Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Таирова-Яковлева Татьяна Геннадьевна

В середине ноября Силистрийский паша перешел Днестр и, соединившись с Дорошенко, встал под Кальником. Это послужило сигналом, и большое число местечек, сдавшихся было Ханенко, снова объявило себя верными гетману. Ожидая, пока замерзнут реки, Дорошенко занимался мобилизацией Правобережных казаков. К нему прибыли белгородские татары и турецкие янычары. В начале декабря он осадил Ханенко в Ладыжине. Тульчин, Умань, Винница, Ямполь снова перешли к нему. На католическое Рождество Дорошенко захватил Тростянец, где у поляков хранились большие запасы одежды и имелось много лошадей. Татары набрали богатый ясыр. После этого гетман вернулся в Чигирин.

Зимняя

передышка прошла для поляков в сомнениях и тревогах. Собеский высказывался за мир с Дорошенко. Он подчеркивал, что требования и у Ханенко, и у Дорошенко примерно одинаковые (уничтожение унии, отсутствие в Украине польских войск, казацкие вольности и т. д.), но за вторым стоит гораздо больше казаков. Видимо, такого же мнения придерживался и великий гетман литовский К. Пац, подаривший Дорошенко богатую саблю. Но, как обычно случалось в те годы в Речи Посполитой, голоса разума тонули в хоре хвастливых речей забияк. Поляки даже не обратили должного внимания на катастрофический для себя факт: в сентябре 1671 года Порта заключила мир с Венецией, получила остров Крит и развязала себе руки в войне с Польшей. В декабре в Варшаву прибыл турецкий посол и практически открыто провозгласил войну, но поляки не желали этому верить.

Впрочем, далеко не все население Правобережья одобряло грабежи, устроенными союзниками Дорошенко – татарами. Бунты против них прошли в Корсуни и Умани, опять перешедшей на сторону Ханенко.

Но самые неожиданные известия пришли с Левого берега. В ночь на 13 марта 1672 года в Батурине произошел переворот. Демьян Многогрешный был арестован старшиной и отдан русским воеводам, они обвинили его в измене и отправили в Москву. Новым гетманом избрали Ивана Самойловича.

Многогрешного считали виновным в сговоре с Дорошенко и желании принять турецкое подданство. На самом деле все это было ложью. Хотя поводом к свержению и послужила лояльная позиция Левобережного гетмана в борьбе Дорошенко с поляками, но истинная причина крылась в несговорчивой политике Многогрешного в вопросе вывода из украинских городов русских воевод.

Узнав о перевороте в Батурине, на Левый берег устремился неугомонный Иван Сирко в надежде, что популярность среди казаков позволит ему стать новым гетманом Левобережья. Он вез Ромодановскому подарок в виде мурзы Темамбета (Темамбека. – Т. Т.), захваченного им в плен. Однако на пути в Курск Ивана поймал и заковал в кандалы Полтавский полковник Ф. Жученко⁶⁷. Городовая старшина (здесь она была одного мнения с Дорошенко) ненавидела и боялась запорожского атамана. Ее усилиями он был отправлен в Москву, а оттуда в Тобольск. Скорее всего, он бы там и сгинул, но за Сирко вступилась Речь Посполитая, и лично Ян Собеский стал упрашивать Москву отпустить запорожского атамана. Но произошло это только через год.

В дни батуринского переворота произошло и другое важное событие. Русские послы заключили промежуточный договор с польскими комиссарами, в нем отдельным пунктом казакам Левобережной Украины запрещалось оказывать поддержку Дорошенко. Правда, при этом Московское государство категорически отказалось участвовать в военных действиях против гетмана, посоветовав полякам привлечь его к себе «милостью».

Нежелание поляков осознавать турецкую угрозу должно было обернуться для них настоящей катастрофой. В Стамбуле всерьез готовились к войне. Султан направил к польскому королю посла, предупреждая, что земли Дорошенко «включены теперь в наши обширные области, а безопасность казацкой земли обеспечивается

соглашением между нами».

В Речи Посполитой, наверное, только Собеский полностью осознавал всю нависшую со стороны турок угрозу. Он пытался наладить переговоры с Дорошенко и заключить с ним соглашение на любых условиях. Но это был глас вопиющего в пустыне. На состоявшемся в мае 1672 года сейме, вместо того чтобы решать вопросы созыва посполитного рушения (т. е. всеобщего ополчения шляхты) и укрепления порубежных городов, шляхта занималась личными разборками и поисками сиюминутной выгоды. На требование султана отступить от Дорошенко поляки кричали, что никогда не отдадут Украины.

К середине июня несколько тысяч татар соединились с Дорошенко, а пятьдесят тысяч турок переправились с великим визирем через Дунай. В ожидании турецкого вторжения города и местечки, признавшие было Ханенко, переходили на сторону Дорошенко. К нему перебежали и Правобережные полки, бывшие на стороне поляков.

Однако на самом деле было чего опасаться. С султаном шло около ста тысяч янычар, восемьдесят тысяч татар. У Дорошенко тоже было несколько десятков тысяч человек. С ними он напал в середине июля на Ханенко и полностью разбил его на Батогском поле. С двумя тысячами казаков Ханенко заперся в Лодыжине. Это послужило сигналом, и Брацлавский полк сразу же перешел на сторону гетмана. Хан оповещал украинцев, что идет на помощь Дорошенко, как некогда татары помогали Богдану Хмельницкому. Он призывал покончить с внутренними распрями и слушаться «свободно избранного гетмана Дорошенко».

Собеский предпринимал отчаянные попытки организовать оборону страны. Он обратился к Алексею Михайловичу с просьбой дать военную помощь против турок (что предусматривалось условиями Андрусовского перемирия), но царь решил не вмешиваться в польские дела. Тогда Собеский выслал всю имевшуюся у него пехоту в Каменец-Подольский и попытался всеми возможными способами усилить обороноспособность этой важнейшей крепости южного рубежа Речи Посполитой.

Дорошенко шел в поход с тяжелым сердцем. Перед отъездом из Чигирина он просил благословения у митрополита Тукальского со словами: «Господине и пастырю, за твоим благословением, все люди и мы пойдем в тяжкую неволю»⁶⁸.

В начале августа турецкая армия заняла без сопротивления Жванец и соединилась с казаками Дорошенко. Шестнадцатого августа гетман имел торжественную аудиенцию у султана Мухаммеда IV. Султан подарил ему богатый кафтан, булаву и коня со всем убранством. Восемнадцатого августа началась осада Каменца. Оборона этой крепости, воспетая в знаменитом романе Генрика Сенкевича «Пан Володыевский», показала всю слабость Речи Посполитой. Не хватало запасов, пороха, опытных солдат, а самое главное – морального духа. В результате 27 августа крепость сдалась.

Во время обороны Каменца-Подольского особенно прославился стольник пшемыский (Пшемысль?) Ежи Володыевский (у Сенкевича – Михал), один из немногих, показавших образец мужества и стойкости. Все очевидцы единодушно прозвали его «Гектором Каменецким»⁶⁹. Он командовал обороной Старого замка и, не желая сдаваться на позорных условиях, принятых комендантом, взорвал себя⁷⁰. Любопытно, что человек, ставший на века символом польского мужества, на самом деле происходил из украинской шляхты. Часть этого рода, сохранявшая православие, с 1648 года боролась на стороне Украины, а часть, перешедшая в католицизм, оставалась на стороне Польши⁷¹.