Гимгилимыада – 2: С надеждой на возвращение
Шрифт:
– Запутанное дело этот туризм, – сурово произнёс горовождь.
В дверях опять замаячила физиономия Чикфанила, раздался стариковский скрежет:
– Уважаемый Трощ, работники говорят, иэх, что копальная машина окончательно запуталась копальником в светопроводах. Необходимо, иэх, выключать в трёх кварталах свет, а то водитель, иэх, боится осветиться. Рабочие сказали…
– Да чтоб у этих рабочих чешуя поотваливалась! Им лишь бы говорить, а не делом заниматься! – взревел Трощ. И в ту же секунду виновато обратился к землянам с самым просительным выражением лица: – Надеюсь, вы извините меня, дела требуют моего вмешательства, пока эти бездельники не развалили полгорода.
Так же искусно хамелеон меняет цвета своей кожи, как горовождь Трощ может менять интонации голоса и выражение лица.
– Идите, идите, – дружно закивали Улит и Верум. – Служба превыше всего.
Горовождь выскочил в коридор и спешно загремел каблуками и зазвякал хлыстиками фермерских сапог, которые Трощ надевал почти всегда, дабы подчеркнуть своё простое фермерское происхождение, которым очень гордился и искренне считал фермерское ремесло основой развития жизни на Яппе.
Когда Трощ оставил их, Улит поглядел на подавленного Верума, гаденько улыбнулся и снова захихикал.
– Фейлова башня! Башня Обезумевшего Троща! А потом и башню терпимости Верума отстроит! Не хочешь башню терпимости в свою честь, Верум? А уж какую историю можно слепить для затравки!
Улит хихикал, за окном рычали грузовики, а зычный глас горовождя Троща, доносящийся с улицы, умудрялся иногда перекрикивать машины. Верум сосредоточенно тёр виски.
– Верум, а помнишь, как ты упрекал меня в болтливости? – мстил злопамятный Улит.
– Я же не знал, что горовождь сумасшедший, – оправдывался Верум. – Он спрашивал, а я, дурак, рассказывал.
– Конечно дурак! – Улит по-детски захлопал в ладоши и рассмеялся.
– Дались ему эти пирамиды с башней. У него есть пепельные сады. Кстати, советую посмотреть. Хотя беспокоит меня не сама стройка, которую затеял этот придурок. Как-то он сказал мне, что подумывает удвоить налоги. Подумай, сколько денег требуется на эту идиотскую стройку, представь размер налогов, которые смогут окупить это безумие.
– Не понимаю, какое тебе дело до муслинских налогов и безумия их мэра? – удивился Улит. – Лично мне плевать. Теперь даже интересно, что он выстроит. Лишь бы не называл свое убожество Феловой башней. Может, он и тебя увековечит в названии? Башня Безумного Троща и Болтливого Верума! – Улит снова захихикал.
– Рано смеешься, – сказал Верум. – Потерпи, пока до фермеров дойдет, что грандиозная стройка, отбирающая у них добрую часть заработка, началась с подачи уважаемых землян, тогда и смейся. Вот нам весело будет. Просто обхохочешься.
– Нам? Я не имею к этому отношения. Ты языком трепал, ты и отвечай.
– Это ты фермерам объяснять будешь, если слушать станут. Догоню-ка я этого массовика-затейника, пока он своими «фейлами» и «опсами» не ополчил против нас все Гимгилимы.
Автокараван застопорился. Водители озабоченно выглядывали из кабин тарахтящих вхолостую грузовиков, а некоторые спрыгнули на землю и не менее озабоченно крутились у заглохшей копальной машины, вставшей поперёк дороги именно на повороте, в том месте, где ни обойти, ни объехать. Там же крутился Чикфанил, с пяток горколдунов, а среди всех выделялась громадная фигура Троща в зелёном.
Копальная машина застряла торчащей вверх стрелой и пропущенными по ней тросами в проводах электропередачи. Под стрелой крепился копальник – огромный зубастый ковш, мешающий отвести стрелу от проводов. Этим ковшом машина впечаталась в покосившийся столб.
– Ты что, сволочь, не видел, куда ехал?! – орал Трощ на шофера.
– Задние напирали, сигналили, кричали, – лепетал шофёр, разводя руками, – я не привык в колоннах… я обычный водитель, на передних засмотрелся и ковшом в столб.
– Как засмотрелся на передних? – ахнул Трощ и сделал угрожающий шаг в направлении невольно втянувшего голову в плечи шофёра. – Ты на дорогу должен был смотреть, а не на передних! А дорога где? Внизу! А ты вперёд смотрел, на передних!
– Наверное, он засмотрелся на передних, иэх, чтобы не врезаться в них, – предположил Чикфанил. – Если бы он засмотрелся на дорогу, то врезался бы в передних. А если бы он засмотрелся на светостолбы, он бы врезался в передних или… в дорогу. Иэх.
– Пшёл в свой сонодом, болван!
Чикфанил послушно развернулся и поплёлся в свой сонодом.
Мэр обошел копальную машину, внимательнейшим образом рассматривая ее и накренившийся столб. Он искал виноватых. «Найду виноватых, а уж виноватые придумают, что нужно сделать. Им же надо будет выкручиваться как-то, – думал Трощ. – Чем больше виноватых, тем лучше. Первый виноватый – водитель».
А водитель нервно сминал шапку в руках, сосредоточив взор опущенных глаз на мысках сапогов, своих и Троща.
– Я же не привык в колоннах, – бормотал водитель, – у меня и стаж небольшой. Всего-то полкруга… Засмотрелся, а тут столб. Я назад сдать хотел, а копальник в проводах. Мотор сломался как-то.
Троща осенило.
– Кто врыл светостолбы так близко к дороге? – набросился он на присутствующих горколдунов.
– Всегда они так стояли, и никто не врезался, – подал голос один горколдун.
Казалось, Троща сейчас разорвет от ярости.
– Я не спрашивал, кто в них не врезался и как они стояли, кретин! Я спросил, кто отвечает за рытьё светостолбов вдоль этой улицы?!
– А, это… Тогда я, – сознался низенький горколдун с тёмно-травянистым насупленным упрямым лицом и седыми волосами.
– Ах, вот как ты выглядишь, скотина! А я не говорил тебе, что нужно подальше от дороги светостолбы врывать?! Не говорил, а?!
Низенький горколдун нахмурился, напрягая память.
– Не говорили, – вспомнив, сказал он.
– Ах, не говорили?! – возопил Трощ. – Я прекрасно знаю, что говорил, дурья твоя башка! Я не мог не говорить! Я что, идиот, чтобы не говорить?! А ты заупрямился и заявил, что лучше меня знаешь, как врывать светостолбы вдоль этой дороги! Сказал, что всю жизнь только и занимался тем, что врывал светостолбы и не светостобы, и всякие другие столбы! И вдоль дорог врывал, и не вдоль дорог врывал, и поперек дорог, и посреди! И врывал, и вырывал! Не говорил такого, а, а, а?.. А?!
– Разве говорил? – засомневался низенький и оглянулся на других горколдунов. И те закивали головами, как болванчики. Мол, говорил горовождь тебе не врывать светостолбы близко к дороге, а ты взял и врыл.