Гипноз XXI века
Шрифт:
Жан: То, что Володя рассказал, просто показывает, что пациент может адаптироваться при условии, что ему предоставляется полная свобода. А я думаю, что Володя чувствовал себя свободно. Поэтому ему и удавалось адаптироваться на разных стадиях работы.
Володя: Удивительно приятный транс. Мне абсолютно не хотелось выходить из транса. Жан меня оттуда тащил, а я попробовал упираться.
Жан: Вечная проблема. Вопросы? Хотите посмотреть пленку с техническим комментарием?
Вопрос: Володя, по Вашему мнению, трудный или легкий пациент?
Жан: Я думаю, что обычный, поскольку знал, что он будет моей ближайшей «жертвой». Я наблюдал за ним вчера, когда мы делали упражнение с часами. И тогда я заметил, что он поднял руку, но она быстро опустилась. Затем он опять попытался ее поднять, но она снова опустилась. И я сказал себе, что Володя волевой парень, он хотел сделать левитацию, иначе не пробовал бы. Однако по какой-то
Вопрос: Какое специальное наведение Вы сделали в начале сеанса?
Жан: Володя задал мне вопрос о том, что я сказал в начале сеанса. Это указывает на то, что он задает себе вопросы относительно начала сеанса. А я ответил ему неопределенным «может быть», что случается со мной редко. Обычно, даже если не знаю, я даю ответ, который занимает не меньше 5 минут. Володе было трудно оставаться в сознательном состоянии в начале сеанса, поэтому я делал вид, что говорю совершенно нормально. И я отчасти обращался к вам, а отчасти к Володе. Я использовал определенные слова и движения, чтобы расположить Володю к себе, завоевать его доверие и облегчить обучение упражнению. Это была маленькая часть косвенного наведения, которая Володе была необходима.
Вопрос: Даже тогда, когда Володя был в трансе, Вы продолжали «лепить» вазу. Вы делали это для аудитории или с какой-то другой целью?
Жан: По-моему, вчера я уже говорил вам, что даже если у пациента глаза закрыты, не смотрите на часы. Некоторые терапевты, я знаю, даже журналы листают, пока пациент работает. Не делайте этого. Все жесты, которые я делаю, некоторая часть Володи осознает. И сам факт, что я делаю определенные движения руками, сопровождаю его, придает уверенности ему, так же, как, впрочем, и мне. Потому что я как бы реально создаю предмет, подарок, который я делаю Володе, моему пациенту, в конце сеанса. Это настоящий подарок, нечто, что я сделал сам, во что вложил свои умения и навыки, а Володя — свои творческие способности. И поэтому нормально, что и руки мои, и голова работают, что я полностью вовлечен в этот процесс.
Вопрос: Вы говорили о пианистке и ее проблеме. А именно: к вам обращается человек, которому необходима психологическая подготовка для успешного выступления на концерте, спортивных состязаниях и т.д. Иными словами, вы получаете заказ на состояние, на успех, на творческий процесс.
Жан: Да, я помогаю в таких случаях. Приведу пример. С пианисткой я сделал работу в рамках встроенной метафоры. Сначала она нашла приятные воспоминания. Это была деревенская прогулка. Как и здесь, во Франции есть деревни. Но здесь, конечно, самые прекрасные деревни, которые я видел когда-либо. И когда она была на прогулке, я перешел ко второй части работы. Ее цель заключалась в том, чтобы дать возможность пациентке поиграть на пианино, но, разумеется, в метафорической форме. Затем я рассказал ей то же, что и Володе. А потом мы опять вернулись к метафорической игре на пианино, после чего закончили прогулку, о которой подробнее мы поговорим позднее. Итак, это был классический случай встроенной метафоры.
Самого большого успеха я достиг со спортсменами. Несколько лет тому назад ко мне за помощью обратился молодой человек — стрелок из лука. Во Франции он был примерно десятым. Я не тренировал его; я просто проделал с ним небольшую работу, которая позволила ему на следующих олимпийских играх стать чемпионом. А у нас олимпийских чемпионов не так много, как у вас. Я провел с ним три, а может быть, четыре сеанса, не больше. Потому что, как все спортсмены, он все на лету схватывал и очень быстро понял мою идею. Задача стрелка из лука проста: ему нужно попасть в середину мишени — самый маленький из концентрических кругов, из которых она состоит. И для этого необходимо сделать следующее: поискать вертикальный угол, затем найти горизонтальный, как следует натянуть тетиву, и когда все это сделано, отпустить стрелу. Я подумал и решил использовать в работе другую мишень — в форме спирали. В ней нет кругов, но всегда остается центр. Я попросил его представить себе такую мишень, встать перед ней и вместо того, чтобы искать вертикальный и горизонтальный углы, следовать по спирали, как бы закручивая ее. И тогда по мере того, как он будет следовать по ней, в его правой руке возникнет хорошее натяжение, и круги будут становиться все меньше и меньше, и в определенный момент рука остановится. Потому что, когда она подойдет к центру, представляющему собой точку, делать круги уже будет невозможно, и остановка автоматически приведет к отпусканию пальца. И этого оказалось достаточно, чтобы он стал первым во Франции и в мире.
Вопрос: Вы не оговаривали цель перед началом сеанса, потому что она содержалась в метафоре, или потому что считали, что мы
Жан: Я ждал этого вопроса. Вчера в работе с Наташей я попросил уточнить цель, так как я ее совсем не знал. Я не знал, чего она хочет. Я не знал Володю. Но я наблюдаю за ним со вчерашнего дня. И поскольку я присматривался к нему, то уже многое узнал о нем. Думаю, так же, как и вы, поскольку вы опытные терапевты. Независимо от того, занимаетесь ли вы НЛП или нет, вы знаете, что, наблюдая за человеком в повседневной жизни, особенно в необычных состояниях, к которым относится и транс, можно уловить едва заметные особенности его поведения, приблизиться к проблеме человека и узнать его несколько лучше. Вчера, наблюдая за тем, как Володя ведет себя в трансе, я понял часть его проблем. Кроме того, я думаю, что если бы я поставил цель в начале сеанса, то это бы мне многого не дало, но могло бы несколько усилить проблему Володи. Я полагаю, что и Володе было удобнее так работать. И я думаю также, что мое бессознательное, которое общается с бессознательным Володи уже со вчерашнего дня, сказало мне, что не нужно формулировать цель. А я слушаю свое бессознательное.
Я думаю, что вы сами многое поняли. Первое: пациент обращается к вам за помощью. У него есть трудности, и он хочет измениться. И тут возникает дополнительная проблема — выбора терапевта. И эту проблему пациент решает до того, как прийти к вам. Второе: я хочу, чтобы пациент конкретизировал свою проблему, и представил себе, что она может иметь решение. Практически все пациенты в определенной степени представляют себе, что однажды им станет лучше: иначе они не пришли бы к терапевту. И в первой части работы я прошу его представить себе вазу, которая ему подходит, соответствующего размера и цвета, со множеством деталей. Пациент не знает, почему я прошу его об этом. Фактически я побуждаю его построить терапевтический план. После того, как он его составил, нужно, чтобы он нашел специалиста, способного ему помочь. Этим специалистом будете вы, потому что он пришел к вам. Он выберет хорошего специалиста. Я же сказал, что он выберет хорошего гончара, хорошего техника с опытом, знающего свое дело. Это была ссылка на вас — терапевта.
Мастер выберет материал, который подходит больше… Есть красная глина, есть зеленая глина, есть твердая, есть мягкая, есть эластичная. Он выберет ту, которая нужна ему для реализации своего замысла… Вы видите, как он возвращается и кладет глину на стол.
Пациент пришел к терапевту. С каждым из них вы используете разную технику, чтобы дать ему понять, что он уникален и что вы можете приспособиться к нему как особому пациенту с особыми проблемами. Кроме того, вы показываете ему, что располагаете целой палитрой техник, разнообразных возможностей, чтобы помочь ему: «Внимательно смотри на круг… на умную работу рук гончара — руки сближаются, немного опускаются, поднимаются вдоль формы. И мало-помалу форма появляется… И руки поднимаются вверх. И вскоре форма получена, и гончар убирает руки, чтобы посмотреть со стороны на предмет, который он создал… У тебя есть время, и ты даешь гончару время, которое ему необходимо, чтобы полностью закончить работу по созданию формы. Когда гончар примется за вторую часть работы, он поместит одну руку… в центр этой массы…»
Володя: Сначала вы сказали, что форма получена, а потом — что он помещает руку в середину массы и давит изнутри наружу. То есть ваза была готова, и мне пришлось ее сломать и затем снова делать.
Жан: Володя, это тебе мешало?
Володя: Меня это сбило с толку. И поэтому некоторое время мне не хотелось делать все то, что делает мастер. И тогда он работал сам по себе. И только затем я внес свою коррекцию.
Жан: Из-за языковых различий возникла небольшая проблема. Дело в том, что я не ввел все, что обычно делаю при наведении, так как предполагал, что будет трудно перевести. Я хотел бы кое-что уточнить. Когда в первой части работы я говорил, что руки располагаются параллельно друг другу, то имел в виду, что сознание и бессознательное делают одно и то же дело… Обе руки остаются снаружи глиняной формы, чуть-чуть поднимаются вдоль нее… Затем я перехожу ко второй части работы, которая заключается в том, чтобы создать полость внутри формы. Я на этом месте остановил запись, потому что эта часть работы важна. Скажу о ней поподробнее. Вначале, когда это наведение только еще разрабатывалось, я хотел дать здесь аналогию способов работы сознания и бессознательного пациента. Я думал тем самым показать, что когда они хорошо взаимодействуют друг с другом, выполняя разную работу, то создают прекрасные вещи. И наоборот, дисгармоничное функционирование приводит к развитию проблем. И происходит это потому, что есть часть работы для сознания и часть работы для бессознательного. Потому что для сознания типичен логический и математический способ работы, а бессознательному присущ глобальный, интуитивный.