Герцогиня
Шрифт:
Но теперь появилась она, новый и очень сильный Источник. Она могла бы дать новую жизнь северу.
Следовательно, ему самому было необходимо продержаться ровно до тех пор, пока девчонка не окажется в безопасности и пока не обретет определенную известность как Источник. Когда рядом с ней будут надежные люди, так просто ее уже не убьешь.
А, значит, ровно до этого момента должен был жить и Вилмер.
Выходило, что охрана и защита старого мерзавца становилась первоочередной задачей.
Максимус вздохнул.
Около пяти часов вечера Максимус въехал в деревню, где проживала достойнейшая матушка Каппа. Свернув в третий проулок с края, он проехал до самого последнего дома, поражаясь непривычной тишине, притормозил у ветхого забора. Уже выпрыгивая из кабины, почуял неладное. Тут бы сказать – сердце забилось, грозя выскочить из груди – но нет, оно, проклятое, билось очень ровно, идеально ровно.
Максимус еще раз огляделся. В самом деле, слишком безлюдно, слишком тихо вокруг…
Скрипнув зубами и не делая резких движений – на тот случай, если за ним наблюдают – достал из закрепленных на боку ножен охотничий нож. Калитка, ведущая в дом матушки Каппы, безвольно болталась на ветру. Максимус, крадучись, шагнул внутрь, скользнул под прикрытие стены. Заглянул осторожно в окно – никого. И – тишина, отвратительная смертельная тишина.
Он резким пинком отворил дверь, скользнул внутрь дома.
И остановился.
Внутри все было, что называется, вверх дном. Кто-то пришел, устроил погром, а потом…
Будучи не в состоянии унять охватившую его дрожь, Максимус шагнул вперед. Из-за перевернутого набок стола были видны неподвижные ноги матушки Каппы, один башмак содран и валялся чуть поодаль.
– Каппа! – позвал Максимус, – Каппа!..
Нет ответа.
Выдохнув, он обогнул стол и уставился на тело целительницы, из груди которой торчала рукоять ножа, который, скорее всего, прихватили здесь же, со стола.
Максимус выругался.
Выходило, на дом напали, матушку Каппу убили, а Источник…
Максимус обошел дом, перекидывая с места на место тряпье, стулья. Девчонка исчезла бесследно.
Скрипя зубами, он вышел на улицу, зашел в соседний дом – там была та же картина, с той лишь разницей, что старая карга, хозяйка, оказалась жива.
– Тебе чего? – злобно прошамкала она, – ничего нет у меня! Пшел вон!
– Кто все это сделал?
– Да кто, кто, разбойнички лихие! Вон, у Каппы девка в беспамятстве валялась, так ее уволокли, ироды проклятые, гореть им в Пекле… Что ее теперь ждет, ту девку…
– Давно?..
– С утра налетели, – старуха смачно плюнула себе под ноги.
– Все, понял, – Максимус сдержанно кивнул, хотя дорого ему стоила эта показная невозмутимость, – возьми, вот…
И звякнул о стол парой полновесных
В висках вместе с удручающе ровным и размеренным пульсом бился вопрос – что теперь делать?!!
Борясь с накатывающей волнами паникой, Максимус вернулся в развороченный дом матушки Каппы. Трогать тело не стал – здесь соседи все сделают – но прошелся еще раз, внимательно осматриваясь. Очень надеялся, что останется что-нибудь из личных вещей девочки, какая-нибудь зацепка, по которой он мог бы ее разыскать… Но нет. Ничего.
Он вышел из дома, сел на высокое крыльцо и задумался. Все, о чем он размышлял по дороге сюда, стремительно утрачивало смысл. Ибо Источник можно было считать утерянным.
А если – нет?
Вряд ли ее убьют сразу. Возможно, оставят себе на потеху, это неприятно, конечно же, но здесь главное – чтобы жива осталась. А, возможно, продадут какому-нибудь щенку благородных кровей, конечно же, для забавы – и опять, не важно. Только бы не убили. Только бы дали несколько дней для того, чтобы нащупать логово лихих парней.
Максимус потер лоб. Что ж, у него все-таки осталось немного времени, чтобы вернуть себе Источник. И вовсе необязательно пользоваться Даром – он попытается найти девчонку сам, полагаясь на то, что будут говорить люди.
Глава 3. Лина
Сквозь веки пробивалось розоватое свечение. Открыть глаза было невероятно тяжело, в ушах шумело. Во рту пересохло, словно не пила сутки.
Лина выдохнула, вдохнула. Разлепила веки. И в тот же миг ей нестерпимо захотелось их закрыть, и чтобы все увиденное оказалось тяжким бредом.
Она все вспомнила. Зловещую ухмылку убийцы, автовокзал, туман, автобус, вдруг надвинувшийся на нее и поглотивший весь мир.
Умерла?..
Нет, не похоже.
Все тело болело. Пульсировала жидким огнем голова, правая половина.
Над Линой склонилась пожилая женщина в очень странном платье, как будто с фестиваля реконструкторов, в белоснежном переднике. Темные с проседью волосы женщины были разделены ровным пробором, гладко уложены – ни дать, ни взять, постаревшая Джен Эйр.
Увидев, что Лина очнулась, женщина улыбнулась сдержанно, отвернулась, а потом ловко приподняла полыхающую адской болью голову Лины и поднесла к губам кружку с питьем.
«Господи, это еще что…»
Лина послушно глотнула. Питье оказалось ни горьким, ни кислым – но вкус был странным, неприятным.
Женщина кивнула, кружку не убрала.
– Все пить? – просипела Лина.
Еще кивок.
Она смирилась и выпила все. До дна.
В тот же миг голова взорвалась мгновенно прокатившейся болью – и все стихло. Все прошло.