Гипершторм
Шрифт:
На полпути его перехватил Юл, подставил плечо, и они вдвоем с Мизгирем затащили раненого в широкую воронку, посыпанную строительным мусором.
Едва оба перевели дух, как Олаф начал задыхаться.
Пришлось Штурману доставать антидот и вспоминать все свои навыки оказания первой помощи…
Сначала Юл ожидал, что сейчас к ним в воронку нырнет запыхавшийся Фред, однако того все не было, и его «карташ» почему-то молчал.
Потом Юл удивился, что Мизгирь до сих пор остается подле него и совсем не торопится
Наконец Олаф глубоко вздохнул, задышал сам, поначалу слабо, а затем все быстрее и уверенней, и Штурман с наслаждением поднялся, чтобы наконец-то расправить занемевшие плечи.
Мизгирь стоял рядом и мертвенным, неподвижным взглядом смотрел на механоида.
Ка-103РЭБ опускался прямо на Фреда.
Но тот уже не стрелял. Он стоял на одном колене и безуспешно силился подняться.
Вертолет поливали шквальным огнем Семенов, Вырин и Брат Федор.
Увы, дистанция была велика. А с выключенными имплантатами точность стрельбы падала едва ли не на порядок.
Механоид коснулся земли стойками шасси и вдруг выбросил из чрева нечто, похожее на трап. Это нечто вкупе с пылевыми вихрями полностью скрыло Фреда.
Механоид не обращал внимания на редкие импульсы, отражающиеся от его брони желтыми и синими вспышками. Тогда Юл решительно вскинул плазмомет и прицелился.
«Остановись! Фред может быть еще жив!» — прошептал ему внутренний голос, удивительно схожий с голосом Старика, всегда умевшего дать своевременный и единственно верный совет.
Но Юл упрямо мотнул головой и выстрелил в механоида длинной, нескончаемой струей плазмы в упор.
Увы, Ка-103РЭБ был еще более совершенной машиной, чем полагал Штурман. Его активные устройства РЭБ в ходе трансмутаций приобрели режим генерации электромагнитного кокона противоплазменной защиты.
Плазмомет содрогался в руках Штурмана, как яростно ревущий зверь. Казалось, еще мгновение, и он взорвется, разрывая на куски своего хозяина и все, до чего сумеет дотянуться губительная мощь плазмы.
И вдруг он вздрогнул…
Замолк.
Настала жуткая, болезненная тишина.
А потом взревели моторы механоида, и Ка-103РЭБ, целый и невредимый, величаво поднялся над землей.
На месте его посадки зияла пустота.
Там больше не было Фреда, там больше вообще ничего не было — только пятно выжженной земли и седые дымы, курившиеся над нею, как последнее эхо погребального скандинавского костра.
Механоид неподвижно завис напротив Юла и его людей. Он выдержал неистовые потоки плазмы и сейчас стальной монстр словно измывался над ними, не скрывая кривой усмешки.
Потом винты усилили вращение. Монстр развернулся, плавно покачиваясь, и тяжело пошел на юг.
Туда, где уже разгоралась новая перестрелка вокруг тамбура — это егеря «Ковчега» преподавали очередной урок пришлым охотникам за артефактами.
Мизгирь
Штурман опустился на землю, сел прямо в кучу кирпичного боя и обхватил колени руками. Говорить не хотелось. Что-либо делать — тоже.
Но за спиной вновь закашлял раненый Олаф. Он еще не знал, что случилось с его другом, и опять нуждался в помощи — в тяжелом, натужном кашле стрелка явственно прослушивались рваные хрипы.
Подошли Семенов с Выриным, возвратился Брат Федор, уже успевший обследовать близлежащие руины.
Каждый из бойцов вновь ждал приказаний своего командира.
А Штурману было нечего им сказать. Он молча силился незаметно для окружающих проглотить горький ком, стоявший в горле.
Но глаза его были сухими.
Глава 15
Железные Поля
— Нам надо разделиться, — сообщил Штурман группе свое первое решение после гибели Фреда.
Но прежде Штурман переговорил с Мизгирем с глазу на глаз, и крестоносец поведал ему некоторые детали посадки механоида, которых Юл, занятый лечением Олафа, не мог видеть.
После этого у Штурмана исчезли все сомнения относительно трагической участи Фреда. Он преисполнился решимости довести свою группу до цели без дальнейших потерь.
А целью их были Железные Поля — мрачное и опасное место, почти не исследованное сталкерами, слову которых можно хотя бы мало-мальски доверять.
Прозвище, которым нарекли эти негостеприимные места в Пятизонье — «Сталинград», — говорило само за себя красноречивее любых страшилок. Почти непроходимые, зато могущие порадовать терпеливого сталкера редкими артефактами немалой цены…
— Не падайте духом, мужики. Для кого-то Сталинград — место поражения. Но ведь для нас, для русских, — город-герой! — ободряюще промолвил Семенов.
Но никто его не поддержал. Настроение в группе после гибели Фреда было подавленным.
Итак, Юл решил, что им следует разделиться.
Мизгирь, Брат Федор и Вырин должны были транспортировать Олафа в обход Железных Полей.
Это было тоже крайне утомительно, но зато не столь опасно.
Ну а Штурман с Семеновым отправлялись на поиски «стабилизатора».
Конечно, в других условиях можно было оставить раненого Олафа в каком-нибудь безопасном укрытии под присмотром одного человека, а за «стабилизатором» отправиться вчетвером. Но звуки перестрелок, которые то и дело приносил ветер с юга, не утихали, а, напротив, с каждой минутой усиливались.
Остаться на месте — значило подставить Олафа «Ковчегу». А Юл вовсе не был уверен, что того встретят с распростертыми объятиями здешние сталкеры. Ведь о том, что «Ковчег» не в ладах с Орденом, знает в Пятизонье каждый скорг.