Георг — Синяя Птица (с иллюстрац.)
Шрифт:
Георг — Синяя Птица завоевал сердце Дикого Козленка тем, что никогда не называл его таким полным именем. Мальчики помогали друг другу в работе. Синяя Птица поправлялся, и его стройное тело становилось упругим, как ствол молодого тополя. Он старался угадать любое желание своей новой матери и выполнить его. Едва начинался дождь, он тотчас же прикрывал отверстие в крыше над очагом. Он теперь мог безошибочно пользоваться подъемными брусьями, с помощью которых поднимались и опускались пласты коры, покрывающие часть крыши. Он не уставал бегать в лес собирать сухие сучья и складывать их в поленницу в южной части дома. Заготавливая дрова на зиму, мальчик выбирал только бук, клен, гикори и дуб, которые горят без треска и меньше дымят. Вяз, каштан, сосну и кедр мать не очень любила, так как от них было слишком много искр и легко мог произойти пожар.
Если иногда у мальчика и возникали мысли о побеге, то скорее по привычке. Но вот уже несколько дней он видел на всех очагах большие медные котлы; в Доме Собрания Совета появились бочки с железными обручами, а в руках у мужчин — кремневые ружья и кожаные мешочки со свинцом и порохом. Он догадался, что в поселок прибыли торговцы и обменяли эти вещи на меха. «Но ведь сами индейцы могут направиться к какому-нибудь торговцу, чтобы приобрести европейские товары? Кто знает?» — рассуждал Синяя Птица, но боялся спросить кого-нибудь об этом, чтобы не выдать своих мыслей. Так он оправдывался перед самим собой, но на самом деле мысли о побеге отошли на задний план.
Между тем осень клонилась к концу и зима стояла у порога. Возможно, весной погода окажется для его планов более благоприятной. Мальчик даже и не представлял себе, как глубоко он изменился, и даже не задумывался над тем, что родительский дом его детства незаметно исчезает из памяти. Ему ни разу не пришло в голову, что его собственное имя — «Георг» — становится для него все более чуждым, а кличка «Синяя Птица» — близкой.
Поселок здесь на берегу Бобровой реки имел тот же вид, что и Луговой берег: ряд длинных домов и между ними участки с кустарниками, травой и крапивой. На северном конце длинного ряда домов располагались маленькие куполообразные, похожие на каравай, вигвамы, в которых жили индейцы — ленапы. И здесь, в поселке Плодородная Земля, ленапы селились вместе с ирокезами. Нужно было только выйти из северной двери последнего дома, чтобы увидеть их как будто взъерошенные берестяные хижины.
Совершенно своеобразны были отношения между самими ирокезами — жителями дома Черепах и их соседями. Изображение сокола, выведенное красной краской, блестело над дверью соседнего ирокезского дома. И несмотря на то, что там жили Соколы, люди из рода отца — его сестры и их семьи, — часто дети Черепах и дети Сокола затевали ссоры и дразнили друг друга.
— Это наши младшие родичи, — говорила Малия.
Каждый поселок делился на две части. В одной стороне жили «старшие родичи»: Черепахи, Бобры, Медведи и Волки, а в другой «младшие родичи»: Олени, Кулики, Цапли и Соколы. Дети этих двух сторон всегда находились между собой «в состоянии войны». Но откуда Синяя Птица мог знать все то, что знает любой ирокезский ребенок?
Однажды Малия нашла Синюю Птицу у реки. Мальчик тщательно мыл себе шею.
— Соседние мальчишки говорят всегда, что у меня грязная шея, — ответил он на удивленный вопрос своей любопытной сестренки.
Девочка чуть не рассмеялась.
— Да они просто тебя дразнят, потому что ты принадлежишь к роду Черепах.
Георг — Синяя Птица чувствовал себя беспомощным и не знал, что ему и думать, пока отец не помог ему выбраться из этого лабиринта сомнений.
— Когда Великий Дух — Ованийо — создал черепах, он поселил их в озере, где они могли жить свободно. Но животные были не совсем довольны своим обиталищем. Им особенно не нравилось каменистое дно, на котором было очень твердо лежать. В конце концов они начали таскать землю прерий и выложили ею дно. Они набрали столько земли, что озеро стало очень мелким; и однажды, в очень теплое лето оно высохло. Черепахи решили найти другое озеро. Седой мудрый старец дал им совет: идти в этот поход всем вместе и вместе искать новое место для жилья, потому что так легче перенести трудности путешествия. Сначала все были согласны, однако вскоре возникли споры. Каждый считал, что он сможет повести за собой других, что он это сделает лучше всех. Напрасно огорченный старик предостерегал, — его голос тонул среди всеобщих криков. Старца охватил гнев.
«Вы глупцы. Я презираю себя за то, что я среди вас, я не хочу быть больше черепахой!»
И со страшным грохотом он сбросил панцирь, и из-под панциря вышел вооруженный и раскрашенный воин. Черепахи в ужасе разбежались во все стороны, а мудрый советчик и смелый воин стал прародителем индейцев рода Черепах. Но оттого, что предки носили когда-то ил в озеро, у них до сих пор грязные плечи и грязная шея, и они должны всегда мыть их.
Закончив рассказ, Малый Медведь даже подмигнул мальчику.
— С Соколом ведь этого не могло случиться? Ты это понимаешь?
Синяя Птица понял. Ах, почему он не принадлежит к семейству Соколов, как его отец? Но дети ирокезов всегда принадлежат к семейству матери. У Черепах, так же как и у Волков, Медведей и Бобров, дети называются Черепахами, по имени рода матери. Так же и здесь, в поселке Плодородная Земля, на Бобровой реке, только мать была хозяйкой Длинного Дома.
Поля поселка образовывали огромный полукруг, опоясанный лесом. Лишь справа от поселка не было поля, так как здесь начинался широкий луг. Этот луг Голубых трав доходил до Совиного ручья, медленно впадавшего под сенью старых корявых ив в Бобровую реку. Синяя Птица неохотно приходил сюда.
— Живущие там совы — это ведьмы, — убежденно говорила Малия. — Некоторые старые женщины превращаются в таких ведьм и кричат в ивняке по совиному.
— А ты сама-то когда-нибудь видела ведьм? — выспрашивал брат.
— Да. Однажды вечером я шла домой с кувшином воды. Было уже темно. И вдруг между кустами я увидела женщину; у нее изо рта вырывался огонь. Я, конечно, понеслась, как молния, и потом даже не могла перевести дыхания!
Синяя Птица возразил ей.
— Ну, это же вздор! Ведьм не бывает! Ясно, что ты видела просто несколько светлячков.
Малия тоже стала сомневаться, но все-таки мальчик неохотно ходил к Совиному ручью. Лучше уж отправиться за дровами на опушку леса. Там, далеко от берега ручья, были небольшие участки, на которых каждая женщина, закончив работу на общественной земле, возделывала себе маленький садик.
Здесь был и небольшой участок их матери. Издалека был виден большой кол. На вершине кола была укреплена береста с нарисованным лучистым кругом, внутри которого была изображена черепаха. «Этот садик принадлежит Лучистому Полуденному Солнцу из рода Черепах» — вот что означал этот знак. Знак Лучистого Солнца отлично подходил к доброй матери. Но изодранная осенними ветрами береста висела клочьями, и уже в ближайшую весну рисунок наверняка никто не смог бы разобрать.