Гимгилимы-2: С надеждой на возвращение!
Шрифт:
– Да что вы на меня наговариваете? – вяло защищался он. – Я не метил в горовожди, не я это был. И светостолбы врыл так, как было приказано, никто мне не говорил врывать их дальше от дороги.
– В тюрьму его! – обрадовался Трощ, довольный тем, что опасный заговор раскрыт. Теперь имелось целых два виноватых.
К низенькому подбежали стоявшие наготове военные, живо заломили ему руки, запихали в чёрно-жёлтый фургон и укатили.
Горовождь, решив все интересовавшие его вопросы, подошёл к своей «котлете» и открыл дверцу.
– Мне с вами поговорить нужно, – сказал Верум, влезший в автомобиль с другой стороны. – Вы где столько стройматериалов набрали?
– В Язде, уважаемый землянин, в Язде, – сказал Трощ. – Это несколько опустошило казну, но после возведения гимгилимских чудес, исторических памятников, после постройки лабиринтов, парков с качалками-крутилками сюда хлынут потоки туристов! А ещё я хочу открыть закусочную в заброшенной шахте.
– В заброшенной шахте? – удивился Верум.
– Да! – воскликнул гордый Трощ. – Помните, вы говорили об экскурсиях по пещерам?
– К сожалению.
– Достаточно больших пещер поблизости нет, и я решил, что можно завлекать туристов вглубь заброшенной шахты рассказами об её заброшенности. А когда туристы проголодаются, то отвести их в единственную в шахте закусочную, где вся еда продаётся в три раза дороже! – Трощ весело рассмеялся.
– Прямо какая-то западня, уловка.
– Именно! Туристы будут с радостью платить втридорога за еду, так как будут голодны.
– Вам не кажется, что вы слишком торопитесь?
– Я никуда не тороплюсь. До обеда я совершенно свободен. – И крикнул водителю: – Поехали, бестолочь!
– Я про стройку. Во-первых, неизвестно, когда на Яппу хлынут потоки туристов. Это зависит от правительства Земли и готовности Материка.
– Когда Материк будет готов принять, Гимгилимам готовится будет поздно. Наверняка в Язде уже ведутся тайные приготовления к приёму туристов с уважаемой Земли и что-нибудь там да строят.
– И во-вторых, исторические памятники на то и исторические, что их нельзя возводить и тут же называть историческими. Если вы, к примеру, построите дом, то лишь спустя сотни или тысячи кругов он станет архитектурным памятником. И только потомки могут решить, считать его архитектурным памятником или нет.
– А зачем ждать сотни и тысячи кругов? – недоумевал Трощ. – Почему нельзя сразу назвать дом памятником?
– Потому что сразу это будет обычный дом, но через тысячу кругов будут строить другие дома. Дом будет напоминать будущим поколениям о старине, будет хранить дух своего времени. А о чем может напоминать дом, построенный пусть даже десяток кругов назад? Только о том, что его построили десяток кругов назад. В этом и смысл памятников. Они напоминают.
– И как я мог быть таким глупым? Это все от того, что я муслин, а вы уважаемый землянин, поэтому вы гораздо умнее. Но теперь я понял, что такое памятник!
Верум облегчённо вздохнул и продолжил вразумлять. Но мэр его не слушал.
– Я всё понял! – повторил он. – Нужно сразу же воздвигать необычные дома, вроде тех, что строили сотни и тысячи кругов назад! Главное, узнать, как именно строили дома в те далекие времена. А можно и не узнавать, а построить необычный дом и сказать, что так строили многие круги назад. Ведь это небольшой обман и он не раскроется, как и в случае с моим безумием. И не забыть про тысячекружные лабиринты! А если построить лабиринты в пирамидах Троща для пущей древности? А среди пирамид поставить мою башню?
Всякий раз когда на Троща снисходило новое озарение, Верум всё прочнее утверждался в мысли, что обман с безумием горовождя действительно не раскроется, поскольку никакого обмана тут нет. И был ли горовождь также безумен при их первой встрече, или его хворь прогрессирует?
– Какие лабиринты с пирамидами?! У вас строили лабиринты и пирамиды тысячи кругов назад?
– Не знаю, – ответил Трощ. – Может, строили, а может и нет. Но что мешает сказать, что строили? Ведь я горовождь, жители Гимгилимов верят мне. К тому же, лабиринты и пирамиды строили у вас.
– Строили, верно. Однако причем здесь туризм в Гимгилимах?
– Туристы-то с Земли! – воскликнул Трощ.
– Именно. Все эти лабиринты, башни, пирамиды и прочее земляне видели много раз. Кто полетит на Яппу, чтобы смотреть все то, что есть на Земле?
– Но ведь на Земле за это платят, – не унимался горовождь.
– Все земные чудеса давно изучены и рассмотрены, а люди хотят видеть новое, поэтому межпланетный туризм так интенсивно развивается. В этом и смысл туризма – узнать что-то новое и интересное. А что нового они узнают, приехав в ваш город? Что муслины умеют строить пародии на земные достопримечательности?
– Важный Верум, – поник Трощ, – я долго думал, – мне помогали в этом все мои горколдуны – и понял, что ничего нового и интересного у нас нет.
– Вы не правы, – возразил Верум. – У вас есть удивительные фермы, червивые, гусеничные. Вы проводите ярмарки с любопытными конкурсами и гонками, продаёте необычную для землян еду и зверей. А пепельные сады!
– А вы строили башни и пирамиды не затем, чтобы туристы платили втридорога?
– Пирамиды строили во времена, когда, скорее всего, и туристов-то не было. Многие исторические достопримечательности когда-то были такой же обыденной для людей вещью, как ваши фермы для фермеров.
– Но для чего же их строили? – не унимался Трощ.
– Древние достопримечательности построены нашими… горовождями просто потому, что они могли и хотели их построить. Они хотели покрасоваться богатством и могуществом перед другими горовождями.
– Я тоже хочу красоваться своими богатством и могуществом! – обрадовался Трощ.
– Вы понимаете, во сколько обойдётся красование богатством и могуществом?
– Конечно понимаю! Вы не переживайте, я не буду удваивать фермерские налоги…