Герой, девочка и демон
Шрифт:
Мальчик замер, ненавидя себя за трусость, убеждавшую не пытаться найти сестру. Всё внутри кричало бежать от бури, набиравшей ярость с немыслимой быстротой. Он уже сделал шаг назад, когда очередная волна вышвырнула Сандру на камни, сняв оцепенение и заставив броситься на помощь.
Ноги вспыхивали болью от каждого неудачного шага на камни, пока Акил взбирался на берег с сестрой на спине. Огромного труда стоило перебороть идею спасать её посреди бушующих волн, и, глядя на бездыханное тело, он очень надеялся, что не ошибся с выбором.
Захлёбываясь слезами,
Немыслимое чувство вины накатило с такой тяжестью, что ему захотелось самому прыгнуть в волны. В отчаянии он неуклюже принялся пытаться откачать сестру, повторяя то немногое, что запомнил из уроков отца. Акил уже был готов сдаться, не веря, что 8-летняя девочка могла выжить с такими ранами, когда изо рта Сандры вырвался поток воды.
Она была жива. По крайней мере её тело.
Глава 1. Два сердца
Сандра не открыла глаза ни на следующее утро, ни на следующее. Даже спустя несколько дней единственным признаком жизни оставались едва заметное дыхание и меняющийся узор синяков в местах переломов. Кроме того, девочка неотвратимо теряла и без того небольшой вес и бледнела, всё меньше походя на себя прежнюю. И даже это кратно превышало все прогнозы взрослых, хоть немного смысливших во врачевании.
Акил, также получивший уйму ушибов, скорбел и винил себя столь сильно, что даже забыл про невероятные странности, вызвавшие бурю, и не стал ничего рассказывать. Это было неважно, и никто бы не поверил. В тоскливой скорби он одиноко сидел в хижине возле тюфяка с лежавшей без сознания сестрой и оказывал всю возможную заботу, не желая думать ни о чём другом. Однако, спустя ещё семь дней отец всё же вызвал его на разговор.
– Как ушибы? – как всегда немногословно спросил мужчина, умывая в бадье лицо, запотевшее от тяжёлого труда в поле.
– Прошли почти, – слегка резко ответил мальчик, совершенно не беспокоившийся о такой мелочи.
– Тогда пора за работу, – странно не приказал, но намекнул отец.
– Но я должен ухаживать за Сандрой! Ей же нужна моя помощь! – возмутился Акил, ужаснувшись от одной лишь мысли, что не окажется рядом с сестрой, когда будет нужен.
– Будешь уходить с поля пораньше и помогать вечером…
– Да, но я должен быть рядом, когда она очнётся! – возмутился непониманию отца мальчик, но застыл, услышав ответ.
– Если очнётся… – мужчина сказал это в равной степени с болью и злостью.
– Что? Как ты можешь так говорить? Она же твоя дочь!
– Потому что это так, и я с этим ничего не могу сделать, – уже холодно ответил отец. – Есть вещи, на которые повлиять нельзя, и потому нам остаётся лишь принять их, – он ненадолго замолчал, а затем с обвинением посмотрел на сына и добавил: – И раз ты не уследил за Сандрой – придётся выучить этот урок.
Мальчик наконец заплакал. Не из-за того, что его отняли от тела любимой сестры, а потому, что отец был прав. Это он не сберёг Сандру. Если бы он не отвёл её на пляж, если бы не разрешил брать тот камень…
Попавшие прямо в сердце, слова отца заставили подчиниться, и уже следующим утром мальчик отправился в поле. Знойная жара, тяжёлый физический труд и недосып настолько истощали, что даже позволяли ненадолго отвлечься от мрачных мыслей. Однако, едва солнце опускалось за горизонт, Акил мчался домой и ухаживал за всё слабеющим телом младшей сестры.
Приподнимая её голову, он по одной маленькой ложечке вливал в рот бульон, которого требовалось куда больше, чем в привычной порции, ибо это была единственная подходящая пища. Следом нужно было распеленать девочку, протереть кожу мокрой тряпочкой, промассировать мышцы, перевернуть на живот, постирать пелёнки и одежду, а затем снова одеть. Мальчик ломался день за днём, каждый вечер спотыкаясь в темноте по дороге за водой, забивая мышцы предплечий во время стирки и, конечно, не высыпаясь.
Усталость окончательно взяла своё на двадцатый день. Ложка выпадала из трясущейся руки, а глаза слипались. Акил больше не мог справляться один. Только в этот вечер он вгляделся в лица родителей и остальных братьев и сестёр. Едва заметные в тёмной хижине в свете лучины они выражали явное снисхождение. И наконец мальчик понял. Никто не верил в выздоровление Сандры. Это был урок для него. Урок, который он, похоже, усвоил.
Хотя Акил и не был способен спасти сестру, но это не значило, что не мог ничего для неё сделать. Отец лишь уважительно и с пониманием кивнул, когда мальчик взял на руки Сандру и понёс в сторону берега. Девочка любила море и заслужила в последний раз ощутить брызги волн.
Они лежали на песчаном склоне, обдаваемые лёгкой музыкой прибоя. Море словно отнеслось с пониманием и ненадолго замерло. Эта мысль вызвала злость: «Почему! Почему никто не переживает столь же сильно как он! Почему все словно ждут смерти этой милой девочки?»
Но не успел Акил возненавидеть семью, как взгляд упал на повязку на руке Сандры. Мать забинтовала дочь так, чтобы та резким движением не усугубила перелом при пробуждении. Она хотела этого, очень хотела, надеялась, но не верила.
Слёзы покатились из глаз. Акил, наконец, оказался готов принять случившееся, как приняли родители. И принять ответственность за допущенную невнимательность, лично избавив сестру от страданий. Он отправился к каменному пляжу, наверное, полдня выбирая самый красивый и круглый булыжник, с которым вернулся к телу, мирно лежавшему на песке.
Акил в последний раз вгляделся в лицо девочки: стройная фигура, большие светлые глаза, тонкие мягкие брови, аккуратные маленькие губы, ровный нос, небольшие ямочки на щеках и аккуратная слегка выступающая к острому подбородку челюсть. Она выросла бы настоящей красавицей.