Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944
Шрифт:
«Я предлагаю доверить выполнение этого плана господину Венгеру и считаю, что ему также необходимо присвоить звание полковника».
То, что воспоминания об уничтожении румынских нефтяных месторождений в Первую мировую войну все еще свежи в их умах и играли важную роль в планировании операций союзников, далее доказывается замечаниями французского премьер-министра Поля Рейно 27 апреля 1940 года на совещании Верховного совета, созванном в Лондоне по вопросу Норвежской кампании. На этом совещании было решено обойтись с железорудными шахтами Гелливара так же, как и с румынскими нефтяными промыслами в 1916 году, и была выражена надежда, что компенсацию убытков можно будет легко осуществить в виде денежной выплаты:
«В связи с операциями против железорудных шахт господин Поль Рейно поднял вопрос, возможно ли сделать шведскому правительству предложение, подобное тому, которое было сделано
С германской стороны, конечно, отлично понимали, как важны румынские нефтепромыслы для германской военной индустрии, даже в то время, когда, благодаря договору с Советским Союзом, Германия могла рассчитывать на поставки с месторождений Баку – которые, кстати, были намечены для уничтожения в планах союзников. Еще в августе 1939 года адмирал Канарис направил доклад на эту тему генералу Кейтелю после того, как один офицер Иностранного отдела абвера обратил его внимание на тот факт, что судоходство по Дунаю может быть полностью и на долгое время остановлено простым приемом – затоплением пары барж, груженных бетоном, у Железных Ворот в югославском секторе течения реки. Канарис допускал, что британцы не забыли уроков Первой мировой войны и что благодаря своим хорошим отношениям с Румынией они уже подготовились к уничтожению этого канала сообщения, а также и самих нефтяных промыслов. Поэтому возникла задача убедить румын в том, что в их собственных интересах будет зашита своей нефтяной промышленности; в конце концов, нефтяные промыслы представляют очень большую долю их национального богатства, и поэтому зашита коммуникаций с их главным клиентом – Германией – является наиболее важной задачей.
Ведение переговоров с румынами адмирал Канарис взял на себя лично. Он обратился к главе румынской секретной службы Морузову и договорился о встрече с ним, а затем сам поддерживал последующее соглашение. Морузов был ярым сторонником Антанты и таким типом балканского офицера, который Канарису в корне не нравился. Но эти два человека неплохо работали совместно, и Морузов всегда верно выполнял каждое обещание, данное им немцам.
Организация защиты нефти была устроена в ряде нефтяных фирм, контролируемых германским капиталом. Отобранные офицеры абвера были поставлены на должности инспекторов и работников, а солдаты полка «Бранденбург» были назначены охранниками. С этим ядром была связана разведывательная организация, которая распространилась на все нефтяные промыслы и задачей которой стало выявление любого рода планов, разрабатываемых с целью подрывной деятельности. Эта организация работала в сотрудничестве со службой безопасности Морузова – Сигуранцей, – и именно благодаря этому сотрудничеству была вовремя раскрыта и сорвана попытка британцев заслать взрывчатку вверх по Дунаю из Черного моря до порта Георгиу.
Также была организована защита перевозок как по Дунаю, так и по железной дороге. Солдаты полка «Бранденбург», переодетые в штатское, были поставлены часовыми при каждом товарном поезде, следующем через Венгрию, и на каждом танкере на Дунае. Кроме того, дополнительные солдаты того же полка были расставлены во всех дунайских портах под видом сотрудников Дунайской судоходной компании и осуществляли общий контроль всей деятельности в этих портах. О том, что происходит, были проинформированы болгарские и венгерские спецслужбы, и они не только одобрили деятельность абвера на своей суверенной территории, но и поддерживали и прикрывали ее, когда возникала такая необходимость. Защита перевозок по мере продолжения войны была расширена с целью охраны транспортировки хромовой руды из Турции в Германию.
Когда правительство Антонеску, стоявшее на позиции стран оси, взяло в свои руки власть в Румынии, защита нефтяных перевозок осуществлялась при открытом сотрудничестве с Сигуранцей и ее новым шефом Эуженом Кристеску. Антонеску бросил Морузова в тюрьму, и хотя Канарис ходатайствовал о его участи, но все было бесполезно. Кристеску был типичным балканским начальником полиции. Он целиком поддерживал Германию, но, несмотря на такую четко дружественную позицию, между ним и Канарисом не возникло и доли той личной дружбы, которая характеризовала отношения между адмиралом и Морузовым. Последний определенно был более значительной личностью, чем его преемник.
Теперь сотрудничество с Сигуранцей было перенесено с отдела «Абвер-II» на отдел «Абвер-III». Секретная разведывательная работа в Румынии осложнялась тем фактом, что между
Меры, принятые с целью защиты нефти и ее перевозок, имели полный успех. Канарис предположил в августе 1939 года и доложил об этом Кейтелю, что британские секретные службы, которые точно так же были знакомы с историей Первой мировой войны, как и он сам, и которые давным-давно создали свою сеть в Румынии, попытаются осуществить диверсионные акты против центров добычи нефти и средств ее транспортировки; почему, однако, даже никаких попыток этого рода не было предпринято, остается загадкой. Решение Канариса войти в контакт с Морузовым, который, несомненно, поддерживал тесную связь с британской спецслужбой, было смелым, практичным и не без некоторой доли риска. Время показало, что это было мудрое решение; и успех его политики означал, что в течение всей войны румынская нефть оставалась в распоряжении германских вооруженных сил.
Опираясь на обретенный здесь опыт, для охраны нефти в Румынии были сформированы коммандос и тайно переправлены в Турцию. Там они находились в состоянии готовности ворваться в Баку и предотвратить уничтожение нефтепромыслов, если германские войска окажутся поблизости от них.
Перед тем как Румыния вступила в войну, но с молчаливого согласия Морузова была запланирована операция против британского судоходства в Черном море. Дорогой из Гамбурга в Регенсбург было отправлено одномачтовое рыбацкое судно, а оттуда – по Дунаю в Румынию. Небольшим германским экипажем командовал офицер абвера, мнимым предлогом был рыбный промысел в Черном море. Однако, кроме одного-единственного нападения на маленькое торговое судно, которое, как сообщали газеты, загадочно затонуло, ничего существенного не произошло.
Начальником отделения абвера «Гамбург» был составлен следующий рапорт о разведывательной деятельности в Греции:
«После оккупации Дании и Норвегии весной 1940 года и последующего исключения этих стран как полей для разведывательной деятельности я стал изучать Европу в попытке догадаться, какие могут возникнуть новые театры военных действий. Верховное командование в принципе никогда не давало секретной службе никаких намеков по этому поводу; но тем не менее обязанностью знающего свое дело офицера разведки является продумывать все наперед для себя самого. С точки зрения противника безопасность Средиземноморья, конечно, имела жизненно важное значение, а потому вполне можно было предположить, что рано или поздно германское Верховное командование обратит свои взоры в этом направлении. Однако при подготовке доклада в морской штаб мне было сказано, что существует лишь малая вероятность, что германскую разведку привлекут к работе в Средиземноморье, поскольку этот регион поручен нашим итальянским союзникам. Несмотря на это, я разработал со своими офицерами идею, которая, по моему мнению, может иметь в будущем важное значение.
Наше внимание было сосредоточено главным образом на Греции из-за ее доминирующей позиции в Восточном Средиземноморье и на подступах к Черному морю. В качестве предварительного шага еще в 1940 году я отправил в Грецию двух офицеров, которые под видом бизнесменов провели несколько недель в одном из лучших афинских отелей. Их задачей был сбор всей информации, какую они могли добыть, и установление контактов с потенциальными агентами – фактически для заложения основ организации, которую можно будет в свое время привести в движение в случае, если Греция станет театром военных действий. Они были оснащены радиоаппаратурой AFU и ежедневно выходили на связь из своих номеров со штабом в Гамбурге. Через несколько недель по завершении своих приготовлений они вернулись в Германию. Когда весной 1941 года ситуация стала шаткой из-за провала итальянского наступления в Албании, германское Верховное командование решило облегчить итальянскую ношу, нанеся удар на юг из района Болгарии – Румынии; поэтому пришло время пожинать плоды нашей подготовительной работы в Греции. С ведома Берлина я решил сформировать полностью экипированную группу морских коммандос наподобие тех, что были собраны во время вторжения в Данию, для сопровождения наступающих войск и с приказом передавать результаты своей передовой разведки нашим войскам и обеспечивать сохранность всех сооружений стратегической важности.