Герцогиня и "конюх"
Шрифт:
Бестужев встал в раздражении:
– - Я совершенно не понимаю, Бирон, почему у вас явилось желание мистифицировать меня. То, что вы говорите, отзывается, простите, бредом.
– - Вы так полагаете?
– - Да, я так полагаю!
– - резко ответил вконец измученный Бестужев.
– - Ну, так слушайте же меня внимательно!
Бирон начал вполголоса что-то долго и подробно говорить Бестужеву, и по мере того, как говорил Бирон, все большее и большее изумление отражалось на лице резидента.
– - Да, да, там еще, в Москве,
– - Кто же он?
– - Великий магистр, Джиолотти... Он был проездом... Я виделся с ним...
И опять Бирон стал объяснять чудесную тайну своего открытия.
Бестужев утирал пот со лба шелковым платком.
– - Великий Боже... если это правда?..
– - глухо произнес он, и смертельная тревога послышалась в его голосе.
– - Слушайте, Бирон, а это -- не шарлатан?
– - Нет, Петр Михайлович, он -- ученейший человек. Перед ним бледнели многие сильные мира сего...
Бестужев делал все усилия, чтобы овладеть собой.
– - Ну, хорошо, допустим!
– - произнес он.
– - Он, этот великий магистр, предсказал вам блестящую будущность. Но при чем же тут непременно Анна? Разве вы -- раз вам это суждено -- не можете играть такую же выдающуюся роль при другом русском венценосце? Ведь он, ваш Джиолотти, именно про Анну вам не говорил?
– - Совершенно верно. Но вы отлично понимаете, что ни при ком ином, кроме Анны, мне не суждено возвыситься на такую ступень власти, -- бросил Бирон.
– - А если вы сомневаетесь в этом, то ведь не так трудно проверить еще раз все это.
– - Каким образом?
– - живо спросил Бестужев.
– - Очень простым: я выпишу этого Джиолотти из Италии сюда, к нам. Конечно, это будет сопряжено с большими деньгами, но что они в сравнении с тем великим будущим, которое нас ожидает?
Слово "нас" Бирон особенно подчеркнул.
– - Нет, нет! Этого быть не может!
– - схватился за голову Бестужев.
– - Это пахнет волшебной сказкой, -- по-немецки вырвалось у него.
Он не видел лица Бирона, а оно было злоторжествующее и особенно вызывающее.
IV
ЦАРЕВНА И "ПРЕЗРЕННЫЙ РАБ"
На следующее утро Бестужев, сильно взволнованный, вошел, по обыкновению, без доклада к Анне Иоанновне.
– - Что это означать должно, Петр Михайлович, что вы все меня покинули? Я скучала одна, -- стала пенять герцогиня.
– - Теперь не до скуки, ваше высочество, -- раздраженно вырвалось у резидента.
Анна Иоанновна, испуганно поглядев на него, спросила:
– - Что такое опять? Что случилось?
– - Более чем серьезное: Меншиков прибыл в Ригу.
Герцогиня схватилась за сердце; неясное предчувствие беды властно охватило все ее существо.
– - Это он для чего же?
– - растерянно прошептала она.
– - Для и ради этого проклятого курляндского дела, по которому я, ваше высочество, из-за любви и преданности к вам рискую сломать себе шею, -- угрюмо произнес Бестужев. Он прошелся по будуару Анны и, вдруг круто остановившись перед ней, сказал: -- Сию же минуту вам надо собираться в дорогу, ваше высочество.
– - В какую дорогу? Куда?
– - обомлела Анна Иоанновна.
– - На свидание со светлейшим в Ригу. Будет гораздо лучше, если вы увидитесь с ним до его приезда в Митаву.
– - На свидание с ним, с этим презренным рабом? А если я этого не желаю?
– - Мало ли что приходится делать помимо своего желания! Слушайте!.. Меншиков приехал с целью круто повернуть курляндское дело. Нечего и говорить, что он употребит все свое влияние, дабы Мориц не был утвержден в герцоги ее величеством. Мало того: он вам сообщит одну преинтересную новость. Так вот вымаливайте у Меншикова милость; чтобы он не противился избранию Морица и вашему браку с ним. Хлопочите, плачьте, но помните одно: что бы ни случилось, вы должны крепко держаться за меня, так как без меня вам солоно придется, ваше высочество. И помните еще одно: если вы убедитесь, что никакие мольбы не помогают, -- покоритесь, потому что ничего другого вам не остается.
Митавская царственная затворница, тихо заплакав, промолвила:
– - Так вот оно что!.. Стало быть, конец моим мечтам?.. Так, так!.. Вот почему и корона с головы моей упала.
Бестужеву вдруг с поразительной ясностью вспомнился вчерашний разговор с Бироном, которого он ненавидел, но силу и ум которого вчера оценил.
– - Не плачьте об этой короне, ваше высочество! Для вас мы найдем иную, более блистательную!
– - вырвал ось у него, и он принялся подробно пояснять Анне Иоанновне все то, что она должна говорить светлейшему о нем, Бестужеве.
Давясь слезами, но с глазами, полными злобы и непримиримой ненависти к "подлому рабу-пирожнику", выскочке-временщику, под дудку которого она -- русская царевна -- должна плясать, Анна Иоанновна принялась снаряжаться в короткий путь. А перед ее глазами, словно нарочно, вставал дерзко-красивый, блестящий образ "сказочного принца" Морила.
* * *
Анна Иоанновна остановилась за Двиною, в пустом старом замке, и послала Мешпикову записку:
"Уведав о прибытии вашей светлости, почла за приятную нужду повидать вас; поелику прошу пожаловать вас ко мне. Анна".
В мучительном волнении ожидала герцогиня Курляндская свидания с ненавистным ей человеком.
– - Господи!
– - вырвалось у нее негодующим стоном.
– - До него довели меня, до какой конфузии, до какого срама!.. Я перед ним, точно девка подлая, стоять на допросе должна. И по какому праву он пытать совесть и желание мое осмеливается?
– - Все больше и больше озлобление подымалось со дна души Анны.
– - Я покажу тебе, презренный раб, как надо обходиться с племянницей императора!
– - настраивала она себя на воинственный лад.