Гильдия
Шрифт:
– Да, – ответил Хэл, – но тут гораздо большее.
– Ладно. С технической точки зрения тут ничего хитрого. Срок в несколько часов тебя устроит? Конечно, подольше, чем то время, которое понадобилось для расчистки этого коридора.
– Как можно быстрее, – сказал Хэл. – Ради Тама.
Джимус взглянул на него.
– Тама?
– Тама, – подтвердил Хэл. Джимус глубоко вздохнул.
– Мы управимся настолько быстро, насколько возможно. Я тебе позвоню.
Хэл встал.
– Я буду у себя.
Он направился к выходу. Едва он вошел в коридор, когда услышал в громкоговорителе голос Рух.
– Хэл, мог бы ты прийти в директорский
Хэл не встречал Рурка ди Фасино с тех пор, как беседовал с большинством дорсайских Серых Капитанов, которые в соответствии с соглашением отвечали за оборону своей планеты, еще до того как дорсайцы согласились взять на себя защиту Земли. Хэл даже не знал, кто командовал всеми судами дорсайцев, патрулировавшими внутреннюю сторону фазового щита. Теперь, как ни странно, он был доволен, что именно Рурка дорсайцы выбрали на этот пост. Острый на язык и наблюдательный, ди Фасино обладал неизменной уверенностью, что для всех проблем имеется подходящий способ решения.
– Хорошо, что ты пришел сразу же, – сказала Рух, когда Хэл уселся. – Только что произошел тревожный инцидент. Пятьдесят военных кораблей Молодых Миров, одновременно, строем, совершили скачок сквозь фазовый щит. Когда мы выталкивали их прочь или пытались посадить на Землю, погибли два наших собственных судна и получили повреждения еще восемь.
– Поврежденные корабли вернутся к патрулированию через неделю, – Легкий тенор ди Фасино звучал резко. – Но на двоих сбитых погибли все, кто находился на борту. Мы не можем позволить себе потери.
– Я предполагаю, – сказала Рух, – что на них не имелось никого из недавно обученных жителей Земли?
Ди Фасино покачал головой.
– Только дорсайцы.
– Я подумала, – продолжала Рух, – что программа обучения новых экипажей проходит быстрее. Я все время получаю сведения, что центры вербовки забиты людьми.
– Это так, – сказал ди Фасино, – но те мужчины и женщины, что переполняют их, бесполезны, пока их не обучили. Обслуживать военное космическое судно это одно, а воевать на нем совершенно другое. Даже наши собственные люди утратили навыки. Сейчас не то, что сотню лет назад; тогда между мирами все еще шла настоящая война в космосе; и обязанность воевать на космическом судне входила во многие из контрактов, по которым служили тогда наши люди. Однако дорсайцы, по крайней мере, вымуштрованы и имеют необходимый настрой. В случае надобности они будут делать то, что требуется. А о людях, которых мы получаем с Земли, ничего нельзя сказать, пока они не будут проверены в настоящем бою – и несмотря на то, что их много в центрах вербовки, на судах пока – всего лишь горстка, и они проходят заключительное обучение; не говоря уже о том, чтобы можно было укомплектовывать ими целые экипажи новых, только что построенных судов.
– Значит, у вас пока еще нет обученных экипажей землян, которые могли бы участвовать в регулярном патрулировании на любом из ваших судов? – спросила Рух, пристально глядя на ди Фасино.
– Не совсем так, – ответил тот. – В мире с таким же населением, как у тринадцати вместе взятых Молодых Миров, должно найтись некоторое количество людей с подходящими рефлексами и прошедших подготовку, которая очень близка к той, которая нужна нам. Между прочим, оказалось очень кстати, что все эти столетия Земля продолжала держаться за региональные, национальные и прочие различия; и потому у нескольких больших объединений есть собственные
– А могли бы пятьдесят судов уничтожить Абсолютную Энциклопедию? – спросила Аманда у Рух.
– Мне говорят, что не могли бы, – покачала головой Рух. – Во всяком случае, Джимус Уолтер, когда я спросила его, ответил, что им было бы едва ли не легче уничтожить Землю.
– Давайте сосредоточимся на том, что означает эта недавняя, и вроде бы бессмысленная, атака. – сказала Аманда. – Хэл, ты, с тех пор как появился здесь, не произнес ни слова; а ты знаешь Блейза Аренса лучше, чем кто-либо из нас. Каково твое мнение?
– Я не могу быть намного более уверенным, чем все остальные, – ответил Хэл, – но мой инстинкт заставляет предположить, что это – послание, вот и все.
– Послание? Обращенное к Земле? – спросила Рух. – Что бы оно могло означать?
– Я думаю, что… – Хэл заколебался. – …послание мне, от Блейза.
– Какое послание? – переспросил командующий дорсайцев.
– То, что он говорил всерьез, – ответил Хэл, – когда сообщил о настроениях, свойственных осаждающим и о кровавой бане для Земли. Аманда, ты говорила им о нашем разговоре с Блейзом, когда он появился в Гильдии?
– Я как раз собиралась, когда ты появился здесь, – быстро ответила та. – Блейз нашел нас там, где мы находились на Культисе…
– Нашел вас? – прервала Рух. – И вы благополучно расстались с ним?
– Это выглядело не так, – сказал Хэл. – Он появился в месте, где мы были окружены друзьями. Кроме того, я же говорил вам, что Блейз – как и я – знает, что если он убьет меня или я его, это ничего не изменит, разве что обернется против убийцы. Подлинные противники – это две силы в человечестве, которые развились на протяжении хода «истории. А мы с ним просто оказались на переднем крае сил, с которыми мы связаны.
– Это несколько упрощенный путь объяснения ситуации, – сухо заметила Аманда. – Тебе следует помнить, что он по-настоящему пытался тебя убить.
– Сейчас мне не угрожала никакая опасность, – пожал плечами Хэл.
– Относительно послания, – вставил ди Фасино. – Говоришь он обещал кровавую баню, когда они наконец прорвутся – если смогут. Я понимаю, что так и произойдет – если дело дойдет до этого. Но зачем искать тебя, чтобы сказать об этом, если эта атака вроде бы должна означать то же самое сообщение?
– Потому что он также сказал мне, что он не любитель кровавых бань; и я знаю его достаточно хорошо. Он говорит правду.
– Говорит правду! – воскликнул ди Фасино. – Он пытался запугать тебя.
– Приходилось тебе когда-нибудь отрезать человеку ногу – без наркоза и без знания хирургии?
– Нет, не приходилось! – резко отозвался ди Фасино. – И ты прав, я не знаю ничего о том, как делать такую операцию.
– Но несмотря на это, ты сделал бы ее – и как можно лучше – если бы речь шла о твоем ближайшем родственнике и единственным способом спасти ему жизнь была немедленная операция, не так ли?