Гимгилимы -1. Добро пожаловать на Яппу!

Белокрыльцев Сергей Валериевич

– Какая разница чем любоваться? Мне нужно попасть в гимгилимскую библиотеку, отыскать книги по истории муслинов и переписать из них всё самое интересное.

– Улит, тебя кроме книг, ЭКЛИ и отца вообще что-нибудь интересует?

– Отец является для меня примером для подражания. ЭКЛИ помогает развиваться духовно. Ещё я занимаюсь плаванием, верховой ездой и фехтованием на тростях, что помогает развиваться физически. Я за разностороннее и сбалансированное развитие, поэтому получаю от жизни всё. Главное, соблюдать расписание.

– Но другая планета – это ведь интересно, – заметил Верум, запивая кофе бутерброд с ветчиной и сыром. – Я вот впервые на другой планете. Здесь всё иначе: другая флора, другая фауна, зелёные жители.

– Птички, зверушки – тоска… Вот на муслина бы посмотреть, да на живого. Жаль, на таможне всё забрали, ни видео снять, ни сфотографироваться. Ничего, скоро приедем в Язду. Там этих муслинов тьма тьмущая

– Не так уж и скоро, – ответил Верум, взглянув на часы на стене.

Улит отпил кофе и скривился.

– Какая гадость! У нас в клубе во время собраний варят замечательный кофе, а это натуральные помои. Кстати, месяц назад у нас проходила выставка одного известного скульптора, но ты его, конечно, не знаешь по причине своей недалёкости.

Теперь скривился Верум. За две недели полёта он по самое горло насытился россказнями Улита об ЭКЛИ и, конечно, об отце. Верум дружил с Ылитом со школы, когда тот ещё не был таким занятым и известным, относился к нему с симпатией и уважал как друга, но всему есть предел. И Улит явно достиг его.

А сын известного писателя трепался об известном скульпторе Ардее Попилли. Он прославился своей экстравагантной выставкой «Мировые задницы».

– Мировые… что? – Верум подумал, что ослышался.

– Задницы, – терпеливо повторил Улит, словно разговаривал с умственно отсталым. – Сначала он планировал назвать выставку «Крыша мира», а потом решил, что это название слишком банально, и назвал «Мировые задницы». Понимаешь, оттолкнулся от обратного. «Крыша мира» – «Задница мира», а там и до мировой задницы недалеко. Новаторство, понимаешь, да?

– Ничего не понимаю.

– Сейчас поймёшь. Ардей ведь гений. Все его задницы вылеплены из глины, и без помощи рук.

– Это как? При помощи ног?

Улит наклонился к Веруму и громко прошептал:

– Он их вылизал языком.

Верум запрокинул голову и расхохотался. Бармен встрепенулся.

– Ты чего хохочешь, деревенщина?! Это оригинально! – ощетинился Улит. – Выставка имела успех. Многие задницы были проданы за большие деньги!

– Действительно, нужно быть гением, чтобы суметь продать глиняные жопы за большие деньги.

Улит не уловил сарказма и поведал об одной из прошлогодних выставок, свою популярность на которой обрели пудовые шары из грязи, блёсток и патоки. Их продали по 50.000 водных за штуку.

– ЭКЛИ точно означает Элитный Клуб Любителей Искусства? – развеселился Верум.

– Именно искусства. В отличие от некоторых, мы, эклийцы, способны восхищаться и ценить. Наш девиз: «Восхищайся прекрасным и оригинальным. Цени прекрасное и оригинальное». А не всякие там устаревшие и никому не нужные банальные деревья, луга, канавы и прочую природную дребедень. – Улит любовно дотронулся до набалдашника своей стальной трости.

– И продаёте прекрасные глиняные задницы.

– Одно другому не мешает.

– А, пополнение! – бодро воскликнул мужской голос.

Улит с Верумом обернулись. К стойке подошёл усатый мужчина средних роста и телосложения в серо-сливовой робе. Он подмигнул «новичкам», уселся на табурет и обратился к бармену:

– Приветствую, Эр!

– Здравствуй, Михудор, – печально молвил Эр.

– Сегодня мне не помешает куриный суп, картошка со свининой, или лучше свинина с картошкой. И особенно не помешает кружка крепчайшего кофе.

– А компот?

– Компот?

– На кухне компот пропадает.

– Пускай пропадает, компот мне помешает.

Эр кивнул и ушёл в проём позади. Михудор обратился к «новичкам»:

– Добро пожаловать на Яппу! С начальником космопорта уже виделись?

Мужчина ощерился, обнажая желтоватые зубы. Его улыбка напоминала одновременно волчий и лисий оскалы. Потемневшая на солнце кожа, выступающий тупой подбородок, нагловато-весёлые глаза человека умеющего быть и обаятельным, и хамоватым… Веруму Михудор не понравился сразу.

«Этому усатому палец в рот не клади – тёртый калач», – подумал он.

– Обед с опозданием обычно ведёт к ужину с опозданием, – изрёк Михудор. – С утра одолел проклятущий инженер! Скопить бы денег поскорее, плюнуть в рожу этому засранцу и открыть своё дело.

– Мы не новички, – поправил заранее приосанившийся Улит. – Мы здесь с важным поручением.

Верум незаметно пнул Улита по щиколотке, чтобы поменьше болтал. И также незаметно получил в ответ по лодыжке.

– И здесь не совсем официально, – из вредности добавил Улит.

Веруму захотелось размозжить голову сына известного писателя чем-нибудь этаким. Например, фаянсовым унитазом.

Эр принёс заказ.

– Благодарю, – сказал усатый и взялся за ложку с твёрдым намерением выесть и выпить всё подчистую. – С утра не жравши. Загнал проклятый инженер, загнал сукин сын!

Расправившись с супом, мужчина вытер салфеткой рот и спросил наугад:

– Вам в Язду? Могу подбросить.

– Нет, – сказал Верум.

– Да, – сказал Улит.

– Мы на рейсовом, – сказал Верум.