Гимназистка. Нечаянное турне

Вонсович Бронислава Антоновна

Он ругнулся вполголоса, опять не сумев подцепить вожжи. Всё-таки его комплекция не предполагала ловкости гимнаста, и одновременно балансировать на краю саней для него было явно непривычным занятием. Возможно, будь ещё немного времени, Песцову бы удалось и ухватить вожжи и вывести сани из-под волчьего нападения. Но узнать это оказалось не суждено: один из волков вцепился в шею правой пристяжной, и вскоре та уже хрипела, суча ногами в воздухе. Две оставшиеся лошади какое-то время ещё бежали вперёд, таща и сани, и почти мёртвую товарку, но скорости катастрофически не хватало.

Шмяк. Это горничная мисс Мэннинг меланхолично стукнула по морде особо наглого волка, намерившегося ею перекусить. Волк взвизгнул, из его ноздри побежала тонкая

струйка крови. Но это не заставило его отступить, он лез в сани, словно зомби, почуявший свежее мясо, и горничная начала лупить его саквояжем с упорством парового молота. Конец их противостоянию положил очередной выстрел.

Мы больше не двигались, и круг волков начинал смыкаться. Песцов выстрелил опять, положив самого крупного. Наверняка именно он и был вожаком, ведущим стаю. Волки чуть отшатнулись при звуке выстрела, но затем опять пошли на нас, порыкивая так, что я остро пожалела, что не знаю ни одной молитвы. Должны же местные боги хоть иногда приходить на помощь своей пастве? Неужели Велес дал мне второй облик только для того, чтобы я бесславно погибла в схватке с превосходящими волчьими силами? Не зря, ох, не зря мне сразу не понравился Волков. Ему съесть бедную беззащитную девушку ничего не стоит. И даже такого замечательного саквояжа нет, как у горничной мисс Мэннинг — свой я неосмотрительно оставила в гостинице. А ведь он был таким тяжёлым из-за учебников по магии. По магии? Я чуть не застонала, осознав собственную глупость. Я же могу всех нападающих обезвредить. Наверное: ни разу не испытывала ни на ком. На одни теоретические знания полагаться, конечно, нельзя, но и умереть, даже не попытавшись дать отпор, я не собиралась, торопливо восстанавливая в памяти плетение так и не опробованной ледяной сосульки.

Звук разрываемой ткани оказался полной неожиданностью. Мисс Мэннинг и её горничная трансформировались в жуткие уродливые создания с вытянутой пастью, полной тонких острых зубов (кажется, они были даже в два ряда), горбатой спиной, чёрная чешуя на которой казалась провалом в бездну, и длинными трёхсуставными лапами.

С грозным подвыванием эта пара бросилась на волков. Каждая — на свою сторону. И я ещё раз убедилась, что стая находится под магией призыва. На их месте я бы от явно несъедобных страхолюдин улепётывала со всех лап, оставляя после себя только жёлтую дорожку на снегу, волки же шли вперёд, оскалив пасти в рычании. И даже получив смертельную рану, всё равно рвались к саням. Недолго рвались, ровно до второго удара. Некоторым хватало и первого, сразу превращающего туловище в мешанину из шерсти, мяса и костей. Смотреть на это было страшно, пусть с каждым ударом грозных лап наше спасение становилось всё более реальным. Какие, оказывается, в Англии разносторонние певицы: тех, кого не поразили пением, поражают клыками и когтями. Выбор за вами, так сказать, чем поражаться.

— Боги, Анна Дмитриевна, что это? — выдохнул Песцов.

Глаза его увеличились в размерах, словно он пытался увидеть сразу всё со всех сторон.

— Вам лучше знать, Дмитрий Валерьевич. Вы же заключали контракт с мисс Мэннинг. В любом случае нам повезло, что у нас такие спутницы.

Ряды волков редели с такой скоростью, с какой газонокосилка подстригает траву. Лужайка была невелика, и вскоре должна была закончиться.

— Повезло?! Вы посмотрите, что они вытворяют!

— Вы переживаете, что из этих ошмётков не получится даже коврика? — осторожно уточнила я. — Так мы на него и не рассчитывали.

— Я переживаю, что они потом займутся нами, — огрызнулся Песцов. — Крэги никогда не оставляют в живых тех, кто видел их настоящий облик. У меня остались ещё четыре пули, но не думаю, что на них хватит. Вопрос, положу ли хотя бы одну.

Драпать Песцов не собирался, чем заслужил моё уважение. Хотя вряд ли бы ему удалось далеко убежать даже своим зверем: двигались крэги необычайно быстро, так что глаз не всегда успевал за ними следить.

— Но они же нас спасают?..

—

Нас? Они себя спасают! — рявкнул он. — В человеческом обличье крэги столь же уязвимы, как и мы.

— Может, удастся с ними договориться? — неуверенно предложила я.

Честно говоря, стоило посмотреть на заляпанных кровью крэгов, получавших удовольствие от самого процесса убийства, как сразу зародились сомнения в возможности договора. Разве что, каким именно образом нас убьют или что не станут сжирать после смерти. Да и то не факт, что эти существа будут придерживаться достигнутых договорённостей.

— С ними? — Песцов посмотрел на меня как на умалишённую. — В какой дыре вы прожили всё это время? Мы для них пища. Вы станете договариваться с расстегаем?

— Вы с мисс Мэннинг столько общаетесь, а она вас так и не съела. Наоборот. Мне кажется, у неё к вам слабость.

— Поэтому она и собиралась меня сожрать в конце турне. И денег заработать, и развлечься.

— Какой сообразительный мальчик, — прорычало одно из существ. Не слишком разборчиво прорычало.

Да и сами крэги не слишком друг от друга отличались. То, что подала голос мисс Мэннинг, я поняла лишь потому, что он был с её стороны зачистки. Кстати, ни одного живого волка там уже не было, а поле битвы больше всего напоминало скотобойню. Или нет, не скотобойню, а место, где развлекался ненормальный вивисектор: то, что осталось от половины стаи, иначе как ошмётками и не назвать. И сейчас этот вивисектор дёрганными движениями двигался к нам. Разделавшись с парой десятков волков, крэг даже не запыхался, а вся кровь на нём была волчьей.

— Стоять! — крикнул Песцов, наведя пистолет на мисс Мэннинг. — Филиппа, давайте разойдёмся по-хорошему. Всё же нас так много связывало, не стоит всё сразу перечёркивать ненужными смертями.

Это он намекает, что всё-таки успел провести с ней ночь? Но когда?

— Вы одна из самых красивых женщин, которых я знал, — продолжал обрабатывать противника Песцов. Какое самообладание: у меня точно не повернулся бы язык назвать это красивым. — А сколь талантливы! Представляете, что будет, если я случайно поврежу ваше золотое горлышко?

Крэг зашёлся в приступе кашля. Или нет, кажется, она так смеялась.

— Мне так приятно, Дмитрий, что даже в такой ситуации вы за меня переживаете, — проскрипела она. — Не беспокойтесь, моё горло для пения не используется. Право, дорогой, мне самой очень жаль, что всё заканчивается так рано. Вы очень вкусные, редкий деликатес, а придётся есть в таких отвратительных условиях.

Она облизнулась длинным раздвоенным языком, с которого на снег капнула ядовито-зелёная слюна, и резко прыгнула на Песцова, который вскинул пистолет и выстрелил прямо в оскаленную морду. Крэг изогнулся в прыжке совершенно немыслимым образом, и пуля прошла мимо. Зато сплетённая мной сосулька — нет. Вложила я в неё столько, что когда она проявилась, больше напоминала ледяную колонну. И вот от неё мисс Мэннинг увернуться не удалось: остриё вошло прямо в распахнутую пасть и вышло сзади, словно заточенный шампур в подготовленное для запекания мясо. Сзади словно заревел раненный бизон, и я еле успела развернуться и бросить плетение в оставшегося противника. Удар пришёлся в середину туловища, и второй крэг теперь напоминал бабочку, пришпиленную булавкой к альбомному листу. Если, конечно, бывают такие огромные уродливые бабочки. Песцов подошёл к ещё шевелящемуся созданию и выпустил в упор все оставшиеся пули.

Глава 13

Песцов был напряжён и не спускал с тела второго крэга глаз, словно тот мог ожить после моей сосульки и его пуль. Пару раз ткнул носком ботинка в висок, но голова лишь слабо дёрнулась в сторону, а зубы не оскалились и не клацнули в попытках добраться до своего убийцы.

— Они бессмертны, Дмитрий Валерьевич? — Я оглянулась на бывшую мисс Мэннинг, снег под которой уже почернел от пролившейся из тела крови или жидкости, которая заменяет этим созданиям кровь. — Или всё закончилось?