Герой

Сальваторе Роберт Энтони

— Проявляйте больше уважения к королеве! — заорал он, но те, казалось, не слышали его.

Однако Рафер Слиток заметил дворфа и резко выбросил руку в его сторону.

— Топор! — потребовал он.

Айвен отпрянул и хотел возразить, но несколько воинов схватили его, и прежде чем он сообразил, что происходит, Рафер уже начал рубить дверь его топором.

Во все стороны полетели щепки, и, как только средняя доска раскололась, разбухшая дверь подалась; Рафер, навалившись всем телом, выломал ее. Затем негодяй отшвырнул топор Айвена прочь, схватился за меч и ворвался в комнату. Почти сразу же он вскрикнул от боли,

и Айвен, который протискивался сквозь толпу сгрудившихся в коридоре воинов, чтобы подобрать свое оружие, услышал щелканье кнута.

Дворф в недоумении помотал головой и решил, что сейчас раздастся рев Вульфгара; он лихорадочно соображал, что же ему делать после этого.

Разумеется, он не мог позволить Раферу и его подручным убить варвара или взять его в плен. С другой стороны, в этом отряде были мужчины и женщины, которых Айвен хорошо знал и даже называл своими друзьями.

Однако, когда Айвену наконец удалось протиснуться сквозь толпу в спальню королевы, он понял, что ситуация коренным образом изменилась. Со стражниками сражался не Вульфгар, а кто–то — что–то — совершенно иное.

Она несколько походила на Консеттину, но была выше и крупнее, у нее были рога и крылья, как у летучей мыши, и кошмарный кнут, который извивался в воздухе, треща и рассыпая искры. Удары его были такими страшными, что людям, очутившимся возле кнута, приходилось прикрывать глаза рукой и отворачиваться, потому что кнут слепил их, подобно колдовской молнии.

Дьявольский кнут свистнул, и человек, находившийся рядом с Айвеном, безвольно повалившись на дворфа, сбил его с ног. Затем дворф заметил Рафера, который лежал на полу у кровати, судорожно подергиваясь, пронзительно крича и пытаясь закрыть лицо рукой. Но рука не слушалась его. Наемный убийца перевернулся, и Айвен ахнул. Первый удар кнута выбил ему глаз. Это было ужасное зрелище: глаз все еще висел на ниточке у него на щеке.

Айвен твердо решил вступить в схватку и попытался подняться, но отброшенное демоном тело одного из воинов врезалось в него, и он снова покатился по полу. А потом труп придавил его к стене рядом с дверью. Полдюжины воинов было выведено из строя, седьмого чудовищная демоница оторвала от пола левой рукой. Небрежно, почти безразлично она швырнула несчастного к противоположной стене, и тело, сложившись пополам, словно кукла, выбило стекло, выломало железные рамы и вылетело в окно.

Пронзительные крики жертвы донеслись до Айвена и внезапно стихли: бедняга разбился, рухнув на землю с высоты сорока футов.

— Ах ты тварь! — прорычал дворф, упрямо пытаясь подняться на ноги.

А потом он замер, глядя на обнаженную демоницу и мимо нее, на дальнюю стену спальни, на ухмыляющееся лицо демона и зеркало. В этом зеркале он увидел Вульфгара, который прижал ладони к стеклу — изнутри. Рот варвара открылся в безмолвном крике, а потом его изображение затуманилось и исчезло.

Еще двое стражников ворвались в комнату, но их остановил удар демонического огненного хлыста.

Демон — Консеттина, или неважно, кто или что это было, — отскочила прочь, вцепилась в зеркало одной рукой и с легкостью, словно пушинку, оторвала его от стены. Прежде чем Айвен смог выбраться из–под безжизненного тела, придавившего его к полу, и прежде чем два стража успели снова броситься на «королеву», она выпрыгнула

в окно, расправила кожистые крылья и улетела прочь.

Айвен, прихрамывая, подошел к окну с развороченными переплетами и выбитыми стеклами и посмотрел в темноту. Демон спланировала вниз, в сад, затем снова набрала высоту, устремилась на север и скрылась за городской стеной.

Дворф оглядел побоище. Люди стонали, уцелевшие пытались помочь раненым, из коридора доносились шум и топот.

Айвен, протиснувшись мимо воинов, выбрался в коридор и побежал к лестнице.

— Надо проверить, что с королем! — крикнул он стражнику, который пытался его остановить.

Однако Айвен солгал. В этот отчаянный момент жизнь и здоровье короля Ярина волновали его меньше всего. Он бросился вниз, перепрыгивая через три ступени за раз, потом выскользнул в сад через потайную дверь и побежал к домику для гостей, где ждали Пайкел и Реджис.

Глава 22

Демон внутри

— Разумеется, я понимаю всю мудрость твоих речей, — произнес брат Афафренфер. Заметно было, что он из последних сил пытался сохранить спокойствие; это напомнило остальным о том, что он, несмотря на быстрый прогресс и возвышение среди членов ордена Желтой Розы, все еще оставался молодым и довольно вспыльчивым человеком.

— Но ты со мной не согласен, — отметил магистр Кейн.

— Согласен! — выпалил Афафренфер. — Просто дело в том, что… я не знаю, в чем дело, магистр, но только я почему–то очень привязан к этому необычному дроу. Я прекрасно знаю, что многим обязан ему. Я сбился с пути, и он был среди тех, кто помог мне снова обрести себя. Во время моей первой встречи с Дзиртом, после устроенной ему засады, дворф Амбра спасла меня и вырвала из–под власти Уровня Теней; но тогда Дзирт вовсе не обязан был прощать меня и принимать в свой отряд. Он не обязан был помогать мне искать достойный путь в жизни — напротив, он имел полное право, как по закону, так и по совести, убить меня или по крайней мере посадить в тюрьму. Но он не сделал этого. Он принял меня к себе, в свою компанию, и даже заботился обо мне, когда мы путешествовали вместе. Дзирт доверял мне. Возможно, это доверие — самый ценный дар, который я когда–либо получал за всю свою жизнь.

Присутствовавшие в комнате люди приподняли брови, услышав это заявление, особенно когда вспомнили о великом даре магистра Кейна молодому человеку. Ведь он «поселился» в теле Афафренфера, стал практически «единым целым» с младшим монахом и учил его тому, что другие пытались освоить многие годы и даже десятилетия — и чаще всего безуспешно.

Но Кейн, судя по всему, понял, что имел в виду Афафренфер. Он кивнул и ответил искренней улыбкой.

— Прошло не так уж много времени, — умоляюще проговорил Афафренфер.

— Мне хватило его, чтобы понять, — возразил Кейн. — Мы сделали для Дзирта До’Урдена все, что могли. Этого недостаточно, но пусть будет так. А теперь ему пора возвращаться домой.

— Да, магистр. — Афафренфер почтительно склонился. — Мне сообщить ему об этом?

— Нет. Пойди и приведи его. — Кейн оглядел остальных монахов. — Оставьте нас. Я хочу побеседовать с Дзиртом наедине.

Когда все ушли, Кейн обернулся к боковой двери, негромко позвал, и перед ним появилась Ивоннель.

— Я польщена твоим доверием, — заговорила она.