Герои 90-х. Люди и деньги
Шрифт:
О русском языке: «Во-первых, по образцу Франции образовать Комитет русского языка во главе с президентом. Во-вторых, организовать службу русского языка по телефону. Пусть даже за плату, это не так уж трудно. Кто-то из лингвистов, окруженный словарями, по первому же звонку, допустим, депутата Государственной Думы (а у них, судя по всему, с родным языком большие проблемы) или вообще любого абонента объяснит, что и как надо писать, произносить, где правильно ставить в слове ударение».
О проблеме урбанизации: «Сейчас эта проблема приобретает особую актуальность — сняты всевозможные ограничения, вот-вот будет уничтожена прописка — Петербург и Москва могут разрастись
Дмитрий Лихачев прожил очень длинную жизнь, и потому ему был свойствен философски-спокойный взгляд на неблагообразную действительность. Даже лояльность по отношению к ней. В этом приятии мира и заключалась мудрость Академика — в конце концов он видел и знал куда худшие времена, он понимал, что избавление от проклятой советской власти не может быть легким, и прощал избавителям даже то, что они часто оказывались куда ничтожнее тех, кому шли на смену.
Став, с согласия властей, чем-то вроде общенационального светского старца или, если хотите, официального кремлевского духовника, он пользовался своим влиянием точно и умело. Несколько раз его мнение было поставлено на весы как мнение всей российской интеллигенции. Он смог, например, убедить Бориса Ельцина приехать в Петербург на церемонию погребения Николая II. Это было тем более трудно, что церковь не спешила признать останки подлинными, а Лихачев верил в Бога и уважал церковь. В данном случае совет Лихачева перевесил официальное мнение патриарха.
Путь к храму
К концу 1990-х даже светский — не говоря уже о практически непререкаемом внутрицерковном — авторитет патриарха Алексия II был уже весьма внушителен. Святейший патриарх Алексий II стал пятнадцатым предстоятелем Русской православной церкви в 1990 году, сменив на этом посту патриарха Пимена. Его избрание произошло накануне развала СССР: Алексий II оказался первым патриархом, в выборы которого не вмешивалось государство, что уже само по себе стало прорывом во взаимоотношениях церкви и светской власти. Между тем Алексий стал и первым представителем церкви, которому удалось максимально сблизить не только представителей религиозной и государственной власти, но и их интересы.
«Алексий II вывел Русскую церковь из вавилонского плена, т. е. из Советского Союза, в новую жизнь», — коротко охарактеризовал роль патриарха архиепископ Марк.
После крушения советского строя патриарх сумел наладить личный контакт с руководителями страны. Прежде далекий от церкви президент Борис Ельцин стал первым постсоветским лидером, переступившим порог храма. Первый президент России считал долгом поздравить патриарха в его резиденции в день рождения и день интронизации, а глава РПЦ, в свою очередь, не пропускал празднований дня рождения президента. Более того, патриарх был одним из немногих, кто лично присутствовал при передаче власти в стране: в последний день работы, передавая дела Владимиру Путину, Борис Ельцин пригласил Алексия II в Кремль.
Параллельное становление современной российской государственности и русского православия сделало неизбежным участие патриарха в политической жизни. В 1993 году Алексий II взял на себя миссию миротворца в ходе противостояния президента РФ и Верховного Совета.
Налаживание контактов со светской
В середине 1990-х связанные с РПЦ структуры получили от правительства РФ таможенные льготы на импорт алкоголя и табака, что привело к масштабным злоупотреблениям и вылилось в весьма неприятный скандал. Погасить его удалось после того, как льготы по личной просьбе Алексия II были отменены.
Известный богослов диакон Андрей Кураев называл главной заслугой патриарха то, что ему «удалось избежать раскола православного мира»: «Он стал патриархом во время парада суверенитетов, когда все ожидали, что подобные процессы начнутся и в церковном мире, но сегодня, спустя 20 лет, мы можем выходить в храм и не спрашивать: “Вы за красных или за белых?”».
Четвертая власть
Возрождение в обществе интереса к православию — наверное, один из главных итогов деятельности Алексия II в 1990-е годы. Даже в культовой брутальной новостной передаче «600 секунд» ее автор и главный ведущий Александр Невзоров начал затрагивать православные темы. Правда, затрагивал он их все больше в контексте русского национализма довольно радикального толка, да и соседствовали они с сюжетами, наполненными жестоким натурализмом, сопровождавшимися матерщиной, обнаженкой, расчлененкой и т. п.
Прославившись в качестве принципиально не признающего закрытых тем телерепортера еще в конце 1980-х, Невзоров себе не изменял и в 1990-е. Политический мейнстрим его если и интересовал, то только как возможность яростно изложить свою точку зрения, которую можно было бы назвать ультрапатриотической. Он безусловно оправдывал действия ОМОНа в Прибалтике, агитировал за генерала Макашова накануне президентских выборов 1991 года, в замедленном показе учил зрителей, как правильно голосовать на референдуме о сохранении СССР.
Программу «600 секунд» пытались закрыть еще в 1991 году. 28 ноября директор Санкт-Петербургского ТВ Виктор Югин (председатель Комитета по средствам массовой информации ВС РСФСР, «демократ-ельцинец», сменивший на этом посту «старорежимного» Бориса Петрова) запретил выход в эфир «600 секунд», а на дверях редакции повесил замок. По слухам, накануне Югин строго предупредил Невзорова, чтобы тот воздерживался впредь от «критиканства и огульных обвинений». Невзоров, однако, указаниям начальства не внял, а напротив — стал объяснять телезрителям, что Югин и прочие правящие демократы — вчерашние номенклатурщики.
Второй раз ее пытались закрыть в 1993 году — уже гендиректор Федеральной телевизионной службы Белла Куркова — и снова неудачно. Коллектив «600 секунд» ответил обращением к президенту РФ и, не стесняясь в выражениях, назвал руководителей ФТС холопами, трусами и подлецами, «такими же, как их президент».
В каком-то смысле Александр Невзоров и его программа стали предтечей и Михаила Леонтьева с его «Однако» (где некоторое время отработал и Максим Соколов в статусе «одного из основоположников современного стиля российской журналистики», который он оттачивал в «Коммерсанте»), и «телекиллера» конца 1990-х Сергея Доренко. Невзоров постепенно переходил в большую политику и полнометражную тележурналистику, а ему на смену шли другие громкие имена.