы последний шанс захватить в свои руки Константинополь. На это она никогда не согласилась бы, а потому не соглашались ни Франция, ни Англия». (Там же. Т. 1. С. 164.)

84

Накануне У. Черчилль разослал членам великобританского кабинета меморандум, в котором так обосновывал свою позицию Проливам: «Несмотря на совершенно несравнимые затруднения, недостатки и потери, она (Россия. – Авт.) продолжает с чрезвычайным упорством и лояльностью противостоять общему врагу, и в ее готовности действовать так и впредь заключается надежда на успешный исход войны. …Вернейшее средство …подстегнуть ее усилия заключается в открытии Дарданелл и Босфора». Цит. по: Кутузов Б. Византийская прелесть // Россия XXI. 1995. №11–12. С. 179.

85

О сути и последствиях этой новой коллизии в Восточном вопросе см.: Шмелев А. Грезы о Царьграде. «Восточный вопрос» и политика белых правительств // Родина. 1996. №1. С. 13–17.

Таким образом, вызванная вначале естественной необходимостью колонизации новых земель и самовыживания, русская политика территориальной экспансии позже стала сутью имперской политики новой мировой державы, антагонистической гегемонистским устремлениям западных государств, что привело к широкомасштабному противоборству России и Европы как на Западе, так и на Востоке.

Россия и Запад: имперский императив

Своеобразный синтез двух основ русской геополитики – пространственно-вещных и социокультурно-духовных произошел с перерождением России в ее новую историческую сущность – империю.

Что есть империя? Определение в наибольшей мере, как нам кажется, учитывающее специфику именно Российской империи, таково: «это способ совместного проживания, совместного культурного, экономического и политического развития этнических и религиозных групп, объединенных одной идеей, руководимыми наднациональными структурами. Империя… основана на принципе историзма, на учете богатого опыта проб и ошибок, взаимных интересов, существования традиций. Империя не подавляет самобытности. Она не позволяет одной религиозной или этнической группе монополизировать власть. Империя – это сообщество народов, ее населяющих, причем на первом плане здесь стоят не «права», а вполне реальные обязанности по развитию своего хозяйства, сохранению или приумножению культуры, защиты собственной территории, ее природных богатств и государственных интересов… Суть империи в …транснациональном, геополитическом влиянии или наднациональной власти, обретающих либо экономическую, либо политическую форму» 86 .

86

Пугачев Б. М. Рецензия на книгу «Русский народ – историческая судьба в XX веке» // Кентавр. 1994. №5. С. 17.