Герой
Шрифт:
Посланный за помощью хузарин добрался до Преславы вполне благополучно. И обнаружил там не только Дементия с остатками малой дружины, но еще пять сотен духаревских дружинников во главе со Стемидом Барсуком. Барсук решил не обращаться за помощью к Икмору и Щенкелю — чтоб времени не терять. Поднял гридней и немедленно двинулся на выручку воеводе.
Но все-таки опоздал. Никифор Эротик со своими катафрактами поспел раньше.
Вступать в бой с троекратно превосходящим противником Стемид Барсук не стал. Отправил гонцов Икмору со Щенкелем, расположил воев на должном удалении, а с наступлением темноты
Глава пятнадцатая
— Надо выручать своих, — сказал Духарев.
Его сотники согласно кивнули. Никто не стал говорить, что в бою с ромеями поляжет много больше четырех гридней, томившихся в плену. Своих надо выручать.
Для начала дружинники Духарева устроили ромеям веселенькую ночь. В лучших степных традициях: с устрашающим воем, с дождем стрел, зажигательных, «визжащих», и обычных, невидимых и беззвучных. Не устрой ромеи «правильного» лагеря, им пришлось бы еще «веселее», но и так было не скучно.
Утром не выспавшийся, злой Никифор Эротик собрал таких же невыспавшихся командиров. Он уже знал, что главный росс ухитрился бежать. И высказал по этому поводу всё, что думал. И собственным командирам, и царевичу Борису, осмелившемуся этого росса защищать. Обидно, что наказывать за побег некого. Стражи, которые должны были охранять воеводу, уже несли ответ перед другим судией.
У патрикия было большое искушение выместить недовольство на четверых пленных, но он вовремя сообразил, что их можно использовать как приманку... А потом на военный совет явился проедр [6] Филофей и напомнил, что у них есть цель поважнее, чем сбежавший росс. Великая Преслава. Надо поторопиться. Очень возможно, что Святослав уже у ее стен.
6
Проедр — дословно «председатель». Высший гражданский чин.
— Или внутри, — буркнул Никифор.
— Преславу взять не так просто, — возразил царевич Борис. — Это могучая крепость. Я думаю, торопиться как раз не следует. Надо подождать, пока подойдут дружины моих вассалов.
В этом был резон. Когда царевичи с ромейским «эскортом» шли через земли южной Булгарии, большинство местных боляр выразили готовность поддержать сыновей царя Петра. Но им требовалось время, чтобы собрать дружины, а Никифор с Филофеем настаивали на том, что ждать — некогда.
В их словах тоже был резон. Надо опередить варваров. Но царевичи подозревали, что немалую роль в этой поспешности играло и то, что сейчас в союзном византийско-булгарском войске на одного булгарина приходилось десять ромеев, а когда к нему присоединятся верные Борису боляре, расклад существенно изменится. И уже тогда не патрикий Никифор будет главным военачальником, а наследник престола Борис.
— Надо подождать, — сказал царевич. —
Никифор фыркнул. «Мою столицу!» Щенок. Как только ромеи войдут в Преславу, Булгария снова станет провинцией империи. Таков приказ царственного тезки Никифора Эротика, василевса Никифора. А россы пускай убираются в свою Скифию. Возможно, Никифор Эротик даже расплатится с ними... из казны булгарских царей.
Пока руководство совещалось, византийское войско завтракало. И ожидало команды «в поход».
Разведчики, посланные Духаревым искать подходящее место для засады, возвращались и докладывали о результатах поиска. Результаты были — не очень. Как часто бывает, самую интересную информацию доставил последний дозор. «Информация» прибыла верхом на кауром жеребце. Звали «информацию» Тотош угорский, и сопровождали его двенадцать сотен конных угров. Вполне достаточно, чтобы вместе с духаревскими гриднями устроить ромеям веселую жизнь. Но от этой замечательной идеи пришлось отказаться.
Дело в том, что угры Тотоша были не самостоятельной боевой единицей, а всего лишь передовым отрядом, на полпоприща опередившим настоящее войско.
Навстречу царевичам и их ромейской «свите» двигался сам великий князь киевский Святослав.
— От величайшего из повелителей, василевса Римской империи автократора Никифора Фоки брату его катархонту россов Сфендославу — привет! — торжественно провозгласил патрикий Никифор Эротик.
— Не катархонту, а великому князю киевскому, хакану тмутороканскому Святославу! — тут же поправил его сын херсонского градоправителя патрикий Калокир.
Эротик посмотрел на него с ненавистью.
— Пусть ему, — махнул рукой Святослав. — Спроси его: что он тут делает? Деньги обещанные привез?
— Не деньги он привез, а царевичей — булгар против тебя поднимать.
— Это я и сам знаю. Мне интересно, что скажет этот индюк.
В шелковом шатре великого князя они были втроем. Напыщенный стратиг, Святослав и Калокир — в качестве толмача. Ни Святославовых воевод, ни царевичей, ни преподобного Филофея.
— Потом, — сказал Святослав. — С ними — позже.
— Великий князь хочет знать, привез ли ты золото, обещанное ему нашим василевсом? — перевел Калокир.
— О золоте я ничего не знаю, — уклонился от прямого ответа Никифор Эротик. — Я — посол автократора Византии.
— Не привез, — лаконично перевел Калокир. — Говорит, что он посол.
— Тогда зачем он притащил с собой столько воинов? — Недобрая улыбка Святослава отозвалась холодом в животе Никифора Эротика. — Неужели мой брат кесарь ромеев так беспокоится о безопасности своего посла?
— Василеве Никифор беспокоится о безопасности сыновей булгарского архонта Петра, — нашелся Эротик. — А особенно — их женах.
— Сидели бы они, как раньше, в Константинополе, ничего бы им не угрожало, — сказал Святослав. — Зачем ты привез их сюда?
— Их отец при смерти, — схитрил патрикий. — Нельзя отказывать сыновьям, кои стремятся к смертному одру отца.
— Не попросил бы меня кесарь Никифор поучить булгар, не лежал бы их отец на смертном одре. Признайся, патрикий: ты привез сюда царевичей, чтобы они воевали со мной. Скажи правду — и я сохраню тебе жизнь.