Гимгилимыада – 1: Добро пожаловать на Яппу
Шрифт:
Улит с Верумом заказали по чашке кофе и парочке бутербродов, чем ненадолго отвлекли бармена от матча и прервали процесс протирания чистой тряпкой чистого бокала. Стеклянная витрина бар-ресторана, позволяющая увидеть кусок улицы, демонстрировала скамейки под навесом, дорогу, упирающуюся в гигантские ворота, ряд мусорных контейнеров и высоченную стальную стену, ограждающую территорию космопорта, жилого городка и отведённую под строительство площадь.
– Интересно было бы глянуть на местную природу, – сказал
– Какая разница чем любоваться? Мне нужно попасть в гимгилимскую библиотеку, отыскать книги по истории муслинов и переписать из них всё самое интересное.
– Улит, тебя кроме книг, ЭКЛИ и отца вообще что-нибудь интересует?
– Отец является для меня примером для подражания. ЭКЛИ помогает развиваться духовно. Ещё я занимаюсь плаванием, верховой ездой и фехтованием на тростях, что помогает развиваться физически. Я за разностороннее и сбалансированное развитие, поэтому получаю от жизни всё. Главное, соблюдать расписание.
– Но другая планета – это ведь интересно, – заметил Верум, запивая кофе кусок бутерброда с ветчиной и сыром. – Я вот впервые на другой планете. Здесь всё иначе: другая флора, другая фауна, зелёные жители.
– Птички, зверушки – тоска… Вот на муслина бы посмотреть, да на живого. Жаль, на таможне всё забрали, ни видео снять, ни сфотографироваться. Ничего, скоро приедем в Язду. Там этих муслинов тьма тьмущая
– Не так уж и скоро, – ответил Верум, взглянув на часы на стене.
Улит отпил кофе и скривился.
– Какая гадость! У нас в клубе во время собраний варят замечательный кофе, а это натуральные помои. Кстати, месяц назад у нас проходила выставка одного известного скульптора, но ты его, конечно, не знаешь по причине своей недалёкости.
Теперь скривился Верум. За две недели полёта он по самое горло насытился россказнями Улита об ЭКЛИ и, конечно, об отце. Верум дружил с Ылитом со школы, когда тот ещё не был таким занятым и известным, относился к нему с симпатией и уважал, как друга, но всему есть предел. И Улит явно достиг его.
А сын известного писателя трепался об известном скульпторе Ардее Попилли. Он прославился своей экстравагантной выставкой «Мировые задницы».
– Мировые… что? – Верум подумал, что ослышался.
– Задницы, – терпеливо повторил Улит, словно разговаривал с умственно отсталым. – Сначала он планировал назвать выставку «Крыша мира», а потом решил, что это название слишком банально, и назвал «Мировые задницы». Понимаешь, оттолкнулся от обратного. «Крыша мира» – «Задница мира», а там и до мировой задницы недалеко. Новаторство, понимаешь, да?
– Ничего не понимаю.
– Сейчас поймёшь. Ардей ведь гений. Знаешь, все его задницы вылеплены из глины и без помощи рук.
– Это как?
Улит наклонился к Веруму и громко прошептал:
– Он их вылизывал языком.
Верум запрокинул голову и расхохотался. Бармен встрепенулся.
– Ты чего хохочешь, деревенщина?! Это оригинально! – ощетинился Улит. – Выставка имела успех. Многие задницы были проданы на аукционе за большие деньги!
– Да, нужно быть гением, чтобы суметь продать глиняные жопы за большие деньги.
Улит не уловил сарказма и поведал об одной из прошлогодних выставок. На ней демонстрировались пудовые шары из грязи, блёсток и патоки. Каждый шар продали за 50.000 водных.
– ЭКЛИ точно означает Элитный Клуб Любителей Искусства? – весело спросил Верум.
– Именно искусства. В отличие от некоторых, мы, эклицы, способны восхищаться и ценить. Наш девиз: «Восхищайся прекрасным и оригинальным. Цени прекрасное и оригинальное». А не всякие там устаревшие и никому не нужные банальные деревья, луга, канавы и прочую природную дребедень. – Улит любовно погладил шарообразный набалдашник стальной трости, прислонённой к стойке.
– И продаёте прекрасные глиняные задницы.
– Одно другому не мешает.
– А, пополнение! – бодро воскликнул мужской голос.
Улит с Верумом обернулись. К стойке подошёл усатый мужчина среднего роста и среднего телосложения в серо-сливовой робе. Он подмигнул «новичкам», уселся на табурет и обратился к бармену:
– Эр, приветствую!
– Здравствуй, Михудор, – печально молвил Эр.
– Эр, сегодня мне не помешает куриный суп, картошка со свининой, а лучше свинины с картошкой. И особенно не помешает кружка крепчайшего кофе.
– А компот?
– Компот?
– На кухне компот пропадает.
– Пускай пропадает, компот помешает.
Эр кивнул и ушёл в проём позади. Михудор обратился к «новичкам»:
– Добро пожаловать на Яппу! С начальником космопорта уже виделись?
Мужчина ощерился, обнажая желтоватые зубы. Его улыбка напоминала одновременно волчий и лисий оскалы. Потемневшая на солнце кожа, выступающий резко скошенный подбородок, нагловато-весёлые глаза человека умеющего быть и обаятельным, и хамоватым. Веруму Михудор не понравился сразу.
«Этому усатому палец в рот не клади, сразу видать, тёртый калач», – подумал он.
– Обед с опозданием обычно ведёт к ужину с опозданием, – изрёк Михудор. – С утра одолел проклятущий инженер! Скопить бы денег поскорее, плюнуть в рожу этому засранцу и открыть своё дело.
– Мы не новички, – поправил заранее приосанившийся Улит. – Мы здесь с важным поручением.
Верум незаметно пнул Улита по щиколотке, чтобы поменьше болтал. И также незаметно получил в ответ по лодыжке.
– И здесь не совсем официально, – из вредности добавил Улит.