Гибель Атлантиды: Стихотворения. Поэма
Шрифт:
Со сверкающей мириадами небесных огней дуги Зодиака, между созвездиями Тельца и Рака, светлые Близнецы сходят рука 96 руку на землю, покрытые своим зодиакальным знаком. На головах у них венцы, украшенные анками; звезды сыплются под их стопами. Пред ними склоняется Бык зодиака, символизируя верховного Жреца. А в братском пожатии их рук загорается звезда, общая для них обоих путеводная звезда, в одной дороге любви и страданий до жертвенного подвига смерти во имя жизни.
Над ними, в тройном световом Ореоле, обрамленном волнистым лучами женского начала, сияет «АУМ» — древний знак единой
Чертог мироздания светел, и лирическое спокойствие объемлет как нижний реальный план, так и лежащий за пределами светоносной перевязи зодиака — верхний, космический план.
Иллюстрация VIII. Ко Второй части: Атлантида.
5. У ВРАТ ПОЗНАНИЯ
Я грез не ведал чудесней и краше.
Тех грез никто не изведает вновь.
В ночном небе — золотые звезды. Темнеют тяжелые очертания здания. Верховный Жрец, в материальном скульптурном образе Быка-тетраморфа, вперяет взор в темный восток: заря далека, — далек Свет с Востока.
Но чудесные грезы осеняют голову Жреца, украшенную короной мудрости. Всё, чего искала душа его в вещих знамениях и в намеках пророчеств, открылось для него в озарении мудрости.
В этом озарении, при потоке света, хлынувшем от земли к небу, увидел Жрец созерцанием внутреннего духовного глаза великое откровение: внеумственным видением предстал пред ним Андрогин, иллюзорный в сочетании реального с невещественным и непостижный в примиренном слиянии мужского и женского — «И тварь, и призрак, и плоть, и эфир».
Лицо Жреца в тени. Но через его корону проходят этапы просветления; один из них пересекает Анк в его венце.
И три светила прозревает Жрец в космосе: над его короной, в круговом нимбе, горит тройной цветок-огонь персональности; выше яркими снопами лучей сверкает крестообразная звезда индивидуальности; а в зените, внутри светоносного ореола с умножающимися лотосовыми лепестками (двенадцать — символ времени), сияет, замкнутый в светлом кольце Вечности, священный диск великого астрального светила — аперсонального Солнца — Куанг-Иин.
Андрогин реет, озаренный сиянием с небес и светом от земли. Его торс и горизонтально простертые руки образуют с ореолом космического солнца — эмблему единства — знак Анка. Его голова охвачена повязкой, и за ним, в его полете, веет прозрачная полоса зодиака со знаками Быка и Близнецов.
Композиция, выполненная в классическом духе, объединяет традиции Греции, Ассирии, Египта и Индии.
Иллюстрация IХ. Ко Второй Части: Атлантида.
6. У ВРАТ ЛЮБВИ
И в их слияньи таинственный осмос
Природы женской с природой мужской,
Наполнив прежней
Вернет бессмертье природе людской.
Близнецы на крестах, готовые во имя единства к Смерти, отверзающей пред ними Врата Любви.
Храм символизирован в заднем плане полукруглой аркой. Кресты сконструированы по линиям орнаментов Кипра, Микен и Центральной Америки. У их подножий — свечи ритуала: семь справа и семь слева.
Руки Жреца на фоне Зиггурата возносят чашу крови.
Из чаши вырывается тройное пламя, трижды повторяющее трехконечное очертание Крокуса, цветка Крита. На чаше горит дивное слово АУМ. И порождаемая им созидательная сила — Кундалини совершает претворение двух в одно: змея пересекает сперва брата как творящее мужское начало, а потом сестру как начало женское, которому довлеет духовно зачать, родить и вскормить новое чудесное существо.
Мистический взгляд змеи устремлен ввысь к сияющему в тройном ореоле Двуединому Солнцу на крыльях Горуса и предколумбийской Майи. По египетской иконографии руки солнечных лучей тянутся к Близнеццам, зажигая над их головами огни.
В неизреченном свете Андрогин, нераздельный со знаком Анка, протягивает к Близнецам бесплотные руки.
Строгая симметрия, напряженность световых эффектов и эфирность достигаемая особо сложным наложением ряда прозрачных световых и теневых слоев (до двенадцати), наполняют сцену ритуала торжественно-сакральным духом. Это ритуал рук: приносящих (Жреца), приносимых (Близнецов), принимающих (Андрогина) и осуществляющих (руки солнечных лучей).
При чтении сверху вниз в композиции мистическая последовательность: первичный небесный план, творение Андрогина, прачеловеческая чета, змея познания, чаша искупления и свечи храмов и ритуалов.
Иллюстрация X. Ко Второй части: Атлантида.
7. У ВРАТ БЕССМЕРТИЯ
Так, въявь, колеблясь на дыме топазном,
Рождались мира священные сны.
Завершая великое магическое действие, Жрец видел в нем подлинный апофеоз своего замысла. Между тем в высшем божественном плане начинание его заранее было овеяно неотвратимой обреченностью. В этом смысле настоящая композиция является как бы астральной аналогией предыдущей иллюстрации — ритуала с точки зрения Жреца. И расшатанная симметрия, привнесенная в рисунок, внешне выражает тот внутренний надлом, который несет в себе деяние человеческой мудрости, противоречащей вечному небесному закону.
Когда Жрец прозревал пред собою реющий между крестами призрак непостижимого Андрогина, мир казался ему стоящим у Врат Бессмертия.
Но отражение мистерии, совершаемой на земле, отзываясь, как эхо, в горних планах, омрачалось в астрале предвестиями близкой катастрофы.
Как отгул громовых раскатов, повторяется в грозовых тучах мерцающая свеча ритуала. Трагическая маска — “Terror Antiquus” — выражает суд богов. Он уже произнесен: волна уже потощает Атлантиду с ее сиянием.
Анк излучает не свет, но темноту.