Гепард
Шрифт:
Дукатова Инна еще маленькой девочкой хорошо запомнила сцены ругани и… тяжелую руку отца. Прошли годы, она выросла, но память прочно держала картины прошлого, и не хотелось забывать обиды. И хотя это тщательно скрывалось от окружающих и со стороны казалось, что семья благополучная, но… Дукатовы не ладили между собой. За ширмой «семейного счастья» скрывалась… семейная трагедия. Такая же трагедия, как и во всех семьях, где хотя бы один из родителей пил или пьет. Инне не нравилось то, что говорят об ее отце в селе. А тут еще и ее «женихи». Проблемы влюбленности и любви. Родители спокойно к этому относились, как к нормальному явлению, до тех пор, пока какой-то «доброжелатель» не сообщил им, что их дочь – шлюха. Вот, шлюха, и всё тут. Народ любит присваивать ярлыки. А если ты им не соответствуешь, ничего страшного – будешь соответствовать. Зря,
В эту субботу Инна пришла с работы радостной. Вот уже больше полугода она работала в поликлинике медсестрой. Здесь, среди больных, девушка чувствовала себя нужной им. С ней работала ее подруга, а вдвоем всегда веселее. Сегодня из больницы выписали одного весельчака, который, упав с крыльца, переломал ноги. За две недели, пока он находился в палате, вместе с ним смеялся весь медперсонал. Вспоминая его анекдот, девушка шагнула в дом.
– Что ты такая счастливая сегодня? – ехидно поинтересовался Анатолий Максимович. – Может, с пациентом переспала?
– А хоть бы и так, тебе-то что? – с вызовом спросила она и ойкнула, получив тяжелый подзатыльник. – Не смей меня бить!
– А ты не смей мне грубить, шлюха, – спокойно сказал отец.
– Я – не шлюха, – чуть не плача проговорила Инна.
– Все медсестры – шлюхи, детка, и ты тоже, – назидательно проговорил глава семейства.
– Я – не шлюха, – заплакала от обиды девушка.
– Не шлюха? – переспросил он. – А что же ты тогда замуж не выходишь?
– Можно подумать, что жена, которая ложится в постель без любви к мужу, не шлюха! – крикнула Инна и, получив пощечину, убежала к себе в комнату.
Там она проплакала целый час, вспоминая прошлые обиды. Ей вдруг захотелось напиться до чертиков, забыть обо всем: пустоте в душе, боли и обиде. Девушка взяла бутылку водки, закуску и, сложив это в пакет, выскользнула на улицу. У калитки ее окликнул отец. «Ты куда?» – строго спросил он. «Блядствовать!» – зло крикнула Инна и быстро пошла по дороге, не оглядываясь. Пройдя мимо больницы, Дукатова свернула к речке. Усевшись на камень, она быстро выпила водку, закусывая хлебом и огурцами, словно боясь, что не успеет этого сделать.
На голодный желудок Инна опьянела быстро. Медленно отступили обида и боль, и их сменили… безразличие и бесстрашие. С трудом встав, девушка пробормотала: «Ну и напилась я, хуже, чем отец». Вспомнив о нем, она стала посылать проклятия в его адрес. Шатаясь, Дукатова зашагала по тропинке, выкрикивая невидимому собеседнику слова обиды и оправдания. Инна уже не помнила, куда шла и как попала именно на эту маленькую полянку, где стояли трое парней. Она узнала братьев Брогиных: Антона, Юру и Гену.
– Ой, мальчики, – залепетала, пьяно улыбаясь, девушка и, подойдя к старшему, обняла его за талию и, глядя ему в лицо, спросила:
– Антон, ведь, правда, я не шлюха?
– Нет, конечно, – злорадно улыбнулся он и добавил: – Ты всего лишь пьяная подстилка!
Сказав это, он резко толкнул ее в грудь. Инна потеряла равновесие и, ударившись головой о землю, пьяно пробормотала:
– Ты чего толкаешься?
– Сейчас узнаешь, – улыбнулся Юра и, присев рядом, схватил ее за одну руку и потянул к себе.
Антон с другой стороны сделал то же самое. Она засмеялась:
– Ребята, вы, что хотите меня испачкать?
– Да заткнись ты, сука! – рявкнул Гена, расстегивая ширинку.
В пьяном мозгу девушки что-то сработало, и она сказала:
– Отпустите мои руки, мне больно.
Ответом ей послужили треск разрываемого платья и нижнего белья и груз обрушившегося на неё тела. Ее груди больно сжали грубые руки, а ее лоно подверглось безжалостной сексуальной атаке. От боли Инна впилась зубами в нос насильника. Тот, вскрикнув, отпрянул от неё и так пнул её в живот, что девушку вырвало. Её тут же отпустили. Она, сотрясаемая позывами рвоты, повернулась на бок, её стали бить ногами. Потом появился Игорь.
Кропоткин нес девушку на руках и молчал. У него уже сложилось определенное представление об Инне и ее семье. Он верил тому, что она ему говорила, так как хорошо знал, как алкоголь «развязывает язык». Парень решил помочь этой маленькой, запутавшейся в собственных страхах девчонке.
Очутившись у своего дома, Игорь отнес девушку в баню и, усадив на лавку, пошел в дом. Вернувшись и развесив на вешалке полотенца и купальный халат, он шагнул к Инне. Пока он отсутствовал, с ней что-то произошло. Она и сама не могла понять произошедшую с ней перемену. Находясь всю дорогу в сильных мужских руках, ей вдруг захотелось… секса. То, что отвергало ее сознание, требовало ее тело. Запретные мысли прорвались сквозь опьяненное сознание, и девушка, распахнув надетый на нее костюм, уставилась на свое перепачканное тело. Именно за этим занятием и застал ее Игорь. Она молча сняла одежду и, закрыв глаза, легла на лавку, бесстыдно раздвигая ноги. «Из огня да в полымя», – устало подумала она, ожидая, что ее сейчас «возьмут». Инна расслабилась, когда сильные руки подняли ее, прижали к себе и… резко опустили вниз. Крик замер в горле Дукатовой, когда она с шумом погрузилась в ванную, наполненную холодной водой. Мужская рука крепко схватила ее за волосы и погрузила голову в воду. Холод, страх, боль – мгновенно впились в пьяный мозг девушки. Она отчаянно барахталась под водой, стараясь выбраться наверх и вдохнуть воздуха, но сил не хватало. Задыхаясь и чувствуя надвигающуюся смерть… Инна протрезвела. Очутившись на поверхности, она судорожно вдохнула воздух и от испуга обматерила Игоря. Очутившись с головой в холодной воде, Дукатова пыталась освободиться от стального захвата, но это оказалось бесполезным.
Очутившись на лавке, лицом вниз, дрожа от холода и страха, девушка судорожно дышала, не зная, что делать. На ее тело полилась теплая вода, доставляя удовольствие, Инна замерла. В ожидании неизвестного она молчала, когда её ласково мыли сильные руки.
Игорь, приведя в трезвое сознание девушку, медленно её обмывал. При свете лампы он смог хорошо рассмотреть небольшие груди с сосками вишневого цвета, бледную кожу, гибкое податливое тело, черный треугольник волос внизу живота, стройные ноги. Картину омрачали кровоподтеки и ссадины на этом нежном, хрупком, зовущем к себе, требующем ласки теле. Чувствуя под руками нежную чувственную кожу, мягкие формы, парень стал возбуждаться. Вид женского тела так околдовал его, что он с трудом сдерживал себя. Их глаза встретились. Она молча звала его к себе. Об этом говорило всё: полуоткрытый рот, тяжелое дыхание, едва слышное томливое постанывание, непроизвольные движения ног. Кропоткин протянул в сторону руку и, взяв ведро с холодной водой, резко опрокинул его на девушку. Она вскрикнула от неожиданности и с такой яростью посмотрела на него, что Игорь улыбнулся. Укутав Инну в махровое полотенце, он, не реагируя на её ойканья, стал энергично растирать ее застывшее тело. Накинув на нее купальный халат, парень отнес девушку в дом и, уложив на свою кровать, укрыл одеялом.
Когда Кропоткин вышел из спальни, Дукатова повернулась на бок и закрыла глаза. Ее охватило безразличие. Ничего не хотелось. Она быстро согрелась и незаметно уснула. Инна не видела и не слышала, как к ней подходил Игорь, сидел рядом и поправлял одеяло. Не чувствовала она и его долгого изучающего взгляда на своем лице. Устав от переживаний и неизвестности, Дукатова крепко спала.
Он, не отрываясь, смотрел, как медленно приближается к нему остро отточенное лезвие. Холодный блеск металла словно загипнотизировал его. Мужчина рванулся вперед, намереваясь выбить оружие из руки нападавшего. На его лоб обрушился профессиональный удар рукоятки кинжала, и мужчина растянулся на полу.