Гитлер. Неотвратимость судьбы
Шрифт:
23 января 1933 года Шлейхер посетил президента и потребовал распустить рейхстаг, в котором он так и не получил поддержки, и предложил управлять страной с помощью президентских декретов. Заодно он попросил временно упразднить парламентскую демократию и установить военную диктатуру. То есть сделать то, о чем еще раньше просил фон Папен, который теперь уверял всех, что сумеет уговорить Гитлера войти в правительство, которое сможет получить поддержку рейхстага.
Президент согласился на все, кроме предоставления Гитлеру должности рейхскомиссара Пруссии, которую фон Папен намеревался занять сам — это давало ему возможность сохранить контроль над сильной прусской полицией. На пост министра обороны фон Папен и Гитлер предложили злейшего
«Той же ночью, — пишет Отто Штрассер, — состоялась встреча, в которой приняли участие Гитлер, фон Папен, Гугенберг и лидер «Стального шлема» Зельдте.
— Я должен стать канцлером, — настаивал Гитлер, — или я отказываюсь поддерживать новый кабинет.
Однако Гугенберг был непреклонен.
— Гинденбург доверяет фон Папену, мы доверяем фон Папену, поэтому фон Папен и должен быть канцлером.
Гугенберг и Зельдте не собирались уступать. Их поддержали Мейснер и Оскар фон Гинденбург. Гитлер был в отчаянии. Его голос дрожал, а в глазах стояли слезы. Никто не заметил, как фон Папен неслышно выскользнул из комнаты.
— Я не позволю отодвинуть себя на вторые роли! — возмущался Гитлер.
На рассвете в комнату ворвался фон Альвенслебен.
— Мы должны действовать немедленно! — кричал он. — Шлейхер отказался уйти с поста канцлера. Он поднял по тревоге потсдамский гарнизон на случай непредвиденных осложнений.
Поднялась настоящая паника, поскольку ярые реакционеры Гугенберг и Зельдте больше всего боялись левой диктатуры, опирающейся на армию.
Это известие заставило запаниковать и старого Гинденбурга, а за ним и всю его свиту. Только фон Папен посмеивался, пока Гитлер демонстрировал решимость и мужество бороться с угрозой. Разве не он самый сильный человек в Германии? Разве у него нет отрядов СА, которые он может бросить на усмирение потсдамского гарнизона? Ни у кого не возник вопрос: а был ли в действительности мобилизован потсдамский гарнизон? И хотя фон Папен был в известной степени скомпрометирован связями со Шлейхером, чтобы надеяться тут же вернуться к власти, его уловка оказалась успешной.
Лишь часы пробили двенадцать, «богемский ефрейтор» явился к фельдмаршалу Гинденбургу уже в качестве канцлера германского рейха.
Гитлер оказался на вершине власти. Он не останавливался ни перед чем, чтобы добиться ее…»
Что же произошло на самом деле в последние часы республики? Вечером 29 января 1933 года действительно появились слухи, что Шлейхер вместе с начальником войскового управления рейхсвера К. Хамерштейном поднял по тревоге потсдамский гарнизон, что он намерен арестовать президента и совершить военный переворот. И тогда Гитлер на самом деле отдал распоряжение держать в полной боевой готовности берлинских штурмовиков.
Использовал в своих интересах слух о выступлении Шлейхера и фон Папен, и прибывший в Берлин ранним утром 30 января фон Бломберг был первым из всего правительства приведен к присяге. Принеся присягу, новый военный министр тут же заявил Гинденбургу, что рейхсвер хочет видеть на посту рейхсканцлера только одного человека — Гитлера!
Конечно, президент был согласен. Да и что ему оставалось делать, если это согласие у него буквально вырывали сначала промышленники и банкиры, а теперь и армия! Сегодня уже никто не скажет, так ли уж помог фон Бломберг Гитлеру, но уже после своего прихода к власти Гитлер откровенно заявит: «В этот день мы хотим
Но все это будет потом, а пока новый министр получил приказ президента пресекать любые попытки военного путча и оказывать всемерную поддержку новому правительству, которое будет создано уже через несколько часов.
Оставалось только одно препятствие: Гугенберг, который не соглашался на новые выборы, так как опасался поражения своей партии. Тем не менее общими усилиями его удалось уговорить, и после того как Гитлер торжественно пообещал не делать никаких персональных изменений в кабинете министров независимо от результатов голосования, Гугенберг сдался. Но даже сейчас Гитлер все еще не был уверен в окончательном успехе, и 29 января в дневнике Геббельса появилась следующая запись: «Фюрер часами меряет большими шагами комнату отеля… Потом вдруг останавливается и говорит мне: «Если партия распадется, то я через три месяца пущу себе пулю в лоб».
— Да нет, конечно… Никакой опасности я не вижу! Да и почему я должен опасаться людей, которых мы наняли для нашего дела?
Как же ошибались фон Папен и те, кто пытался сначала «приручить» Гитлера, а потом использовать его в своих интересах! Гитлер переиграет их всех, что он блестяще докажет всего через два месяца, когда придаст государству ту форму, которую он посчитает нужной.
Но все это будет позже, а пока Гинденбург привел к присяге «кабинет национальной концентрации» (именно так теперь будут называть новое правительство) и отпустил новоиспеченных министров со словами: «А теперь, гос— ' пода, с Богом за работу!»
Так холодным январским утром закончилась затянувшаяся на целых пятнадцать лет великая драма Веймарской республики. Закончилась она только для того, чтобы превратиться, как, во всяком случае, принято считать, в самую настоящую трагедию, к которой всего через двенадцать лет приведет Германию ее новый рейхсканцлер Адольф Гитлер.
Впрочем, такая ли уж это была трагедия? И как знать, не этой ли, пусть и страшной ценой Германия купила себе свое достойное будущее? Ведь именно Гитлер спас Германию от коммунистов, которые превратили бы ее, возможно, в куда больший ад. Можно кем угодно считать Гитлера, но при этом не следует забывать, что царивший в это время в СССР Сталин являлся куда большим злом. А тот, кто и сейчас не верит в это, пусть сравнит условия жизни ветеранов Второй мировой войны в Германии и в России, зарплату инженеров, врачей и пособия пенсионеров.
О чем думал в тот великий для него день сам Гитлер, что вспоминал? Не пустивших его в искусство еврейских профессоров? Кошмары ночлежек и драное пальто, в котором щеголял чуть ли не круглый год, или 9 ноября 1923 года и охватившее его после поражения отчаяние? А может быть, тот самый день, когда он впервые увидел Копье судьбы и ощутил то удивительное чувство собственной избранности, которое охватило его тогда с такой силой?…
ЧАСТЬ V
РЕЙХСКАНЦЛЕР
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Получив желанное кресло рейхсканцлера, Гитлер в тот же день решил устроить для намеревавшихся «использовать для себя господина Гитлера» господ фон Папена и Гугенберга зрелище, которое раз и навсегда отбило бы у них охоту использовать его в своих целях.
Ровно в 19 часов, когда на Берлин опустились холодные сумерки, бесконечные колонны штурмовиков с зажженными факелами в руках промаршировали перед Имперской канцелярией. Так СА отметили приход к власти своего вождя. Военные оркестры играли старые немецкие марши. Тысячи факелов освещали холодную январскую ночь. Геббельс поставил этот действовавший на воображение спектакль всего за шесть часов.