Герцогиня и "конюх"
Шрифт:
– - Я усмирю этого подлого раба!
– - гневно воскликнула герцогиня-царевна.
– - Предостерегаю вашу светлость: пока он -- всесилен, -- уклончиво ответил Бестужев.
Анна Иоанновна хотела что-то ответить, но вдруг ее бриллиантовая корона, прикрепленная к высокой, пышной прическе, сорвалась и упала на пол.
Мориц бросился поднимать ее, но был предупрежден Бестужевым. Последний поднял корону и подал герцогине.
Суеверная Анна Иоанновна побледнела как полотно.
– - Что это... что это должно означать?..
– - тихо, упавшим
– - О, моя дорогая невеста, не придавайте слишком большого значения этому ничтожному факту!
– - пылко воскликнул Мориц Саксонский.
– - Разумеется, разумеется, -- поддакнул Бестужев.
– - Голова вашей светлости не может остаться без короны.
Анне Иоанновне, выпившей два кубка, вино бросилось в голову.
– - Я знаю, что за мной многие бегают, но я хочу сама распоряжаться своей судьбой!
– - резко произнесла она.
– - Мне не нужно ваших ставленных женихов...
– - Ваша светлость...
– - строго произнес гофмаршал.
– - Да, да, да! Ты слышишь это, Петр Михайлович?!
– - уже грозно, бешено докончила герцогиня.
В дверь гостиной раздался стук. На секунду все как бы оцепенели.
– - Кто это?..
– - первая спросила герцогиня.
Бестужев спокойно вошел в будуар Анны Иоанновны и вышел оттуда с черным плащом Морица Саксонского.
– - Наденьте его на себя, ваше высочество, закутайтесь в него хорошенько, -- тихо по-французски произнес Бестужев, подавая плащ Морицу.
– - Иногда бывают случаи, когда инкогнито лучше открытого забрала. А выйти вам отсюда некуда.
Претендент на курляндский престол быстро задрапировался в плащ, опустив капюшон на лицо.
Бестужев подошел к двери, в которую стучали, и настежь раскрыл обе ее половины.
На пороге стояла гофмейстерина ее светлости Анны Иоанновны баронесса Эльза фон Клюгёнау, красивая, уже пожилая женщина с хищным и хитрым выражением лица.
– - Что вам надо?
– - несколько взволнованно и грубо бросила своей придворной по-немецки Анна Иоанновна.
– - Приношу тысячу извинений вашей светлости, что осмеливаюсь беспокоить вас, но господин обер-камер-юнкер Бирон домогается видеть вас по важному делу, -- быстро проговорила гофмейстерина.
Анна Иоанновна недовольно сдвинула брови; Бестужев закусил губу.
– - Что ему надо?
– - неудачно вырвалось у ее светлости.
– - Обер-камер-юнкер двора вашей светлости не считает меня в числе своих конфиденток и потому не поверяет мне сущности разговоров с вашей светлостью, -- запутанным немецким периодом злобно-торжествующе ответила придворная герцогини Курляндской, а взгляд ее быстрых, острых глаз не сходил с задрапированной черной фигуры.
– - Так в чем же дело, ваша светлость?
– - встал Бестужев.
– - Если Бирону надо что-либо сообщить вашей светлости, пусть он войдет. Просите его, любезная баронесса!
– - властно отдал он приказ гофмейстерине, захудалой вдове одного из митавских баронов.
Через секунду в гостиную вошел среднего роста, склонный к полноте человек в придворном мундире. Его лицо нельзя было назвать красивым, за исключением глаз, в которых сверкали какая-то скрытая внутренняя сила и, главное, поразительная самоуверенность.
Его движения были ловки, смелы, едва ли не повелительны. Несмотря на то, что в нем не виднелось ни йоты аристократизма, "породы", он как-то невольно привлекал к себе внимание.
– - Очевидно, произошло что-либо чрезвычайно важное, любезный Бирон, если вы дерзнули утруждать ее светлость в такой неурочный час?
– - Бестужев выпрямился во весь рост перед своим ставленником.
Бирон, низко поклонившись герцогине, с улыбкой посмотрел на Бестужева и ответил:
– - Вы не ошиблись, ваше высокопревосходительство... но, разумеется, если бы я знал, что у ее светлости находится ее гофмаршал, я не минул бы вас за разрешением предстать перед ее светлостью.
Бирон говорил с сильным акцентом.
– - И сделали бы хорошо, мой милый Бирон, так как у ее светлости находится доктор. Ее светлость нездорова..
– - Что вы хотели...
– - начала было герцогиня. Но Бирон фамильярно перебил ее:
– - Ах, ваша светлость, у вас доктор? Благодарите судьбу!
– - Послушайте, Бирон!..
– - вспыхнул Бестужев.
– - Ах, оставьте, ваше высокопревосходительство!
– - все так же преувеличенно громко и развязно продолжал обер-камер-юнкер.
– - Во-первых, моя уехавшая сестра шлет вам, свой поклон, а во-вторых, я продолжаю настаивать, что я чрезвычайно рад, что у ее светлости находятся доктор.
При словах "моя сестра шлет вам поклон" Бестужев изменился в лице.
– - А... а на что вам понадобился доктор?
– - быстро оправился от еле заметного волнения резидент и гофмаршал.
– - Дело в том, ваша светлость, что ваша любимая лошадь Маркиза Помпадур серьезно захворала. Зная, как вы, ваша светлость, любите ее, я решился потревожить вас в столь поздний час. Но, может быть, это к лучшему? Может быть, присутствующий здесь доктор не откажет в милосердия бедному животному?
Мориц вскочил. Край его плаща распахнулся и обнажил блестящий мундир.
– - Наглец!
– - загремел Мориц.
– - Бели ты -- конюх, так ты должен знать, что животных лечат не те доктора, которые лечат людей.
Бирон смертельно побледнел и отшатнулся.
Это слово "конюх", случайно вырвавшееся у принца и брошенное прямо в лицо обер-камер-юнкеру, было равносильно для того удару хлыста, потому что Бирон (Бирен) не мог похвастаться знатностью происхождения: он был сын низшего служащего при дворе прежних Кетлеров.
– - За подобное оскорбление вы дадите мне сатисфакцию!
– - перехваченным от бешенства голосом прохрипел Бирон.
– - Я?! Тебе? Да ты, любезный лошадник, с ума сошел!
– - расхохотался Мориц, но вдруг спохватился и повернулся к герцогине: -- Простите, ваша светлость, что в вашем высоком присутствии я позволил себе произнести несколько резких слов по адресу этого шута. Но его нахальство взорвало меня.