Герой
Шрифт:
Затем она посмотрела на Энтрери и с вызывающим видом встретила его испепеляющий взгляд. Она уже давно пришла к выводу о том, что упустила самый благоприятный шанс исцелить Дзирта от болезни, насланной Бездной, именно в тот момент, момент истины, когда он столкнулся с Кэтти–бри, которую принял за демона. В тот миг, наблюдая за дроу–следопытом при помощи чаши для ясновидения, Ивоннель заглянула в его душу и поняла, что он погружен в полное отчаяние, что он уничтожен, раздавлен, что ему нечего больше терять.
Тот момент дал ей шанс, подумала она тогда. Так она считала и сейчас. Она взглянула на
Ивоннель довольно долгое время разглядывала наемного убийцу, затем кивнула. У нее в мозгу начинала формироваться некая идея.
Часть 3
Необычный герой
Каждый день наступает такой момент — должен признаться, что это бывает все чаще и чаще, — когда я чувствую себя глупцом оттого, что поддался страхам, нет, оттого, что я уверен в лживости всего окружающего. Моменты кажущегося прозрения, когда я убеждался в нелепости происшедшего — возвращения Кэтти–бри и всех моих друзей, долгой жизни Артемиса Энтрери, — бледнеют перед абсурдностью моего кошмара. Усилия, предпринятые Ллос для того, чтобы меня уничтожить, кажутся совершенно невероятными, не стоящими цели.
Но потом я вспоминаю оскорбление, нанесенное мною Паучьей Королеве, и понимаю: она не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы с лихвой отплатить мне.
И еще я вспоминаю кошмар, в который погрузил Эррту пленного Вульфгара в попытке разрушить его душу.
Однако мой случай, мое путешествие, кажется во много раз более значительным и великим, потому что я преодолел половину Фаэруна — пусть даже это и сон — и очутился в месте, о котором мне прежде было известно только из легенд.
В монастыре Желтой Розы есть много такого, чем стоит восхищаться. Здешние братья и сестры — наверное, самые целеустремленные существа из всех, кого я когда–либо встречал. Их преданность своему кодексу и ритуалам, наверное, сильнее фанатизма «Потрошителей» или свирепости мастеров оружия Мензоберранзана. Это прекрасное зрелище, когда такое множество людей обучаются и практикуются в гармонии и черпают знания друг у друга, позволяют другим учиться у себя, нисколько не завидуя чужим достижениям. Даже если успехи ученика, как, например, в случае Афафренфера и Саван, могут угрожать высокому положению наставника.
Госпожа Саван рада за Афафренфера, который быстро поднялся по ступеням иерархической лестницы ордена Желтой Розы. Она радостно и беззаботно сообщила мне, что никогда не видела такого невероятно способного к физическим и духовным упражнениям монаха, как Афафренфер. А ведь вскоре ей предстоит сразиться с ним за титул, и если она проиграет, то вынуждена будет спуститься на ступень ниже.
Я спрашивал ее об этом, и ее ответ показался мне искренним: если ученик сумеет одолеть ее, тогда он заслуживает почестей и высокого положения, а ей придется трудиться усерднее, чтобы вернуть прежний титул. В итоге
Она открыла мне истину о конкуренции: нет более серьезного вызова, чем тот, который человек бросает себе сам; желание стать лучше гораздо важнее соперничества с любым другим противником. Проще говоря, возвышение соперника заставляет нас удвоить собственные усилия в достижении совершенства, и этому исходу нужно радоваться, а не бояться его, не пытаться его предотвратить.
В Мензоберранзане преобладает совершенно противоположный взгляд на вещи. На самом деле решимость дроу не давать другим возвыситься, убийства, совершенные ради того, чтобы могущественные и богатые аристократы не лишились своего положения, и заставили меня покинуть этот город, потому что такой образ жизни совершенно аморален, он ограничивает стремление к совершенству.
Кажется, здесь, в монастыре Желтой Розы, я нашел нечто абсолютно противоположное всепоглощающей паранойе дроу. Я чувствую себя так же, как в те времена, когда я встретил Монтолио и узнал о Миликки, только на сей раз целая община живет так, как я в глубине души всегда мечтал жить.
И это прекрасно.
Слишком прекрасно.
Точно так же, как и Кейн, магистр Цветов, человек, который после глубоких медитаций, сосредоточенного и упорного труда сумел стать чем–то большим, нежели существо Материального уровня. Он одновременно невесом и прозрачен, существует в духовном мире в большей степени, чем кто–либо из встреченных мной существ, и в то же время он материален и полон сил. Я пришел к выводу, что он мог бы с легкостью победить меня в любой момент нашего поединка. Он не торопился лишь потому, что хотел тщательно оценить меня и открыть мне, что впереди лежит долгая дорога к физическому совершенству — если я захочу ее выбрать.
Я часто говорил, что физическое совершенство невозможно и что стремление к нему, путешествие имеет больше смысла, чем сама цель. В случае Кейна я нашел почти идеальный пример этого ускользающего, недостижимого совершенства, тем более удивительного, что я всегда отрицал его существование.
И поэтому я считаю честью для себя общение с ним и возможность обучаться у него.
Сейчас я чувствую твердую почву под ногами, и в этом заключается разгадка. Если бы это было реальностью, если бы достижение Кейна действительно было таким великим, тогда я действительно мог бы представить себя следующим его тропой.
И поэтому мне ясно, что мои враги нашли путь ослабить мою бдительность, что они нашли способ дразнить меня иллюзиями, они запятнали, затоптали самые драгоценные мечты и стремления Дзирта До’Урдена.
И поэтому в те моменты, когда мне представляется, будто я обрел почву под ногами, когда нелепость моих страхов кажется намного страшнее нелепости реальности, что привела меня к этим страхам, я должен напоминать себе о том, что нельзя терять бдительности. Напоминать себе о цене, которую я заплачу, когда наконец поддамся иллюзиям и поверю в то, что окружающее меня реально.