Герой
Шрифт:
Пайкел подумал: если королева Консеттина считает, что носит ребенка, тогда она, к сожалению, ошибается и, скорее всего, эта ошибка должна стать фатальной.
Позднее, вернувшись в свои покои, Консеттина принялась расхаживать по комнате из угла в угол. Вокруг нее перешептывались, король Ярин наверняка тоже слышал эти унизительные разговоры, а этот человек очень не любил, когда над ним смеялись.
— Помоги мне, отец, — в отчаянии прошептала молодая женщина.
Но возможно ли это на самом деле? Разве успеет лорд
«Скорее всего, нет», — подумала она. Затем постаралась найти в себе силы и кивнула собственным мыслям.
— Анамарин! — позвала она, и в дверях появилась ее любимая фрейлина. — Пойди, позови короля Ярина, приведи его в мою спальню.
— Да, госпожа? — удивилась молодая женщина.
— Передай ему: я сегодня чувствую, что могу понести, и у меня игривое настроение.
Анамарин смущенно хихикнула и кивнула. Она повторила: «Да, госпожа», — но уже совершенно другим тоном.
— Иди, иди, девочка, — приказала Консеттина, и Анамарин поспешила прочь.
Консеттина застыла на месте, лихорадочно обдумывая план дальнейших действий. Для начала она опровергнет произносимые шепотом оскорбления выражениями страстной любви. Да, а потом убедит короля Ярина в том, что этот раз будет отличаться от прочих, что теперь ее тело готово к зачатию, и поэтому она будет доводить его до изнеможения каждый день.
Каждый день.
Она надеялась, что в один прекрасный миг он умрет, занимаясь с ней любовью.
А если не умрет, то полностью лишится сил. И как–нибудь ночью, накрыв его голову подушкой, она положит конец своему кошмару.
Консеттина ахнула, осознав, что замышляет убийство. Она никогда прежде не думала, что способна на такое. Сможет ли она убить этого человека, которого так боится и ненавидит, хватит ли у нее на это решимости?
Возможно, он просто умрет в момент экстаза — женщине оставалось лишь цепляться за эту надежду, она позволяла ей выиграть немного времени.
Но если это не сработает…
— Моей безголовой статуи здесь не будет, — поклялась себе королева.
— Хи–хи–хи, — пробормотал зеленобородый дворф, насыпав щепотку порошка в сосуд с дымящимся варевом, стоявший перед ним на столе. Новый ингредиент вызвал выделение клубов зеленоватого дыма, который проник в ноздри Пайкела, и дворф удовлетворенно выдохнул.
— Любовный напиток? — скептически поинтересовался Айвен с другого конца кухни.
— Хи–хи–хи.
— Для королевы?
Пайкел тряхнул головой и принялся искать другие ингредиенты.
— Королева! — заявил он.
— Проблема не в королеве, — напомнил ему Айвен. — Даже если твое снадобье сделает ее необыкновенно плодовитой, на этот цветок не прилетят пчелы.
— О–о–о.
— Дело в самом короле, и ты это знаешь, — продолжал Айвен. — Ты сможешь сделать напиток для
— Король — крепкий орешек, — признался Пайкел.
— Именно это нам и нужно — покрепче, — сказал Айвен, скрестил руки на груди и постучал по полу каблуком.
До Пайкела дошло не сразу, но через несколько мгновений он рассмеялся:
— Хи–хи–хи.
— И как ты собираешься заставить короля Ярина выпить свое варево? С его–то упертостью насчет того, что он ест и пьет, как–никак король и все такое прочее.
— О–о–о, — согласился Пайкел, затем ослепительно улыбнулся и воскликнул:
— Мой братец!
— Только не я! Ни за что! — воскликнул Айвен, вытянув перед собой руку, словно желая удержать Пайкела от этой абсурдной мысли.
— Король, — объявил Пайкел, выпятил грудь и постучал по ней кулаком, чтобы изобразить плодовитость. Затем лукаво добавил: «Дубинка».
— Королю требуется дубинка, а? — фыркнул Айвен. — Может, и так, но не в этом затруднение. Более того, чтобы уговорить его это выпить, придется объяснить, зачем это, а значит, ты или я должны будем намекнуть королю, что он бессилен или бесплоден, так, что ли? Любой, кто хотя бы заикнется об этом королю Ярину, в тот же день отправится на гильотину.
У Пайкела вытянулось лицо, он понурился, а Айвен тяжело вздохнул и подошел к брату, чтобы потрепать его по плечу.
— Ты просто продолжай над этим работать. Ты правильно угадал, и, может быть, мы сумеем найти способ помочь.
Подавленный Пайкел поднял голову и кивнул.
— У тебя доброе сердце, брат — братец! — Айвен с силой хлопнул Пайкела по спине.
— Мой братец! — просиял Пайкел и вернулся к работе.
Айвен больше ничего не сказал и направился к столу, чтобы закончить свой обед. Затем собрал оружие и пошел к двери.
— Только не вздумай составлять свои снадобья, когда захочется спать и в голове появится туман, — предупредил он. — В последний раз ты чуть не взорвал весь квартал!
— Хи–хи–хи, — сказал Пайкел, насыпал очередную щепотку зеленой травы в варево и помахал рукой, чтобы направить в нос как можно больше дыма.
Айвен лишь покачал головой и улыбнулся, затем отправился на службу — патрулировать восточную стену города.
Глава 11
Дорога в Хелгабал
Четыре повозки, — сообщил Комтодди Безубе и прочим. Банда спригганов меньше суток назад покинула Плавильный Двор; а сейчас они со своими «особенными дарами» для короля Ярина направлялись в Хелгабал. — Восемь стражников, все верхом.
— Вкусно! — Брекербак оскалил в ухмылке обломки зубов, и спригганы захихикали. — Надеваем доспехи! — добавил он, очевидно, решив, что приобрел влияние на остальных.
— Нет, шпокойно, — приказал Безуба Языкастый.
— Восемь воинов! — возразил Брекербак. — Жалкая кучка!