Георгий Ярцев. Я плоть от плоти спартаковец!
Шрифт:
Помню, как тренера команды Уэльса Хьюза, проигравшего, между прочим, отбор на чемпионат Европы, звали к себе работать сразу три-четыре клуба английской премьер-лиги. Причем то были команды не средней руки, а весьма именитые. Вот вам ярчайшая иллюстрация отношения к наставникам там и здесь. После ухода из национальной команды у меня поинтересовались, чем займусь дальше. «Непременно куплю очень качественный шампунь, может быть, замечательного мыла и отмоюсь для начала, уж простите, от вашего дерьма, – отвечал я журналистам. – Это первоочередная моя задача. Мыться планирую дня три. Мочалкой и специальными шкрабами».
Добавлю, и португальцы не без изъяна выступали в том
Пошел бы я, скажем, теперь работать в сборную? Наверняка размышлял бы над подобным предложением не пару-тройку дней, как в 2003-м, а минимум месяц. Может, согласился бы, но родственники, близкие люди, друзья и знакомые точно отговорили бы. Под таким напряжением все время жить – врагу не пожелаешь. Ведь работа в сборной действительно форсажная, времени на раскачку совсем нет, его никто не даст. Она, эта работа, откладывает затем отпечаток на всю твою жизнь и на жизнь твоих близких, друзей. Когда под постоянным общим прицелом находишься, никуда не возможно свободно пойти, – например, где-то посидеть в компании, отдохнуть, пообщаться. Нет, в состоянии тотального стресса нельзя и не нужно жить!
Признаться, мне противно слышать, когда применительно к нашим тренерам, например, говорят: извините, мы – общественная организация и больше такой-то суммы платить вам не можем. Вдруг появляется иностранный специалист, и сразу – миллионные контракты. Здорово, братцы! Значит, для своих вы общественная организация, а для заезжих тренеров буквально на глазах преображаетесь в коммерческое предприятие. Блеск! Только к чему подобное уничижение?
К примеру, что-то, возможно, у того же Газзаева в сборной не получилось. Но зачем его топтать надо было? Впрочем, такого, как Валерий, особо и не потопчешь. Как, к слову, и Романцева тоже. Они оба умели и умеют держать удар. Я всегда таких людей уважал. Они, неизменно молча, не ссылаясь на кого-то и что-то, на всякие там привходящие обстоятельства, мужественно переносили удары судьбы. Смею надеяться, что и я отношусь к данной категории людей.
После ухода из сборной начался процесс привыкания к нормальной, обыденной жизни. Меня всегда в подобных случаях очень выручала спартаковская команда ветеранов. Здесь я в кругу своих давних друзей, никто тебя не критикует, тем более не поносит. Они все, представьте, поддерживали. Если критиковали, то в основном футболистов сборной. Вместе со мной покинул национальную команду и Ринат Дасаев. Так что мы снова были вместе, только в несколько иной, куда более доброжелательной обстановке. Вообще тему выступления сборной, ее уровня игры мои спартаковские друзья старались тогда обходить, чтобы не нанести мне душевных ран. Народ у нас в таких делах тонкий, деликатный. Тепло встретили и в семье, очень даже обрадовавшись моему возвращению в тихую, любимую гавань. Словом, жизнь налаживалась.
Распродажа игроков в «Торпедо»
Однако я недолго оставался без работы. Позвали в богатый традициями клуб «Торпедо», лишившийся прописки в высшей лиге. Задача озвучена недвусмысленно: вернуться в класс сильнейших.
С бывшим президентом торпедовского клуба Владимиром Алешиным знаком давно. Поддерживали всегда добрые, даже очень теплые, товарищеские отношения. И не только на ниве футбола, вообще по жизни. Александр Тукманов, тоже хорошо знакомый мне, стал генеральным директором «Торпедо». Я, в свою очередь, в качестве помощника пригласил Рината Дасаева.
Вот спрашивают меня: неужели еще в самом начале не чувствовал подвоха во всем этом? Нет, конечно! С какой стати должен сомневаться? Передо мной опытные, солидные, взрослые люди, пожившие, потершиеся в большом футболе. Кому, как не им, верить-то?
Идут первые сборы команды, вторые, третьи. Вдруг приходит хороший мой приятель, говорит: «Саныч, у тебя этих игроков не будет – ни Зырянова, ни Будылина, ни Мамаева. Алешин всю линию полузащиты продает». А я верю этому человеку, он информированный специалист. Как же так?!
Вроде чисто внешне поползновений к подобному повороту событий нет. Как тренировались эти ребята, так и тренируются у меня. Хотя разговоры об их уходе набирают обороты. Этот в ЦСКА, тот в «Зенит», третий – в Казань собирается. Да подождите, не может быть. Прихожу к руководству, открытым текстом спрашиваю: что, этих футболистов не будет в команде? «Саныч, все в порядке, не волнуйся», – заверяют меня. Упомянутым ведущим игрокам выдают какие-то премиальные, они продолжают готовиться к сезону в составе «Торпедо». То, что решу задачу выхода в высшую лигу с таким составом, и не сомневался. Повторюсь, мастера весьма приличные подобрались, добротная игра тоже обнадеживала.
Вот пример. На предсезонных сборах провели, например, прекрасный матч с одним из ведущих наших клубов, казанским «Рубином». Они только в конце встречи сравняли счет, и то с пенальти. А так, мы почти всю игру доминировали. Отметил осмысленные, комбинационные действия торпедовцев и наставник Казани Курбан Бердыев, по-моему, он был не прочь кого-то из наших ребят приобрести. «Рубин» же – фирма, там просто так словами не бросаются.
Вернулись в Москву, через неделю – старт в чемпионате страны. Идет общее собрание команды, все игроки еще на месте. Было примерно полшестого вечера. Сам Алешин присутствует, выступает, дает на сезон определенные гарантии. Объявляет во всеуслышание о некоторых условиях, в каких объемах, например, предусмотрены премиальные и прочие индульгенции. Вроде бы все четко.
Собираюсь, уезжаю домой, поводов для беспокойства президент клуба, слава богу, не дал. Так называемое трансферное окно закрывалось аккурат в девять вечера. Они, игроки, опять же акцентирую ваше внимание, все здесь, в «Торпедо». А в одиннадцать утра из новостей узнаю, что один мой, теперь уже бывший, футболист там-то, другой тоже ушел, третий… Средней линии, как и пророчил мой знакомый, просто нет.
Ну, как такое расценить? В подобных ситуациях люди обычно сразу уходят. Однако не стоит забывать, что были футболисты, пришедшие именно ко мне. Как их бросишь-то?! Игроки со мной все сборы готовились. Это буквально удар ножом в спину! Да еще и повернули ножичек с особым цинизмом, чтоб, видимо, побольнее Ярцеву стало. Извините, что за нервы надо иметь? Да безразличие иногда посещает в таких безнадежных ситуациях. Выть хочется.
Костю Зырянова однажды спросили, а он все-таки мудрый игрок и человек: как это он без проблем вписался в состав, игру «Зенита?». «А вы пройдите подготовку с Ярцевым, тогда многое поймете», – ответил футболист.
О нравах, царивших в первой лиге, можно, наверное, трактаты писать. Если открутить пленку событий немного назад, то вот что вспоминается. Лечу с «Торпедо» на сборы. В салоне самолета вместе с нами группа футбольных арбитров. И кто-то из них противненьким голоском верещит: «Ничего, Георгий Александрович, вы еще узнаете о нас».