Германский Генеральный штаб. История и структура. 1657-1945
Шрифт:
Требовалась более сильная личность, чем правящий монарх Фридрих-Вильгельм III, чтобы держать в повиновении это расшатанное хозяйство. Но в любом случае Фридрих-Вильгельм прекрасно осознавал существующее положение, даже если и был не в состоянии что-то изменить. Какое-то время он носился с идеей освобождения крестьян, хотя это так ни во что и не вылилось, и, безусловно, осознавал, что необходимо что-то делать с армией. В меморандуме 1795 года он ссылался на этот институт как на больной организм, которому необходимо оказать помощь в оздоровлении. Весьма меткое замечание!
Несмотря на вышесказанное, в случае с Шарнхорстом Пруссия сдержала свое слово, и его необычное требование о получении
Президентом этого общества стал генерал-лейтенант фон Рюхель, губернатор Потсдама и инспектор гвардии. Адъютант Рюхеля, майор фон Кнезебек, с энтузиазмом относился к идее 1789 года относительно укрепления армии с помощью местной милиции. Приблизительно в то же время Шарнхорсту пришла мысль использовать национальную милицию при создании народной армии.
Общество пополнили молодые офицеры, лейтенанты и капитаны, в их числе были Бойен, Грольман, Клаузевиц и Рюхле фон Лилиенштерн, горячие сторонники Шарнхорста. Однако приверженцы старой школы сдерживали пыл этих энтузиастов, проявляя определенный научный интерес к новым тенденциям, но и внося критический дух, желая сдержать излишний пыл молодых офицеров. К старой гвардии относились полковник фон Пфуль, сотрудник штаба, и полковник Ганс фон Йорк, в то время командир стрелкового полка. Из этих двоих фон Йорк отличался особой придирчивостью и критиканством. Он служил в иностранном легионе на Яве и в Кейптауне и во время службы ознакомился с нововведениями, касающимися структуры армии. Будучи непреклонным старым прусским традиционалистом, он, естественно, отказывался признать, что новая тактика предполагает изменение социального строя. Кроме того, он заявлял, что в обществе ведется слишком много «заумных» разговоров, гораздо больше, чем могут переварить «честные прусские» умы.
Большинство генералов сомневалось в успешности применения французской модели массовой народной армии, предлагаемой для пересмотра системы Фридриха Великого. Рюхель имел обыкновение говорить, что в прусской армии есть ряд генералов, обладающих качествами «господина Бонапарта». Однако Шарнхорст, изучая Наполеоновские войны, ни на минуту не сомневался в том, что французская революция привела в движение мировую систему, вызвала серьезные изменения в мире. Шарнхорст видел военное значение происшедших изменений. Наполеон с помощью всеобщей воинской повинности в полной мере использовал людские ресурсы; создал новую тактику построения пехоты на поле боя; произвел деление армии на дивизии, укомплектованные всеми видами вооружения; и последнее, но отнюдь не менее важное, создал Генеральный штаб армии. Авторитета Шарнхорста и силы его убежденности было вполне достаточно, чтобы доказать необходимость использования новых идей для проведения реформ в прусской армии.
Однако следует заметить, что Шарнхорст отнюдь не был революционером. Он стремился, сохраняя ценные традиции прошлого, органично перейти от старой системы к новой. В этом отношении он был своего рода копией Штейна, который рассматривал реформирование гражданского общества как естественное развитие исторического процесса. Кроме того, Шарнхорст ясно представлял, что создание милиции, введение всеобщей воинской повинности неизбежно повлекут за собой ослабление крепостной зависимости. Освобождение крестьян и принятие всеобщей воинской повинности – два взаимосвязанных условия. Гегель, ставший впоследствии философом всемогущего государства, уже предавался мыслям об идеальном немецком устройстве. Для Шарнхорста была очевидна зависимость между всеобщей воинской повинностью и освобождением народа, и он требовал и того и другого.
Возглавив Военную академию, Шарнхорст взялся за обучение нового
Шарнхорст, человек повышенной восприимчивости, искренне верующий христианин, полностью осознавал все неприятные аспекты военной профессии. Он понимал, какую серьезную ответственность влечет за собой ведение войны. Шарнхорст вырастил поколение людей, которым нельзя отказать в уважении, и воспитал их в уверенности, что война как способ решения политических проблем допустима только в экстраординарных обстоятельствах, когда нет уже другого выхода. Снова и снова Шарнхорст предостерегал против кабинетной политики, ведущейся тайно и недозволенными методами, в которой преобладала военная точка зрения.
Наполеон, сам того не желая, стал учителем немецких государств в сфере военной деятельности. Но в одном отношении его подражатели превзошли учителя. Наполеон стремился сам исполнять функции начальника штаба и составлять оперативные планы. Французский Генеральный штаб был не что иное, как обычный Генеральный штаб армии. Его штаб ничем не напоминал тот многофункциональный Генеральный штаб, который в конечном итоге появился в Германии. Начальник штаба французского императора, маршал Бертье, который в чине французского полковника принимал участие в американской Войне за независимость, был, строго говоря, всего лишь начальником военного управления, в чьи функции входило издавать и передавать приказы и распоряжения.
Следует отдать должное деятельности Шарнхорста в том, что Пруссия выбрала свой собственный курс в развитии военной отрасли. Кроме того, надо отметить изобретательность и организаторские способности такой несколько спорной личности, как полковник фон Массенбах, сотрудник генерал-квартирмейстерского штаба, один из наиболее активных членов Военного общества. Массенбах во многих отношениях был удивительной личностью. Отпрыск благородной семьи из Вюртемберга, невысокого роста, приземистый, лысый, с живым взглядом, он был человеком беспокойного ума, снедаемым честолюбием, и, между прочим, горячим поклонником Наполеона. Массенбах, безусловно, был более яркой личностью, чем Шарнхорст, но излишне взрывной, неуравновешенный, он страдал от своего дурного характера.
В 1801 году фон Массенбах уже составлял инструкции и распоряжения, относящиеся к генерал-квартирмейстерскому штабу. В двух важных документах, датированных январем и ноябрем 1802 года, Массенбах подчеркивал необходимость создания постоянного Генерального штаба, который должен работать даже в мирное время в качестве планирующего органа. Он предложил (его предложение является сутью всей концепции) и в мирное время составлять оперативные планы с учетом возникновения различных ситуаций военного времени. Массенбах рассматривал три возможных театра военных действий: с Австрией, Россией и Францией. Следовательно, предлагаемый им Генеральный штаб должен состоять из трех отделов-бригад. Он предвидел войну с Пруссией и Россией, но отбрасывал мысль о войне с Францией, которой так восхищался.