ГИПНОЗ. Скрытые глубины. История открытия и применения
Шрифт:
Чтобы все вышеописанное могло произойти, объект должен был быть уж очень хорошо поддающимся гипнозу. Во время легкого транса вы находитесь в полном сознании, и вас нельзя заставить делать нелепые вещи. В состоянии глубокого транса вы становитесь более податливыми, но часть вашего сознания остается начеку, и это подтверждается тем, что дьякон запомнил все происходившее. По всей вероятности, хороший дьякон мог бы сопротивляться и, несомненно, сопротивлялся бы выполнению дурацких заданий, но наш герой соглашался с внушениями ради смеха и только в конце так засмущался, что, не выдержав напряжения, накинулся на гипнотизера.
В дальнейшем я еще коснусь вопроса: существует ли для эстрадного гипнотизера еще какая-нибудь опасность, помимо смущения испытуемых? Здесь мне было важно показать, что из таких шоу мы черпаем некоторые ложные идеи о гипнозе. Тем не менее, и эти представления на сцене не лишены значимости. Исторически, во времена, когда гипноз был не в чести у медиков и ученых, выступления гипнотизеров в театрах и цирках сохраняли
Отношение христианской религии к гипнозу
Я вынужден посвятить целый параграф первой главы данному вопросу, так как многие люди, родившиеся в номинально христианской среде или действительно верующие, полагают, что их Церковь осуждает гипнотизм как безнравственное и опасное для души учение. У других религий, например, у иудаизма, претензий к гипнозу нет, но они и сами не в ладах с христианством. Однако так было не всегда. В девятнадцатом столетии верили, что совершаемые в состояния экстаза «подвиги» месмеризованных ясновидящих подтверждают существование души и высших сфер; в результате многие люди увидели в гипнозе христианские корни. Как раз это и случилось с доктором Миноретом из романа Оноре де Бальзака «Урсула Мируэ» (1842). Бальзак сам практиковал магнетизм и, похоже, совсем не думал о противоречиях между гипнотизмом и христианской верой. А если его предположение о том, что гипноз доказывает объективное существование трансцендентного мира, верно, то о несовместимости не может быть и речи.
Тем не менее и в девятнадцатом веке кое-кого беспокоила правомерность использования гипноза с точки зрения религии. Дольше всех остальных европейских стран против применения гипноза выступало Папское государство в Италии, и католические клирики со всей Европы обращались в Ватикан за советами и наставлениями. В 1856 году кардинал Винченцо Маччи рекомендовал следующее: «Священники всех епархий должны делать все возможное, чтобы предотвратить злоупотребления магнетизмом и положить им конец, дабы уберечь паству Господню от вражеских атак и сохранить целостность веры и дабы вверенные их попечению прихожане могли быть спасены от растления нравственности». Причем слово «злоупотребления» использовалось в том смысле, что такой чисто физический, по мнению Ватикана, феномен как магнетизм недопустимо привлекать для объяснения сверхъестественного. Иными словами, магнетизм хорош, пока он используется как терапия, но применять его для чего-либо другого — грех. Такой позиции Ватикан придерживается до сих пор, и папа Пий XII в 1956 году еще раз повторил, что католикам следует относиться к гипнотизму так же, как к медицине вообще.
В действительности разные конфессии всегда терпимо относились к существованию различных точек зрения на предмет гипноза (кроме последователей Christian Science [11] , которые единодушно прокляли его). В то же время, когда одни клирики девятнадцатого века называли его сатанизмом, другие успешно практиковали. Группа католических теологов в Германии в самом начале девятнадцатого столетия возлагала большие надежды на совмещение священниками деятельности пастора и месмериста.
11
Christian Science (англ. — Христианская Наука) — секта, основанная Мэри Бэйкер-Эдди (1821–1911) в США. — Прим. ред.
Самуэль Вилберфорс, епископ Оксфорда, а позже и Винчестера, во второй половине того же столетия самостоятельно разобрался в предмете и не смог найти в нем ничего антирелигиозного. По его мнению, гипноз должны изучать и практиковать именно христиане, такой он обладает силой, а иначе им воспользуются неверующие. Поскольку целительные возможности гипноза казались почти чудесными, некоторые священники, практикующие месмеризм, во избежание недоверия и проклятия со стороны прихожан даже о физических исцелениях возвещали как о духовных событиях. Иерархический аспект месмеризма — явная замена одной воли на другую — внезапно приобрел «высокодуховный» оттенок, когда священники, месмеризуя членов своих общин, клялись быть проводниками воли Божьей и не делать ничего большего, чем сам Иисус и прочие святые во время исцеления больных и увечных. Однако другие церковники и религиозные философы пытались отыскать основания для отделения месмеризма от христианских чудес.
Многие из вселенских и евангелических церквей утверждают, заблуждаясь, что гипнотизм, мол, открывает вас дьяволу. Это отнюдь не ново. В начале девятнадцатого века громкий прецедент был создан в аббатстве Вендель-Вюртц, а в середине столетия обвинение в сатанизме со стороны ливерпульского проповедника по имени Хьюго Мак-Нейл вызвало к жизни знаменитый ответ Джеймса Брейда. Многие аргументы в пользу дьявольской природы гипноза просто не заслуживают внимания и абсолютно голословны. Но если бы мне понадобилось искать корни их происхождения, то я бы указал на христианскую традицию, согласно которой человек сначала идет столько, сколько может, полагаясь только на ресурсы своего сознания, и лишь затем покорно обращается к Богу. А гипноз позволяет человеку проникнуть за границу сознательного и, таким образом, как бы подменяет собой Бога. Подобная проблема возникла не только в отношении гипнотизма, но и психологии в целом, с тех пор как было открыто подсознание и методы проникновения в него. Кстати, люди, подозрительно относящиеся к психологии, существуют в христианской среде и сейчас.
Мысль о том, что загипнотизированный человек находится во власти дьявола, кажется мне настолько безрассудной, что я отказываюсь комментировать ее; замечу только, что интерпретация трансовых состояний всегда была субъективной. Неистовство — пляска св. Витта, — которое охватило южные страны и северную Италию в пятнадцатом веке, приписывали одержимости Сатаной (в Италии — укусу тарантула), несмотря на то очевидное облегчение, которое оно приносило бедным в их несчастье. Тогда как состояние транса, в которое впадали шекеры [12] , воспринималось как знак присутствия Бога.
12
Шекеры (шейкеры, «трясуны») — христианская секта, основательница которой, англичанка Энн Ли, в 1774 году перебралась в Америку и там очень скоро обрела тысячи сторонников. Название секты — от английского глагола to shake — связано с тем, что во время ритуальных обрядов (очень похожих на ритуалы русских хлыстов) шекеры наряду с пением, пророчествами и призыванием духов прибегали к моторным упражнениям — прыжкам, верчению, конвульсивным содроганиям, чтобы достичь религиозного экстаза. — Прим. ред.
Позже в девятнадцатом столетии гипнотизм был тесно связан со спиритизмом и другими оккультными науками, что могло усилить настороженное отношение к нему христиан. Но (предположим на миг, что оккультизм — дьявольщина) если оккультисты и пользовались гипнозом, то это делает его не более дьявольским, чем использование машины в качестве орудия убийства делает плохой саму машину.
Как обычно, многие возражения против гипноза вырастают из смеси невежества с устаревшими представлениями. Например, вы слышите аргумент, что нужно, мол, подчинить свою волю исключительно Христу, потому что всякое другое влияние — от лукавого. Но во время гипноза вы не теряете свою волю или самоконтроль. Скорее наоборот — многие люди говорят о том, что гипноз вернул им контроль над жизнью, когда помог избавиться от пристрастий. Современная гипнотерапия основана на обоюдном согласии; она не авторитарна, целью гипнолога является не подавление силы воли пациента, а лишь направление ее на исцеление. Так что, в любом случае, это самое далекое от реальности из религиозных возражений. Разумеется, верно, что христианин отдает себя на милость Бога или Иисуса, но это вовсе не означает, что во множестве других ситуаций он не должен покориться также и кому-то еще. Если он отказывается отдавать свою волю зубному или другому врачу, значит, он на пути последователей Христианской Науки: нельзя смотреть телевизор, чтобы не оказаться под влиянием рекламы, нельзя читать ничего, кроме Библии, и так далее.
Христиане не действуют в состоянии полного подчинения Богу, они живут так же, как и все, но только с некоторым дополнением, иногда становящимся жизненным стержнем, — верой в существование Всевышнего. Следовательно, на повседневном уровне они столь же подвержены постороннему влиянию, как и остальные люди. Ничья жизнь не может быть настолько монолитна, насколько предполагает указанное возражение.
Беспокойство христиан или людей других вероисповеданий о том, что во время гипноза им внедрят некое вредоносное внушение [13] , основано на очень зыбкой почве. Всех нас постоянно бомбардируют внушениями, а такие массовые собрания, как церковные службы, являются одним из самых продуктивных методов вкладывания чужих мыслей в нашу голову. Лишь одна вещь в этой связи заслуживает беспокойства: терапия души, как правило, является неотъемлемой частью любого медицинского вмешательства (если, конечно, визит к врачу не объясняется абсолютно физиологическими причинами), а у врача из Нью Эйдж, например, понятие о духовных ценностях может не совпадать с христианскими представлениями о них. В этом случае у пациента есть две альтернативы. Поскольку он сознательно участвует в процессе, то может принять физическое лечение, не принимая духовного. Так, иногда доставляет удовольствие фильм, с основной идеей которого вы абсолютно не согласны. Второй путь — найти гипнолога христианской (или другой подходящей вам) веры, их на самом деле великое множество, потому что далеко не все верующие настолько зашорены, чтобы считать гипнотерапию богопротивной.
13
Слова внушение, внушать (англ. suggestion, to suggest) имели отрицательные коннотации со времени своего появления и связывались с представлением о колдовстве и нечистой силе. В Кратком оксфордском словаре (1933) сообщается, что глагол to suggest в конце XVI века означал «искушать или подстрекать ко злу». — Прим. ред.