Гимн для позолоченных клеток
Шрифт:
– Это бесполезно.
– Почему?
– Когда Лонге со своими ребятами добыл первого мертвого гуся, их преследовали пятеро. И не отстали, хотя Лонге умел обыскивать и путать следы, как никто. Из группы уцелел только Лонге. Да и то потому, что бросил гуся, когда ранили. Гуси чувствуют друг друга - так утверждал Лонге.
– Лонге много чего утверждал! А где он теперь?! В цинковом гробу и весь в дырках!
– взвился Люка.
– Лонге - единственный, кто трижды сталкивался с дикими гусями.
– Уже не единственный, - возразил Люка с горечью.
–
Баль услышал над собой шорох и одновременно почувствовал пристальный взгляд с другого берега ущелья. Взгляд снайпера...
– Ложись!
– крикнул Баль.
Все попадали на тропу. Поворачиваясь на спину - благо рюкзак попал в выемку, - Баль увидел пулевую трассу на скале. Там, где только что стоял. И как будто что-то промелькнуло над верхним неровным срезом возвышающейся над Балем скалы. Не раздумывая, дал очередь, краем глаза заметил перекатывающегося между камней Али. Люка лежал, уперев локти в грудь пленника, и целился через ущелье.
"Если со скалы бросят гранату, нам конец...
– Баль удивился собственному спокойствию, даже безразличию, словно все это происходило не с ним.
– Нет, не бросят. Гусь жив..."
Так он подумал и тут же забыл обо всем. Над скалой появились сразу четверо в одинаковых пятнистых шлемах, и наступил оглушительный свинцовый ад...
Баль лежал, внешне бесчувственный и слабый. Ныло правое плечо. Автомат дрожал в руках и все еще рыскал дулом в основании синевы над скалой, хотя Баль знал - магазин пуст. Но пуст вовремя! Как славно жить! Жизнь - это непрерывное ощущение блаженства от самого факта твоего существования... Банально, но зачем придумывать новые определения, новые слова, если на публику тебе теперь наплевать? Ты просто живешь и получаешь от этого процесса удовольствие...
– Цел?
– мокрое, щетинистое лицо Люка надвинулось из синевы.
– Да...
– Вставай. Нужно идти, пока они не очухались... Задали мы им!
– Где Али?
– Али...
– Люка помрачнел и отвернулся, - Уве Фогель покинул нас. Сейчас он уже, наверное, на пути к своему брату и... Пруссии. Он очень хорошо рассказывал про Пруссию.
Баль медленно поднялся. Люка помог ему снять рюкзак.
– Значит, он там родился...
– произнес Баль неизвестно зачем.
– А?
– не понял Люка.
– Да, нет, Али никогда не был в Пруссии. Просто земля предков...
Просто земля... Баль попытался представить себе, как выглядит эта "просто земля". Должно быть, там очень красиво и очень хорошо, потому что там нас нет и там не стреляют...
Люка рылся в рюкзаке. На плече - разорванная ткань и красное пятно.
– Что это?
– спросил Баль.
– Ерунда - царапина...
– Я понесу гуся, ты - рюкзак, - предложил Баль.
– Нет, рюкзак мы оставим. Возьмем автомат Али и патроны. Нам они нужнее...
Али и рюкзак лежали рядом. Человек и вещь. Одни под открытым небом.
И нет сегодня мертвым земли, как и живым стола... А завтра? Да наступит ли оно - завтра? Да есть ли она - просто земля?
Шли. Вел Люка. Маршрут знал хорошо. Не раз хаживал. Но то было раньше.
Солнце садилось. Ночь - спасение или только отсрочка? Возможно, не будет и ее. Все решат дикие гуси. Теперь они охотники, а Баль и Люка дичь.
"Зачем все это?" - подумал Баль.
С Эмми все разладилось, как казалось тогда - окончательно. Понадобился "мясной" полигон, два месяца шатаний по горам и первая боевая охота, чтобы понять, что в отношениях между женщиной и мужчиной никогда не бывает ничего окончательного.
Эмми!
Усталый майор со взглядом, словно присыпанным пеплом. Хотя, что-то там тлело. Что-то... Он сидел напротив, показывал фотографии, вырезки из газет, какие-то распечатки - как давно это было.
Ты молодой, здоровый, сильный. Ты хороший парень, сказал майор, я видел твою анкету. Помоги нам. Помоги людям...
Они появляются неизвестно откуда, но всегда в этих горах.
Непонятно, чем они там занимаются, но они смертельно опасны.
Пятый год они убивают людей. Безоружных, мирных. Экскурсантов, альпинистов, ученых, бродяг - список длинный и страшный. Бессмысленная жестокость. Ни за что. Просто эти люди оказались в поле зрения диких гусей...
Доколе?
Конечно, мы могли бы использовать армию, но это не то, сказал майор. Армия в горах - это шум, ненужная огласка, много лишних жертв и международная напряженность. Там же кругом границы. Поэтому наша ставка на добровольцев. Мы зовем их охотниками. Задача - добывать гусей. Нужны языки. Получив от них информацию, мы сможем предпринять что-то более конкретное. И тогда...
Скольких вы уже добыли, спросил Баль. Майор как-то сгорбился и замолчал. И что-то, тлевшее в его глазах, погасло. Ни одного, сказал майор. Ни живого, ни мертвого. Все имеющиеся фотографии гусей сделаны со спутников... Что скажешь?
Согласен.
Кличка майора - Лонге...
Его уже нет.
Шагая на закат в зев ущелья, к стелющемуся далеко внизу туману, с полуживым пленником на согнутой спине (кланяйся! кланяйся судьбе пониже!), с памятью об Али и рюкзаке, с постоянным ощущением живой мишени, за непереносимым Люка - нога в ногу, что скажешь?
Согласен?!
– Коу-линк! Коу-линк! Коу-линк!
– далеко позади черные фигуры выхлопывались прямо из воздуха, из чернильного вечернего неба и падали на тропу.
Остолбенев, Люка и Баль наблюдали за десантом из ниоткуда. Лишь когда над головой засвистели первые пули, пришли в себя. Люка врезал из автомата длинной очередью. Гуси тут же расползлись по щелям, как тараканы.
Баль и Люка затаились за большим камнем. Рядом лежал пленник с закрытыми глазами.
Быстро темнело.
– Смотри, - сказал Люка, кивнув на гуся, - будь на его месте человек, давно бы температурил, в бреду метался при таком ранении. А ему хоть бы что...
– Ты правда врач?
– спросил Баль.