Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?
Шрифт:
Из всех категорий геополитики главным, по мнению автора, является пространство, но понимаемое не только в географическом смысле, а как многообразие пространств, в которых или с которыми общается и живет человек. Например, пространства духовное, интеллектуальное, информационное, космическое, виртуальное и т. д. В объединенном понимании – это геополитическое пространство, как подвижная категория, система, постоянно расширяющаяся с развитием человечества. В качестве примера сосредоточимся на географии пространства.
Структура геопространства обычно состоит из трех элементов: ядра, периферии, срединной зоны и связей между ними – осей развития. Ядро геопространства – основной структурный элемент. В нем собирается вся информация о функционировании системы, отсюда исходят сигналы управления. Периферийная зона обеспечивает во многом ресурсную часть геосистемы, а также выполняет функцию буфера в отношении соседних геополитических систем. Срединная зона имеет смешанные функции, то есть выступает и как ресурсная, и как обслуживающая ядро. Оси развития представляют собой сублинейные структуры, состоящие из крупнейших транспортных магистралей, инженерно-технических коммуникаций и сгущения населенных пунктов вдоль них. По осям развития осуществляется
Представляется целесообразным проследить основные вехи на пути становления геополитики как науки и ее воздействие на формирование международных отношений.
«Политика, – утверждал Наполеон, – это география» 17 . С этой точки зрения, нашедшей свое достаточно полное отражение в политической географии, один из решающих факторов мировой политики состоит в том, что пространственно-географическое положение государства является стержнем преемственности его политики, пронизывая стрелой державных интересов целевую директрису прошлого, настоящего и будущего.
17
Atlas geopolitigue. Paris: Flammarion, 1996. P. 3.
Раскрывая это положение, традиционная геополитика в своих построениях опирается на несколько классических концепций.
Согласно концепции американского адмирала А. Мэхэна (1840–1914), основу мирового развития составляет глобальное противоборство континентального и морского могущества, олицетворяемого, соответственно, Россией и США, Великобританией, позже Германией. США и их союзники должны, как анаконда, сдавливать Россию со всех сторон: с запада – при помощи Германии и Великобритании, с востока – Японии. Историческим «оправданием» данной борьбы выдвигалось извечная вражда между латинской и славянской расами.
Английский географ и политик Х. Маккиндер (1861–1947) рассматривал всю Евразию, куда он включал и Северную Африку, как Мировой остров, центром которого, сердцевиной территории – хартлендом – является часть суши между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и Байкалом. Вокруг хартленда лежат государства Внутреннего полумесяца (Китай, Индия, Турция, Австрия, Германия) и Внешнего полумесяца (Канада, США, Япония, Южная Африка, Великобритания). Поскольку тот, кто контролирует Восточную Европу, контролирует хартленд; кто контролирует хартленд, тот контролирует весь Мировой остров, а значит, правит миром. Следовательно, страны Внешнего и Внутреннего полумесяца должны давить на Россию. Позже Н. Спайкмен, обосновывая лидирующую роль США в мире, подверг некоторому пересмотру концепцию Маккиндера: кто контролирует римленд («прибрежные» пространства по дуге Балтика – Западная Европа – Средиземноморье – Ближний Восток – Центральная и Юго-Восточная Азия), тот контролирует Евразию, а кто контролирует Евразию, тот контролирует весь мир.
Германский профессор, генерал К. Хаусхофер (1869–1946) главным смыслом существования государства считал обеспечение и расширение его жизненного пространства. Этот принцип наиболее лаконично и содержательно сформулировал известный идеолог и политик Британской империи XIX века С. Родос: «Расширение – это все».
«Тот, кто контролирует Восточную Европу, тот доминирует над Heartlandом; кто доминирует над Heartlandом, тот доминирует над миром».
Классическая европейская геополитика видела в борьбе государств за пространство, и стало быть за выживание, условие их существования 18 , а мировые реалии трактовались в контексте биполярной политики «море – суша». Однако уже к концу 60-х годов среди исследователей наметился сдвиг от дихотомического континентально-морского к полицентрическому пониманию мирового устройства.
Основными традиционными геополитическими закономерностями являются следующие: континентальные и морские державы находятся в перманентном противоборстве 19 ; природные границы постоянно входят в противоречие с политическими. Мировая мощь зависит от географических детерминант, контроль над ключевыми пространствами является ее составной частью; особая роль в глобальной системе принадлежит недоступной для морских держав «срединной» или «сердцевинной» территории, образуемой Россией, Казахстаном, Синьцзяном и Монголией 20 , контроль над этими землями обеспечивает глобальное политическое преимущество 21 ; не бывает неконтролируемых пространств, с потерей контроля над пространством одним геополитическим субъектом, его приобретает другой субъект 22 ; колонизация государствами больших пространств начинается в широтном направлении – с востока на запад, по мере освоения которых вектор военно-экономической экспансии меняется на меридиональный – с севера на юг 23 ; экспансия ведущих мировых держав или региональных блоков в меридиальном направлении – с севера на юг – носит естественный и стабилизирующий мир характер, а в широтном – с востока на запад или с запада на восток – дестабилизирующий и провоцирующий, к таким же деконструктивным последствиям ведет пересечение широтных и долготных экспансий 24 .
18
«В мире международной анархии, – писал Николас Спайкмен, – внешняя политика должна иметь своей целью прежде всего улучшение или по крайней мере сохранение сравнительной мировой позиции государства. Сила в конечном счете составляет способность вести успешную войну, и в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии.
19
«Рим и Карфаген». Более поздние авторитеты геополитики или отказались от прежнего дихотомического противопоставления сухопутных и морских держав, поскольку это проделала сама история: в обеих мировых войнах континентальные и морские державы заключали между собой союзы, уже образование Антанты никак не укладывалось в рамки первоначальной концепции Маккиндера, тем более противоречила ей ось Берлин – Рим – Токио, не говоря уже о союзе морских стран Великобритании и США с континентальным Советским Союзом; или сместили акценты с военно-политических на экономико-политические. Однако, по мнению автора, союзы для войны есть временные, а противостояние по оси «море – суша» в сознании элит проявляется постоянно. Что касается послевоенных отношений США – Европа, американцы «переделали» немцев под себя с позиций «выгоды». Но Британия выходом из ЕС подчеркнула свою «морскую» сущность.
20
Перечень этих земель часто варьируется.
21
Факт, что срединное положение России и СССР помогло им устоять в 1812 и 1941 годах перед превосходящим противником.
22
Подробнее см.: Семенов В. Геополитика как наука // Власть. 1994. №8.
23
Например, США создавались и распространяли свое могущество сначала в широтном направлении – с востока на запад, затем в долготном – с севера на юг (доктрина Монро). Так же развивалась и Россия – сначала на восток до Тихого океана, затем на запад, до границ Пруссии и Австро-Венгрии, и наконец, на юг, до Кушки, и со сферой влияния в северном Иране, где она столкнулась с широтной глобальной экспансией Англии и отступила.
24
Это и германский Drang nach Osten, и конфликт между продвигающейся на юг Японии с англо-американцами, проводившими экспансию по горизонтали.
Поскольку, с одной стороны геополитические категории были скомпрометированы их активным заимствованием нацистами, а с другой – не оправдались важнейшие геополитические прогнозы, после Второй мировой войны многие ученые стали сомневаться в научности геополитики как области знаний. Тем не менее в последние десятилетия кризис доверия к геополитике в значительной мере преодолен, хотя споры о ее предмете, сущности и категориях продолжаются.
А теперь поговорим более подробно об основных законах геополитики. Закон фундаментального дуализма. Теоретическую основу этого закона сформулировал англичанин Х. Д. Маккиндер (1861–1947): «Мировая история есть непрерывная борьба двух начал, двух цивилизаций – океанской и континентальной» 25 . Американский адмирал А. Мэхэн (1840–1914) заложил теоретические основы талассократии (морской цивилизации) и стратегию борьбы с континентами: «Морская мощь в значительной мере определяет исторические судьбы стран и народов» 26 . Для борьбы и достижения победы над континентами он предложил «стратегию анаконды» – блокады и сжатия континентальных стран с моря. Немецкий геополитик генерал К. Хаусхофер (1869– 1946) разработал теорию континентального блока по оси Германия – Россия – Япония, выдвинул идею Евразии как жизненного пространства народов: «…Только прочная связь государств оси Германия – Россия – Япония позволит нам всем подняться и стать неуязвимыми перед методами анаконды англо-саксонского мира» 27 .
25
Дергачев В. А. Геополитика. Русская геополитическая энциклопедия. 2010-2014 // http://www.dergachev.ru/Russian-encyclopaedia/21/08.html
26
Мэхэн А. Т. Влияние морской силы на историю, 1660– 1783. М.– Л., 1941. С.21
27
Хаусхофер К. Континентальный блок: Берлин–Москва–Токио // Основы геополитического будущего России. М., 1999. С. 825–835.118 л
Закон фундаментального дуализма гласит, что человечество разделено на две суперцивилизации – континентальную и морскую, находящихся в вечном противостоянии друг другу. Западные геополитики выстраивают сущность этого закона на ограниченном понятийном аппарате: пространство (география), государство, сила. Русская школа геополитики, не отвергая деление человечества на два начала, придает этому делению и противоборству иной смысл, уходя от географического детерминизма к идейно-духовным основаниям, к философии смысла жизни человечества. При этом, признавая наличие двух геополитических сущностей – континентальную и морскую, – русская геополитика не считает конфронтацию между ними неизбежной и необходимой. Русской школе свойственен мессианский цивилизационный подход. Западной – конфронтационный.
Закон контроля пространства. Формулировался с конца XIX столетия в связи с завершением эпохи великих географических открытий. Основы его закладывали классики западной геополитики (Ф. Ратцель, Р. Челлен, Х. Д. Маккиндер, А. Мэхэн, К. Хаусхофер и др.). Суть его в том, что нет неконтролируемых пространств, и за контроль над пространством ведется постоянная борьба. За наиболее важные пространства борьба принимает ожесточенный, бескомпромиссный характер. На основе этого закона сформировались теории мирового господства (Д. Монро, Ф. Тернер, А. Мэхэн), расширения жизненного пространства (Ф. Ратцель, Р. Челлен), больших пространств (К. Хаусхофер, К. Шмитт), атлантического пространства (Х. Д. Маккиндер, Н. Спайкмен), мировой финансовой империи, концепция мирового правительства, процессы глобализации и др. Отношение русской геополитической школы к этому закону определенно отличное. Если западные классики от геополитики во главу угла ставят географическое пространство – территорию, то русские приоритет отдают конкретному человеку, культурно-цивилизационному и духовному пространству. Что мы и увидим в следующих главах.