Герои академии Даркстоун

Медведева Анастасия

В покои быстро входят две служанки, помогают подняться и доводят до уборной. Я чувствую себя выжатой морально, обессиленной, ужасно слабой и абсолютно дезориентированной. И хуже всего то, что я понимаю: сейчас придёт кто-то из Них — а Они не должны видеть меня в таком состоянии! Потому — переставляю ноги, опираясь на плечи служанок, возвращаюсь в покои, с трудом забираюсь обратно в постель и пытаюсь влить в себя бульон, принесённый кем-то из прислуги.

Я до сих пор не знаю, как следует вести себя с наследником, но в одном теперь уверена точно: вся моя прежняя линия поведения, основанная

на эмоциях и безрассудных поступках, была неверной. Она и привела меня сюда.

Я сама была виновата в том, где нахожусь и в каком состоянии…

Это не должно повториться. Больше никогда.

Пора учиться на своих ошибках.

И, кажется, я, наконец, готова распрощаться со всеми своими фантазиями насчёт счастливой личной жизни.

А ещё — вспомнить, что Кайрит Дэ'Барро всегда оставалась сильной и независимой, что бы с ней ни происходило. Она не сломалась, когда поняла, что от неё избавились, как от ненужного материала, сослав в глухую деревню. Она сумела сбежать и устроиться в столице, став ученицей мастера древних рун. Она не выдала себя, когда её поймали законники, она поступила в академию Даркстоун, она сплотила вокруг себя изгоев и смогла освободить из заточения Правую Руку Императора.

Я не должна была забывать о том, кто я есть.

И я не должна была поддаваться эмоциям. Моя сила — в моей сдержанности. Так было всегда.

Рес забрал мою уверенность вместе с внутренним спокойствием, но он не мог забрать мой внутренний стержень: я сама согнула его. И теперь настала пора вернуть себе прежнюю стойкость и непробиваемость.

Только такая Кайрит способна противостоять Грегору, владыке и всему Средимирью — если потребуется!

Так что проглатываю содержимое ложки и тут же наполняю её вновь. Мне нужны силы. Когда Рес выбрался из своего кокона, он не просто стоял на ногах. Он разрушил защитника Нани и напал на меня. Он ни одним движением и ни одним жестом не выдал своей усталости. И пусть его тело было погружено в стазис, в отличие от моего, я по сравнению с ним — изнеженный домашний цветочек. Мне даже смотреть и слышать больно.

Убираю на столик чашку с бульоном и поднимаюсь на ноги. Сама. Подхожу к зеркалу. Смотрю на своё отражение с бледноватым цветом лица, с мешками под глазами и отсутствием какого-либо блеска в этих самых глазах… Нет, так не пойдёт. Преодолевая себя, иду умываться, затем зову служанок, молча указываю на голову. Мне делают прическу, затягивая волосы так, что кожа лица буквально натягивается на череп. На лицах служанок ужас, на моём — убойная решительность. Каждый раз, как одна из девушек пытается ослабить натяжение волос, я сухо произношу «Туже». Дело не в том, что я мазохистка, а в том, что я могу сосредоточиться на этой боли и отвлечь себя от ненужных мыслей.

То же самое происходит и с платьем, цвет которого я оставляю без комментариев — с захватчиками не спорят. Я прошу так туго зашнуровать корсет, что прислужницы едва не плачут, когда выполняют мою просьбу.

Они не понимают, что этими «зверствами» помогают мне справиться с внутренней слабостью и желанием забиться под одеяло и не показывать носу до конца своей жизни. Да, новая Кайрит выглядела настоящей холодной принцессой

в этом удивительно строгом белом платье с глухим воротом, расшитым драгоценными нитями. Но за всей этой бронёй продолжала скрываться обиженная и испуганная девушка, лишенная спины, за которой можно было спрятаться… лишенная плеча, на которое можно было опереться… лишенная близких и родных людей, к которым можно было обратиться… И выброшенная в воды интриг императорского дворца.

Но, полагаю, что в каждом человеке сидит этот маленький ребёнок, так что стыдиться мне нечего: главное, чтобы в процессе борьбы от меня не осталась одна лишь броня…

И, конечно, никто из тех, кто будет на меня смотреть, никогда не увидит этого — они будут видеть лишь ту Кайрит, что я буду им показывать.

Уверенную в себе и знающую свой путь.

Отпускаю служанок, провожу рукой по гладко зачесанным в тугую прическу, волосам, прикрываю глаза… и решительно их распахиваю — потому как в мою дверь входит Грегор, во всем своем наследном блеске.

Весь его вид источает уверенность и силу, а взгляд внушает желание пасть ниц и подчиниться. Вот только мне почему-то впервые не страшно на него смотреть. Напротив, я чувствую какую-то внутреннюю свободу от возможности так просто лицезреть его перед собой. Да, он запирал меня в коконе, он лгал мне, обманывал людей, отправил мою мать в темницу — но теперь я хотя бы понимала его мотивы.

Он избавлялся от всех препятствий, которые могли появиться на его пути к трону.

Он уже не был тем «загадочным наследником», что пугал меня своими не менее загадочными речами и вводил в ступор странными предложениями.

Теперь, когда я знала его цель, я поняла одну простую вещь: он тоже боится. Только скрывает это намного лучше, чем я. А это значит, что мне вполне по силам с ним тягаться.

Поднимаю подбородок и смотрю на братца отстранённым взглядом.

— Мне поздравить вас, ваше высочество?

Грегор прищуривает глаза и окидывает меня новым, более внимательным взглядом.

— Признаюсь, надеялся застать тебя замотанной в простынь и бунтующей против белого платья, — замечает он через несколько секунд.

Как я уже говорила…

— С захватчиками не спорят, — произношу, не шелохнувшись.

— Полагаю, что захватчик — это я… — с лёгкой улыбкой протягивает наследник.

— Вы обещали устроить мне встречу с императором, — напоминаю сухо.

И вновь Грегор задумчиво оглядывает меня…

— Я помню о своих словах. Ты встретишься с моим отцом. А сейчас я думаю развлечь тебя лёгкой экскурсией по дворцу, — и он предлагает мне свой локоть.

Бровь. Только одна бровь дернулась на моём лице.

— Вы предлагаете мне экскурсию, цель которой… — предлагаю ему продолжить.

— Познакомить сестрицу с её будущим домом… конечно, если к концу дня её не покинет желание становиться законной наследницей, — странно отвечает Грегор, на лице которого появляется такая же странная улыбка.

Принимаю его предложение руки, и мы вместе выходим из моих покоев.

— Кстати, твои друзья здесь, во дворце. Думаю, предоставить вам время для общения… — протягивает наследник, чем ещё больше вызывает моё недоумение.