Герцогиня
Шрифт:
Тоже плохо.
Перед глазами сам собой материализовался перстень с камнем, наливающимся прозрачным алым пламенем. Та еще чертовщина. Лина не верила ни в колдунов, ни в ведьм, ни в экстрасенсов. Но то, что произошло, не вязалось ни с одной из известных ей научных теорий, не поддавалось объяснению.
Впрочем, это могла быть голограмма. Да, голограмма! Потому что еще не бывало такого, чтобы камень менял не только цвет, но и структуру!
…Лина вскочила с кровати, заметалась по комнате.
Решение
Еще несколько секунд она бегала туда-сюда по старому, стоптанному половику. Потом подобрала в прихожей сумку, достала мобильник и набрала заветную комбинацию цифр.
С замирающим сердцем слушала долгие, выматывающе долгие гудки, пока, наконец, Леночка не взяла трубку.
– Лен, привет, – задыхаясь от волнения, сказала Лина.
– О! Линка! Ты, что ли? Давненько тебя не слышала! Ты как?
Она стояла у стола, барабаня пальцами по полированному дереву.
– Да так… не очень, честно говоря.
– Что случилось? – веселья в голосе Леночки поубавилось, но звучал он все равно бодро.
«Конечно, тебя же не швыряют по всей квартире, и не угрожают убить».
Лина вздохнула.
– Мне надо спрятаться в Москве, – сказала глухо, – можно будет пожить у тебя, пока не найду жилье?
– От кого прячемся? От поклонника?
– Типа того, – вздохнула Лина, – понимаешь… я не могу тебе сейчас рассказать всего. Можно я подробно по приезду, а?
– Ну… – воцарилась неловкая пауза, Лина вцепилась в край столешницы, – приезжай! А что бабуля твоя говорит по этому поводу?
– Э… видишь ли… умерла бабушка.
– Ой, – пролепетала Леночка, – бедная ты моя. Когда приехать думаешь?
– Завтра днем. Сегодня выезжаю.
– Хорошо. Тогда и поговорим, как приедешь.
И завершила звонок.
Лина выдохнула с облегчением, вытерла выступившие на лбу бисеринки пота. Ну, хоть здесь повезло, если, конечно, столь спешный переезд вообще можно назвать везением…
И она приступила к сборам, которые не были долгими. Только самое необходимое, смена белья, деньги – все, что были, документы. Лина покрутилась, стоя в центре комнаты, затем взяла со стола рамку с фотографией. Подумав секунду, подхватила ножницы и, вырезав прямоугольный кусок, где была бабушка, вложила его под обложку паспорта. Теперь – точно все.
Она еще раз проверила, перекрыт ли газ на кухне и хорошо ли закручены вентили в ванной комнате, обулась, набросила куртку,
В соседней квартире обитала одинокая, только что вышедшая на пенсию Людмила Петровна. Девушка позвонила в дверь, моля мироздание, чтобы соседка оказалась на месте. Ей повезло и сейчас.
– А-а, Линочка! Что тебе, детка?
Людмила Петровна была женщиной больших габаритов и столь же широкой души. Тщательно выбеленные волосы она держала в бигудях, выпуская на свободу исключительно когда выходила в магазин, а пышные формы – в роскошном шелковом халате, черном с алыми розами.
– Здрасьте, тетя Люда. Мне вот уехать надо. Можно я вам ключи оставлю, ну, мало ли что?
– Конечно, детонька, давай сюда, – Лина положила ключ с брелоком на розовую круглую ладонь, – куда едешь-то? Родственники отыскались?
– Подруга к себе пригласила на недельку-другую, – девушка механически натянула глубже шапочку. И добавила: – в Петербург.
– Дело хорошее, – Людмила Петровна подмигнула, – поезжай и ни о чем не беспокойся.
– Спасибо! Спасибо вам большое, – на радостях Лина чмокнула соседку в пропахшую пудрой щеку и поспешила вниз, перепрыгивая через ступеньку.
Пока что все шло без сучка, без задоринки.
На трамвае Лина добралась до автовокзала, купила в кассе билет на ближайший рейс до Москвы. Оставалось подождать с часок, и девушка устроилась в зале ожидания, положив рюкзак на скамейку рядом. Впрочем, скоро ей надоело сидеть в прокуренном и душном помещении, Лина вышла наружу.
Денек выдался сырой, туманный. Подъезжали и уезжали автобусы и маршрутки, сновали туда-сюда пассажиры. В воздухе повисла взвесь из жидкой грязи и выхлопов. Воняло при этом гадко, но куда денешься? Автовокзал – он такой… Чтобы скоротать время, Лина сунула в уши наушники, включила любимое «no light, no light» и, сунув руки поглубже в карманы, прикрыла глаза.
…No light, no light in your bright blue eyes
I never knew daylight could be so violent
A revelation in the light of day
You can choose what stays and what fades away…
Лина вздрогнула, ощутив на локте жесткие пальцы.
А когда увидела, кто ее держал, так и вообще тоненько завыла в голос. Ноги подкашивались.
– Далеко собралась? – прошипел Макс, дергая ее на себя, – а ну, пойдем, поговорим. Черт, я вообще не должен здесь находиться!
Поверх черного джемпера на нем была еще бесформенная ветровка, а так не изменилось ничего. Только во взгляде бушевало пламя.
– Я…я… – она вдруг нашла в себе силы, вывернулась из захвата, – уезжаю! Иди к черту!