Герцогиня
Шрифт:
***
Все до ужаса напоминало дежавю.
Снова невозможно открыть глаза.
Снова боль в голове и во всем теле.
И снова обрушившиеся ледяным водопадом воспоминания. Каппа, мертвая, лежит на земляном полу, взгляд замер в жуткой неподвижности…
Лина застонала невольно и открыла глаза. Надо было что-то предпринимать, куда-то бежать… И встретилась взглядом с рыжеволосой девицей, которая весьма недвусмысленно крутила в руке кинжал.
– Черт, – сказала та и поспешно спрятала оружие, – ты не вовремя
– А тебе я что плохого сделала? – с трудом вытолкнула Лина, едва ворочая непослушным еще языком.
– Так Ал на тебя глаз положил, – чистосердечно призналась рыжая особа, – мне это не слишком нравится.
– Мне тоже, – ох, и тяжело давались слова!
Облизав языком потрескавшиеся губы, Лина осторожно огляделась, стараясь не терять из виду рыжую. Хотя, пожелай та перерезать горло сопернице, все равно ничего бы не смогла сделать. Слабость, предательская слабость во всем теле… Руку поднять невообразимо тяжело, не говоря уж о том, чтобы отбиваться от здоровой и крепкой девахи.
Лина находилась в какой-то темной, провонявшей потом и грязью каморке. Освещало ее нечто, похожее на керосиновую лампу, только светило гораздо ярче, и копоти не было. Оконце – крошечное, такое, что свет почти не пробивался сквозь мутное стеклышко.
Начнешь тут верить в параллельные миры… еще как начнешь…
Лина прочистила горло.
– Послушай… поверь, я бы и сама была бы рада никогда с твоим Алом не встречаться. Мне правда, совсем не хочется, чтобы он тебя бросал из-за такой как я.
Девица замерла, недоверчиво вслушиваясь в сиплый шепот Лины. А та, воодушевившись, попросила:
– Дай мне воды, пожалуйста. Меня так приложили по голове, что все крутится и вертится.
– А-а, это они умеют, – усмехнулась рыжая и добавила, – меня Лисой зовут. Я когда родилась, такая же рыжая была.
– А я – Лина.
Девушка кое-как села на жесткой лежанке, перед глазами все закружилось, и она оперлась спиной о холодную стену. Благодарно посмотрела на Лису, когда та поднесла воды в жестяной кружке.
– Куда я попала? Не хочешь рассказать?
Лиса поправила платье, открытое настолько, что еще немного и станет вульгарным. Шмыгнула носом.
– Ты в нашем поселке. Ал приказал тебя в чувство привести. Вот напьется с дружками… и к тебе пожалует. А меня бросит… Ты ж краси-ивая.
Добить решила, точно.
– Я так не хочу, – вздохнула Лина, – а ты можешь как-нибудь… мне помочь?
– Как я тебе помогу? Разве что любимого прирежу, – пробормотала Лиса, – или тебя.
В розоватом свете ее личико казалось фарфоровым, с россыпью задорных веснушек. Глаза – зеленые, кошачьи. Мягкие, приятные черты, вздернутый аккуратный носик. Симпатичная деваха, в общем.
– Помоги мне сбежать, – решилась Лина, – у меня ничего
– Сбежа-ать, – протянула Лиса и глубоко задумалась, смешно морща лоб.
– Ты ж на ногах не стоишь, – сказала она спустя несколько минут, которые Лине показались вечностью.
– Я попытаюсь. Скажи, в какую сторону идти.
– Вестимо, куда. По северной дороге в Перхешт. Идти далеко, не добредешь. Парни тебя догонят.
Лина опустила голову, ее охватывало черное, беспроглядное отчаяние.
– Слушай, а на лошади ты умеешь ездить?
– Умею, – быстро сказала Лина. Хотя не умела. Совсем.
– Тогда, пожалуй, можно все сделать. – и Лиса заговорщицки подмигнула, – вот послушай. Сейчас они пьют. Потом Ал притащится сюда. Это будет вечером. К этому времени тебя здесь быть не должно.
– А что ты ему скажешь?
– Да то и скажу. Вышла по нужде, вернулась – тебя нет. И все.
– Я до дороги сама доберусь?
– Покажу, куда ехать…
Не веря собственной удаче, Лина пожала узкую руку Лисы.
– Но это еще не все, – девушка хитро улыбнулась, – как будешь в городе, поезжай в верхний сразу же. Там, говорят, есть приметный такой особняк, с большими белыми птицами на воротах. Ты постучись с черного хода, попроси увидеться с Изабеллой, а как та выйдет, назови меня и изо всех сил просись в служанки. Хоть камины чистить, хоть постель господину греть, поняла? Там тебя никто не достанет, ни Ал, ни еще кто…
– Это даже больше, чем я могла просить, – усмехнулась Лина, – за что такая милость?
– За то, что ты честная. Не стала моего ненаглядного уводить, – Лиса взмахнула золотистыми ресницами, – он мне что свет в окошке, понимаешь?
***
Дурочка. Убежать надумала, а сама на ногах не стоишь. Поймают, как пить дать, поймают. И тогда уже не только Ал тобой попользуется, а вся их компания…
Лину шатало от слабости.
Повезло, что никто не морочил себе голову несением охраны поселка – несколько полуразвалившихся хижин стояли в густом ельнике, попробуй еще найди. Внезапно Лину охватил страх – а ну как заблудится? Историями о том, как в лесу находили мертвых детей, ушедших с бабушкой или тетей, пестрели новостные ленты. Но дороги назад не было.
Лиса протащила ее за руку сквозь поселок, обходя лачуги так, чтобы не мелькать перед дверьми. Из одной, самой большой, доносились пьяные возгласы и звяканье бьющейся посуды.
– Там они все, – шепнула Лиса, – не бойся, доберешься. Ангелы донесут.
– Спасибо, – шепнула Лина, – я найду, как тебя отблагодарить. Если жива останусь.
– Да что ты мне сделаешь… Поздно. Мое место здесь, рядом с ним.
Неподалеку Лина увидела и лошадей, оседланных, привязанных к плетню.
– Бери вон ту, рыженькую. Она смирная, очень.