Герцог (не) моей мечты
Шрифт:
– И что вы там нашли?
– Заключения о смерти на имя Джеймса и Дориана Хартленда. Мальчикам на момент смерти было по два года.
– Это же…
– Да, это были наши заключения о смерти. Правда тогда, мы не знали нашей настоящей фамилии. Но такое совпадение показалось нам странным, и мы отправились к нашему заказчику, чтобы узнать еще подробностей. Нашим заказчиком был частный сыщик, который пытался добраться до преступлений, совершенных герцогом Саутфордом. Кому-то наш дядя перешёл дорогу… Именно он рассказал, что у него теперь есть доказательства того, что герцог убил своего
– Убил?!
– Да.
– И тогда вы назвали ему свои имена?
– Нет,– я усмехнулся, наблюдая за ее реакцией. Она подалась вперёд, словно внимательно ловила каждое произнесённое мной слово, а во взглядечиталось неподдельное любопытство.
– Но почему?!– возмутилась Элизабет, хлопнув себя по колену.
– Предложив частному сыщику помощь на безвозмездных условиях, чтобы иметь доступ к информации, мы с братом ненадолго исчезли из поля зрения.
– И чем вы занимались?
– Пытались найти хотя бы одну из проституток, которые присматривали за нами, когда мы были маленькими. И желали узнать, каким образом мы появились в трущобах, и надеялись, что кто-то из них сможет нам об этом рассказать. Видишь ли, Лиз, у проституток карьера не так уж и долга.
– И нашли?
– Да. Кудрявую Фелли. Она была больна сифилисом и доживала последние дни. Но именно она рассказала историю нашего появления, и то, откуда они узнали наши с Дорианом имена. Оказывается, что их навестила женщина, которая смогла вырваться из стен борделя, став содержанкой одного влиятельного человека. Именно она привезла двух спящих двухлетних малышей в трущобы, и отдала Фелли и девушкам, назвав им только наши имена, и сказав, что если мы не выживем в трущобах, то так тому и быть. По крайней мере, она подарила нам шанс.
– А кто это был?
– Содержанка герцога Саутфорда, которую он, кстати тоже убил. Возможно, именно из-за этого.
– Господи, каким же нужно было быть чудовищем? Неужели в этом мире все всегда решают деньги?!– возмутилась моя заноза, чем вызвала у меня улыбку.
– Ну, тебе же тоже нужны мои деньги.
– Мне нужна свобода, Джеймс,– парировала она, сверкнув глазами.
Ну, в этом мы с ней были похожи... Свобода. Я любил свою свободу и образ жизни. Меня никогда не тревожили ни деньги, ни мое прошлое. Я не стыдился этого, потому что именно благодаря этому стал тем, кто я есть. А вот Дориан стыдился. И всегда желал другой жизни.
Экипаж остановился, и я выглянул в окно.
– Джеймс, не молчите!– нервничала Элизабет.– Продолжайте рассказ.
– Мы приехали, Элизабет,– пропустив ее слова мимо ушей, я взглянул на раскинувшийся перед нами постоялый двор.– Здесь мы можем пообедать.
– К черту ваш обед! Рассказывайте!
Я не смог сдержать улыбку. Ну и как ее понять? Сначала ее душа требовала еды, а теперь историй? Потом захочет зрелищ? Хотя я бы с удовольствием их устроил...
– Пошли пообедаем и я тебе все расскажу, – я схватился за ручку двери, и попытался встать.
– Нет. Вы расскажите все здесь и сейчас, – моя заноза потянула меня за фрак, усаживая назад на сиденье.– А не то, целовать вас будет кучер.
–
– Хорошо. Рассказывайте!
Вот это я понимаю, степень женского любопытства. Если так и дальше пойдет, то до брачной ночи недалеко…
– Ладно,– протянул лениво.– В общем, мы провели свое расследование, и убедились в том, что мы и есть эти «умершие» сыновья.
– Вы заявили о своих правах?
– Нет. Мы подождали пока наш сыщик насобирает достаточно доказательств,и дело дойдет до суда. Зачем нам заявлять о себе и рисковать жизнью? Герцог определено бы попытался от нас избавиться. Нам оставалось просто ждать. Но за это время судьба развела нас с братом по разные стороны.
– И что же произошло?
– Мы украли то, что не нужно,– рассмеялся, вспоминая, как одна случайность полностью перевернула мою жизнь.– Дориан нашел какого-то аристократа-картежника, который сильно проигрался. И он заказал украсть у его матушки дорогие украшения, чтобы расплатиться по долгам. Хоть этот жалкий аристократ и договаривался об этом с Дорианом, но эти украшения понес ему я. Но все пошло не так. Он не собирался платить нам за работу... Когда я пришел к нему, он предложил мне выпить за удачную сделку. И я, кретин, выпил. А проснулся уже в Ньюгейте. На меня, конечно же, повесили все грабежи, которым подверглись аристократы, и в итоге вынесли приговор: смертная казнь. Вот только этот картежник сказал, что я– Дориан, а не Джеймс.
– Что?!
– Да, милая. Я должен был умереть в семнадцатилетнем возрасте под именем брата. Но мне повезло. Удача любила меня… По крайней мере, до недавнего времени. Вместо смертной казни, я отправился на каторгу, на земли Ван-Димена.
Ужас застыл на лице Элизабет. Она смотрела на меня, как на сумасшедшего. Но когда в голубых глазах промелькнула жалость, я был готов прекратить этот проклятый рассказ. Потому что жалости я уж точно не желал.
– И вы называете это удачей?! Стать каторжником?!– голос ее сорвался.– У вас не все в порядке с головой, Джеймс? Вы- мазохист? Психопат?
– Кто?– переспросил, услышав непонятные слова из ее уст.
– Идиот, одним словом… Никто не назовет каторгу – удачей.
– Я назову,– во мне медленно поднимался гнев.– Благодаря этому повороту судьбы я остался жив. Ясно?
Элизабет, судя по всему, отлично угадала мой настрой, потому что поступила взор и отвернулась к окну.
– А что стало с Дорианом?– спросила она, чуть тише.
– Он скрылся. И появился в Лондоне лишь тогда, когда все газеты трубили о суде над герцогом Саутфордом. И Дориан явился на этот суд.
– Под вашем именем.
– Конечно. Не мог же он явиться под своим. Для всех Дориана Хартленда больше не существовало. И так остался только Джеймс Хартленд. Старший из двух братьев. Суд признал герцога виновным, но наказания он так и не понес, потому что покончил с собой прямо в зале суда. Так к Дориану вернулся титул и состояние, которые принадлежали нашей семье по праву. То, что я был преступником не наложило отпечаток на его репутацию. Все считали, что я ступил не на ту дорожку, именно из-за вероломства герцога.