Гипнотизер в МВД: игры разума

Тыналин Алим

— Весело тут у вас, — сказал я, подходя ближе. — Сколько успели утащить?

Белокрылова не разделяла моего веселья.

— Полтора миллиона рублей, — хмуро ответила она. — Наверху огромный скандал. Дело на контроле у министра и партийных органов. Сюда едут следователи из Москвы.

Я огляделся и заметил небольшую дыру в потолке.

— Он что, забрался оттуда? Какой ловкий вор.

Белокрылова пожала плечами.

— Да, это одна из версий. Только я не представляю, как взрослый мужчина мог пролезть в такое

узкое отверстие. Здесь повсюду ремонт. Может, это сделали во время ремонта. Я считаю, что действовал кто-то из охранников. Их сейчас всех допрашивают. Мне нужно, чтобы ты присутствовал при этом. Посмотри, говорят ли они правду.

Я прошелся по хранилищу и обратил внимание, что пачки денег лежат в открытых сейфах.

— Они что, даже не закрывали сейфы? — спросил я. — Как удобно для похитителя. Пожалуй, я сначала осмотрю верхнюю комнату. Слушай, а преступники могли отправить обученную обезьяну? Чтобы она спускалась сюда через отверстие и таскала деньги наверх?

Аксаков бесстрастно посмотрел на меня. Наварская переспросила:

— Обезьяну? Да разве такое возможно?

Белокрылова вздохнула.

— Не обращай внимания, Лида, это он так забавляется. Нечего глазеть наверху, пойдем допрашивать охранников.

Я улыбнулся.

— Слушаюсь и повинуюсь. Только сначала, с вашего позволения, я все-таки осмотрюсь наверху.

Я поднялся наверх. Осторожно вошел в комнату над хранилищем. Осмотрелся.

Подошел к отверстию, внимательно оглядел его. Вот пятна крови на краях. Там, где преступник протискивался сквозь узкий лаз.

Какой же этот ремонт? Да, именно отсюда и произошло ограбление.

Я подошел к окнам, осмотрел их. Поглядел вниз. На жилое здание напротив. Как же он забрался сюда? Интересно, закрыты ли окна на ночь? Работает ли сигнализация?

Сзади тихонько стукнула дверь. Я обернулся и увидел женщину в бежевом платье. Туфельки на каблучках, волосы уложены в строгую деловую прическу. В руках папка с бумагами.

— У меня разрешение, — сказала она, указывая на шкафы. — Мне надо взять контракты по министерству.

Ага, работница банка. Очень кстати.

— Пожалуйста, — я сделал широкий приглашающий жест. — Берите, все что вам угодно. Только скажите, вы сидите в этом кабинете?

Женщина подошла к шкафу и стала перебирать папки.

— Да, именно так, — ответила она. — А почему вас это интересует?

Я указал на окна.

— Скажите, а вы часто оставляете окна открытыми перед уходом?

Перед тем, как ответить, женщина легонько запнулась. Совсем-совсем легонько. Если бы я не был настороже, то и не заметил бы.

— Нет, мы всегда их закрываем, — убежденно ответила женщина.

Я следил за ее интонацией и голосом.

— Скажите, а почему тогда сейчас эти окна открыты? — продолжал я допрос. — Я когда пришел, они были распахнуты.

Женщина равнодушно оглянулась,

взяла нужную папку и быстро отправилась обратно к двери. Гораздо быстрее, чем надо.

— Не знаю, наверное, ваши люди открыли, — сказала она и добавила: — И хватит нас уже расспрашивать. Мы уже сказали вашим следователям, что не открывали окна.

Обычно, когда человек лжет, его интонация может меняться. Речь и слова могут ускориться или замедлиться. Голос может задрожать. Изменяется тембр голоса. Могут проскочить высокие ноты, визгливость или хрип.

Не могу судить строго об этой женщине. Я слишком мало знаком с ней, чтобы знать, как ее голос звучит обычно. Но когда она убегала из кабинета, в ее голосе явно прозвучали истерические нотки.

Так-с, понятно. Обитатели этого кабинета обычно забывают закрыть окна перед уходом. Сейчас лето, днем жарко.

А теперь они боятся, что их накажут за халатность. Поэтому будут отнекиваться до конца.

Оставшись один, я постоял на месте, качаясь взад-вперед. Думал, как поймать грабителя.

Есть один выход, более легкий, чем обычные методы. Вот только его надо грамотно использовать. А что, может сработать. Я улыбнулся и отправился вниз, допрашивать охранников.

***

Терехов и Коновалов успели укрыться за вагоном. А вот Воробьев сплоховал. Видать, чересчур усталый был. Невыспавшийся.

Бах, бах, бах! Выстрелы грохотали неподалеку. Воробьев дернулся, упал на рельсы. Плохо, очень плохо.

— Прикрой его! — отчаянно закричал Коновалов, потому что Витя был ближе к краю вагона.

Прикрыть надо, вот только как бы и самому не угодить под пули. Терехов пригнулся, заглянул под вагон. Была надежда, что Шигаев стоит на открытом пространстве. Тогда его можно будут подстрелить.

Но нет, бандит был отнюдь не дурак. Вон он, спрятался за стенкой здания. Высовывается, осматривается, торопливо перезаряжает пистолет. Потом нырнул за стену, понял, что его видно.

Какие преступники ныне отчаянные пошли. Чуть что, палят без предупреждения.

Терехов достал свой пистолет, присел под вагоном удобнее и прицелился. Воробьев лежал на рельсах и отчаянно пытался перевернуться. Со спины на живот. Еще он сильно хрипел.

— Эй, Шигаев, бросай оружие и выходи с поднятыми руками! — закричал Витя. Он не узнал свой голос, какой-то чужой. Треснувший и ломкий. — Не то будем стрелять на поражение.

Но преступник не испугался.

— Выкуси, ментяра! — отчаянно заорал он в ответ, невидимый за стеной. — Я тебе сейчас жопу продырявлю!

Ух ты, какой невежливый! Одно хорошо, он еще сидит на месте и не убежал. И не пытается добить Воробьева.

— Бери его сбоку, — сказал Терехов коллеге и мотнул подбородком в сторону противоположного угла здания. — Только осторожно. Я его отвлеку.