Герой
Шрифт:
— Дзирт — один из лучших воинов, он обладает железной самодисциплиной, — сказала Тазмикелла.
— Да, сестра, — согласилась Ильнезара, и что–то в ее тоне заставило Джарлакса и Тазмикеллу посмотреть на нее с интересом.
Ильнезара улыбалась.
— В чем дело?! — нетерпеливо воскликнул Джарлакс.
— Возможно, этой самодисциплины недостаточно, — с многозначительной усмешкой заметила Ильнезара.
— Тебе вряд ли удастся найти другого такого, как он, — возразил Джарлакс. — Он каждый день тренируется и почти достиг
— Почти достиг, — перебила дроу Тазмикелла; судя по ее тону и взгляду, она начинала догадываться, о чем говорит сестра.
— Что? — переспросил Джарлакс.
— Но он не добрался до вершины, — объяснила Ильнезара.
— Если уж на то пошло, добирался ли когда–нибудь какой–нибудь дроу до вершины мастерства?
— Если человек смог…
— О чем вы говорите?! — вскричал Джарлакс.
Но загадочные сестры–драконы лишь усмехнулись.
Часть 2
Земли Бладстоуна
Я не могу смыть с рук кровь.
Рана оказалась несерьезной; это была едва заметная царапина. Но мой меч коснулся шеи Кэтти–бри, ранил ее, я собирался зарубить ее Видринатом, рассечь ее горло, совершить жестокое убийство, искупаться в крови, хлещущей из раны! Я хотел отомстить!
О, как мне хотелось отомстить!
Потому что она — демон в обличье женщины, я знал это, и теперь знаю, и одновременно не знаю… В одном я уверен: она причиняет мне страдания, терзает меня, приняв физический облик моей утраченной возлюбленной.
Когда же она намеревалась открыть мне обман? Может быть, в постели? Я представляю себе: вот мы занимаемся любовью, и внезапно передо мной возникает мерзко ухмыляющаяся чудовищная морда; гротескная, уродливая демоница обнимает меня, чтобы зачать от меня ребенка, кошмарного полукровку!
Или нет? Или все это неправда?
Может быть, я ранил саму Кэтти–бри — настоящую Кэтти–бри — и едва не убил ее. Выходит, лишь чудо спасло ее?
Если бы я сейчас плыл на лодке вдоль Побережья Мечей и опустил руку в воду, тогда все море стало бы красным от крови! На самом деле я пролил ее так мало, но мне кажется, что вся кровь, какая есть в мире, готова захлестнуть меня, оставить у меня на лбу позорное алое клеймо.
Убийца!
Потому что я действительно убил ее в своем воображении. Я не верил ей, считал, что она лжет. Моя рука дрогнула. Сила духа изменила мне.
Потому что демон должен умереть!
Лживое существо, надевшее чужую личину, должно умереть, и убийство этой твари дало бы мне возможность в последний раз продемонстрировать, что я не сдался Ллос. Один последний взмах клинка, одна смерть, и я в конце концов показал
Я не игрушка в ее руках!
Если только это не была на самом деле Кэтти–бри, если я не оцарапал ее нежную кожу своим мечом… Но как мне узнать это наверняка?
Это загадка, головоломка, это проклятие, именно поэтому я проиграл битву еще прежде, чем она началась, и пропал.
Каждое утро, просыпаясь, я говорю себе, что этот день будет иным, что сегодня я буду счастлив, что новый восход солнца даст мне надежду. Возможно, все это обман, все это наваждение, иллюзия, созданная демонической Паучьей Королевой, чтобы обречь меня на чудовищные мучения.
Пусть будет так, говорю я каждое утро. Пусть будет так!
И каждое утро я спрашиваю себя: «А разве у меня есть выбор?»
Что мне еще остается делать? Какую иную дорогу избрать? Если все окружающее — это плод моей фантазии, тогда, может быть, эту фантазию и самообман просто следует принять как реальность? И если эта реальность приятна, почему бы мне не найти в ней счастье на то время, пока иллюзия будет продолжаться? Стоит ли, разумно ли отказываться от долгих лет воображаемого покоя, жизни в окружении друзей, рядом с любимой? Почему бы просто не побыть счастливым, зачем постоянно бояться того, что придет — или не придет?
Разве восход солнца теперь менее прекрасен? Разве улыбка Кэтти–бри менее ласкова? Разве смех Бренора менее заразителен? Разве мурлыканье Гвенвивар менее приятно?
Каждый день я говорю себе это. Каждый день я стараюсь убедить себя в том, что следует быть счастливым и довольным жизнью. Каждый день. Каждый день я повторяю это, как молитву, чтобы спастись от безумия, от полного отчаяния.
Каждый день.
И каждый день терплю поражение.
Я не могу найти смысл среди бессмысленных видений. Я не могу создать цель, находясь один среди картин, созданных моим воображением. Я не могу стать свободным и улыбаться, в то время как меня терзает вечная мысль о том, что мои враги дожидаются подходящего момента. Когда я утрачу бдительность, стану счастливым, они разрушат этот прекрасный фасад.
И вот теперь все стало еще хуже, теперь я обагрил руки кровью Кэтти–бри — или демонического создания, которое заняло ее место. И если верно первое, если я ударил мечом женщину, которую люблю, я скоро утону в пучине стыда и крови. А если верно последнее, то выходит, что я не смог найти в себе сил покончить с врагом и потерпел поражение.