Герой
Шрифт:
Он нахмурился и мысленно проклял тот миг, когда в сердце его зародилась любовь к Кэтти–бри. Чего стоила сама жизнь без нее? Какую радость мог найти Дзирт До’Урден? Что могло затмить для него сладость этой любви, счастье засыпать в ее объятиях, просыпаться рядом с ней, видеть ее ласковую улыбку, встречать любящий взгляд ее прекрасных глаз?
Дзирту потребовалось собрать все оставшиеся силы, чтобы не вытащить свой новый меч, то самое оружие, которое выковала и подарила ему эта самозванка, и не уничтожить иллюзию прямо здесь и сейчас.
Нет, сил у
— Может, мы встретим какого–нибудь идиота верхом на белом вирме, с которым можно будет сразиться, друг мой, — сказала Тазмикелла, когда они очутились среди облаков и драконица обернулась, чтобы посмотреть на «пассажира». — Ты приготовил свой лук?
Дзирт кивнул, даже ухитрился изобразить фальшивую улыбку. Но лишь для того, чтобы медный дракон отвернулся и оставил его в покое.
Откинувшись на спинку сиденья, он оглядел земли, расстилавшиеся вокруг. Лускан быстро исчезал из виду, далеко внизу темнели воды океана, омывавшего Побережье Мечей. Повернувшись на север, он увидел Хребет Мира, горную цепь, которую так хорошо знал, хотя в основном с другой стороны, с севера, где лежала Долина Ледяного Ветра, много лет служившая ему домом.
Это был его первый дом.
Мир тогда казался таким простым даже ему, дроу, бежавшему из Мензоберранзана в полные опасностей лабиринты Подземья. Даже тому юноше, который был охвачен горем и гневом после убийства Закнафейна, который видел, как друзья его погибли в бою, который стал другом Монтолио, а затем потерял его. События тогда имели смысл, даже если они причиняли ему сильную боль. Жизнь его была логична, он следовал по определенному пути, по которому его вела совесть: через все Подземье, в рощу Муши, потом на Пирамиду Кельвина, в Долину Ледяного Ветра.
К Кэтти–бри и Бренору.
И на берега озера Мер Дуалдон, к Реджису.
Он заметил на севере, за горным перевалом, серебристый отблеск и подумал, что это, наверное, одно из озер: Красные Воды, а может, Лак Диннешир.
И он вспомнил тот день, когда впервые встретил юного Вульфгара, которого Бренор пощадил на поле боя и вместо того, чтобы убить, взял в плен.
Перед мысленным взором Дзирта прошел весь его жизненный путь: путешествия в логово дракона, потом на родину Бренора, потом далеко на юг, где он вступил в жестокую схватку с Артемисом Энтрери. Он вспомнил все, заканчивая тем проклятым днем, когда расплелась Пряжа Мистры, когда на Кэтти–бри обрушилось синее пламя Магической чумы и когда все окружающее утратило смысл.
Он понял, что последующие сто лет его жизни прошли зря, что он потратил их напрасно, выбросил на ветер.
Все это было сном. А если не все, тогда, значит, в какой–то момент, в какой–то день из множества дней, прошедших после смерти жены, он утратил связь с реальностью
Может быть, на самом деле он вовсе не находил Гаунтлгрим вместе с Бренором? Где, когда он мог видеть смерть своего друга?
— Я нашел его, эльф, — шепотом повторил Дзирт последние слова дворфа, и ветер унес их прочь.
А вдруг в реальной жизни ста лет не прошло? Может быть, воспоминания обо всех этих событиях, обо всех этих невероятных вещах, особенно о возвращении умерших, внушила ему безжалостная Ллос, точно так же, как это сделал балор Эррту с Вульфгаром в те годы, когда пытал и мучил несчастного?
Да, вот оно, вот истина, понял Дзирт.
И когда это открытие обрушилось на него, ему захотелось разжать пальцы, отпустить седло и соскользнуть со спины Тазмикеллы — хотя, с другой стороны, он боялся, что в следующую секунду очутится в Бездне, во дворце Ллос, у подножия ее трона.
Он вытащил из кошеля, прикрепленного к поясу, фигурку из оникса, едва взглянул на миниатюрную пантеру и замахнулся, чтобы швырнуть ее прочь.
«Она твоя постоянная спутница, любовь моя…»
В ушах его снова прозвучали слова Кэтти–бри; он прижал к себе черную фигурку и ощутил укол совести оттого, что ему пришла в голову мысль избавиться от нее.
Он осторожно спрятал статуэтку обратно, тщательно завязал кошель. В этот момент с Дзиртом произошла великая перемена.
Да, решил он, все это — сон, обман, цель которого — уничтожить, сломить его. Он не может подготовиться к разоблачению, все его попытки будут тщетны. И в тот миг, когда все откроется, когда он увидит, что за образом Кэтти–бри скрывается мерзкий демон, когда увидит, что и Бренор, и Реджис, и Вульфгар, и прочие — это всего лишь демоны–маны, переодетые его друзьями, тогда воля Дзирта До’Урдена действительно будет сломлена.
Но это будет еще не конец, твердо решил он. Нет, в этот миг наивысшего торжества его врага он атакует, нападет на саму Ллос и будет драться до тех пор, пока жизнь не покинет его тело.
Он представил это себе, представил, как он бросается на Паучью Королеву — скорее всего, без одежды, доспехов, оружия. Он царапает ее ногтями, кусает, вынуждает защищаться и покончить с ним.
Так он посмеется над ней.
Да, в конце концов Дзирт посмеется над ней.
— А потом настанет вечный покой, — прошептал он.
Но сам себе не поверил.
Глава 13
Новые друзья Дамары
— Это путешествие гораздо приятнее, нежели дорога из Сюзейла в Дельфантл, — обратился Реджис к Вульфгару в то утро в середине лета, когда вдали показались пристани Нового Саршеля, самого северного портового города королевства Импилтур. Он поднял взгляд на варвара, но Вульфгар равнодушно покачал головой. Он явно не разделял энтузиазма друга. — Мы даже ни разу не попали в шторм! — настаивал Реджис.