Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991

Раззаков Федор Ибатович

После последнего фильма искрометный талант великого комедиографа иссяк. Что послужило причиной этому, сказать трудно. То ли творческая усталость, то ли отсутствие оригинальных идей. В любом случае следующие фильмы Гайдая, снятые им во второй половине 70-х, по своему остроумию мало напоминали его предыдущие шедевры. Речь идет о фильмах «Инкогнито из Петербурга» по Н. Гоголю (1978) и «За спичками» по книге классика финской литературы Майо Лассилы (1980). И хотя последний фильм собрал в прокате 34 миллиона 300 тысяч зрителей, однако это позволило ему подняться всего лишь на 11-е место, что для такого корифея

комедии, каким считался Леонид Гайдай, было не самым успешным показателем. И вот, наконец, после семилетнего «позора» очередное творение Гайдая взбирается на прокатную вершину.

Положенная в основу «Спортлото-82» незамысловатая история о том, как влюбленные друг в друга юноша и девушка колесят по Крыму в поисках пропавшего выигрышного лотерейного билета, позволила авторам фильма собрать на его сеансах 55 миллионов 200 тысяч зрителей, что превысило показатель прошлогоднего хита («Тегеран-43») почти на 8 миллионов (кстати, «Спортлото-82» станет последним советским блокбастером, который привлечет в кинотеатры такую большую аудиторию, – все остальные соберут уже меньше).

Между тем еще большим окажется отрыв гайдаевского фильма от его ближайших преследователей по кинопрокату-82. Так, на втором месте расположилась мелодрама Искры Бабич «Мужики!» (38 миллионов 400 тысяч), на третьем – еще одна мелодрама, «Не могу сказать «прощай» Бориса Дурова (34 миллиона 600 тысяч), на четвертом – музыкальный фильм Александра Стефановича «Душа» (33 миллиона 300 тысяч), на пятом – политический боевик Михаила Туманишвили «Случай в квадрате 36–80» (33 миллиона 100 тысяч).

Пятерка фаворитов кинопроката-82 собрала в общей сложности 194 миллиона 600 тысяч зрителей, что было больше прошлогоднего показателя ровно на 13 миллионов зрителей.

Среди других фаворитов значились следующие ленты: музыкальная комедия Татьяны Лиозновой «Карнавал» (30 миллионов 400 тысяч), истерн Самвела Гаспарова «Шестой» (24 миллиона 700 тысяч), фильм-катастрофа (второй фильм этого жанра в советском кинематографе после «Экипажа») Андрея Малюкова «34-й скорый» (24 миллиона 600 тысяч), мелодрама Алексея Салтыкова «Полынь – трава горькая» (22 миллиона 600 тысяч), военная драма Игоря Гостева «Фронт в тылу врага» (19 миллионов 700 тысяч), героическая киноповесть Лео Арнштама «Пять дней, пять ночей» (18 миллионов 500 тысяч), мелодрама Петра Тодоровского «Любимая женщина механика Гаврилова» (18 миллионов 400 тысяч).

Лидером среди киностудий у перечисленных фильмов вновь значился «Мосфильм», причем отрыв его был беспрецедентный – за ним числилось ни много ни мало 10 картин. По одному фильму было у Киностудии имени Горького и Одесской киностудии.

Из перечисленных картин больше всего нареканий со стороны критики удостоились «Душа» и «Шестой». Несмотря на то что обе ленты принадлежали к разным жанрам (один к музыкальному кино, другой – к приключенческому), обвинения им были предъявлены одинаковые: примитивизм и профанация жанра.

В «Душе» речь шла о трудной судьбе популярной эстрадной звезды, которая оказалась на творческом распутье и мучительно размышляла о том, как ей выйти на новые высоты и одновременно не разменять свой талант на пустяки. Главной приманкой фильма для молодой аудитории должны были стать кумиры тех лет, занятые в ленте: эстрадница София Ротару и рок-музыканты из ансамбля «Машина времени». Именно этот неожиданный актерский сплав и составлял «изюминку» картины. Народ на эту приманку клюнул, что и позволило

фильму не только с лихвой окупить затраты на свое производство, но еще принести двойную прибыль. Критики ленты эти результаты дружно проигнорировали, посчитав, что вреда от нее все равно больше: дескать, вкусы людей он портит безвозвратно.

Та же история вышла и с «Шестым». Снял его режиссер Самвел Гаспаров, который давно набил руку на подобного рода фильмах. Отметим, что Гаспаров пришел в большой кинематограф в середине 70-х, а до этого десять лет… крутил баранку рефрижератора. Окончив ВГИК и попав на Одесскую киностудию, он первый свой фильм снял на знакомую тему – про водителей-дальнобойщиков («Рейс первый, рейс последний», 1975). Однако затем увлекся истерном, благо на него тогда был спрос как у массового зрителя, так и у киношного руководства (последнему истерны помогали закрывать план по «историко-революционным лентам» и особо не заморачиваться по части проблем с идеологией, поскольку в подобных фильмах она всегда строго двигалась в фарватере официального курса).

Первым истерном Гаспарова стала лента «Ненависть» (1977), авторами сценария которого были Никита Михалков и Эдуард Володарский. Фильм получился слабый, причем не спасло его даже то, что участие в монтаже отснятого принимал лично Михалков (дней пять он просидел в монтажной, исправляя огрехи дебютанта). Однако лента собрала в прокате почти 25 миллионов зрителей, окупив затраты на свое производство и даже принеся прибыль. После этого Гаспаров прочно оседлал этот жанр, став одним из его активных разработчиков. После того как в 1979 году он снял картину «Забудьте слово «смерть…», его пригласили на работу в Москву – на Киностудию имени Горького. Причем именно как режиссера-истерниста. В итоге в 1981 году он снимает очередной истерн «Хлеб, золото, наган», который мало чем отличался от фильмов его одесского периода.

Фильм «Шестой» оказался четвертым по счету истерном Гаспарова и, воздадим ему должное, самым лучшим. Несмотря на то что сюжет его не поражал большой оригинальностью, будучи списанным с классического американского вестерна (про храброго шерифа, наводящего порядок в захолустном городке), однако Гаспарову (а также таким прекрасным актерам, как Сергей Никоненко и Михаил Козаков) каким-то чудом удалось привнести в него не только определенную стильность, но также присущую советскому кинематографу одухотворенность. И при этом без всякого «кукиша в кармане», за что, собственно, на него и обрушилась критика. Например, известный кинорежиссер Сергей Соловьев в одном из интервью заявил, что «развеселый шабаш метких «стрелков по соотечественникам» утвердился на наших экранах с легкой и бессовестной руки «Шестого» производства Киностудии имени Горького…».

Пассаж про «стрелков по соотечественникам» более чем прозрачен: так либералы пытались доказать, что в Гражданскую войну красные поубивали много хороших людей. Достойных людей с обеих сторон в те годы и в самом деле погибло немало. Однако в «Шестом» речь шла уже о послевоенных событиях, когда бывшие белогвардейцы и другие враги большевиков объединялись в банды и мстили новой власти с особой жестокостью, поскольку понимали, что эта их борьба – жест отчаяния. Но либералам вроде Соловьева даже этих людей было жалко, поскольку на исходе эпохи Брежнева в их понимании все, кто боролся с большевизмом, априори хорошие люди.