Гитлер
Шрифт:
Правительство Гофмана укрылось в Бамберге под защитой остатков войск, отказавшись принять помощь министра обороны Носке. Свободная Бавария не желала видеть на своей земле прусских солдат. Однако, когда 15 апреля 1919 года в Мюнхене была провозглашена вторая республика советов, на сей раз под руководством коммунистов, а верные правительству войска совершили попытку путча, пришлось обращаться за поддержкой к армии рейха. Носке решил любой ценой покончить с этим «безумным карнавалом». Впрочем, события в Баварии не были чем-то исключительным. Правительство рейха сталкивалось с мятежами в Руре, Брауншвейге, Магдебурге, Вюртемберге и в восточных землях.
Военная операция в Мюнхене началась 1 мая 1919 года. Командовал
Подавление революции в Баварии военщиной стало последним значительным сражением гражданской войны 1919 года. Однако страх перед новыми возмущениями заставил войска фон Овена задержаться до июля 1919 года. Чрезвычайное положение в городе отменили только 1 августа, а военное положение, объявленное еще в 1914 году, – только 1 декабря. Вплоть до этой даты исполнительная власть оставалась в руках военщины, а это означало, что влияние реакционеров в окружении баварского генерала фон Мёльна и полковника фон Эппа усилилось, равно как и вес правых элементов, в том числе баварской гражданской гвардии Георга Эшериха, поддерживавшего хорошие отношения с Носке. Именно с его помощью в мае 1920 года было свергнуто правительство Гофмана. Его преемник монархист Густав фон Кар был «человеком гражданской гвардии». Бавария превратилась в центр притяжения всех антиреспубликанцев и ультранационалистов.
К числу последних принадлежало тайное общество «Туле» – баварская ветвь «Ордена германцев», основанного в 1912 году. Возглавлял его Рудольф фон Зеботтендорф – авантюрист с сомнительным прошлым (его настоящее имя было Адам Альфред Рудольф Глауэр). Путешествуя по Ближнему Востоку, он познакомился с бароном фон Зеботтендорфом, который его усыновил. Совсем молодым человеком он был посвящен в тайны ордена Rosaire, по слухам основанного еще в Средние века. Он назубок знал все его обряды и проникся манией оккультизма. Большое влияние оказало на него чтение антисемитской литературы – Теодора Фритша или Ланца фон Либенфельса (Гитлер также читал этого автора). В 1900 году Либенфельс основал в Вене Новый орден тамплиеров, один из членов которого, Гвидо Лист, в 1908 году сделал «открытие» – обнаружил в свастике символ чистоты крови. В членах ордена числился также мэр Вены Люгер. Родственную душу глава «Туле» встретил в лице географа Карла Гаусхофера, который во время своих многочисленных путешествий в Азию приобщился к эзотерическим обрядам, а затем, в 1920-е годы, основал в Германии Ложу братьев света. Гаусхофер был принят в «Туле» – как и будущий шеф СС Гиммлер, как друг и наставник Гитлера Дитрих Экарт, как будущий автор «Мифа ХХ века» Альфред Розенберг, как будущий генерал-губернатор Польши юрист Ганс Франк, как будущий представитель фюрера Рудольф Гесс, как советник Гитлера в вопросах экономики Готфрид Федер, как издатель и лидер баварских пангерманистов Леманн. «Туле» выпускало газету «Фолькишер беобахтер» («Народный обозреватель»); с декабря 1919 года она стала органом Национал-социалистической партии. Но что еще более важно, это тот факт, что «Туле» проявляло пристальный интерес к основанию Немецкой рабочей партии (ДАП), из которой предстояло выйти НСДАП.
Нет ничего удивительного в том, что были попытки объяснить исключительный успех такой посредственности, как Гитлер, тем, что он стал инструментом сверхъестественных, едва ли не магических сил, тем более что фюрер сам подпитывал эти предположения высказываниями о сходивших на него «трансцендентальных» озарениях. Если забыть о потрясениях той эпохи, широком распространении националистических и радикальных антисемитских воззрений, а также о несомненном ораторском даре Гитлера, стремительный взлет «маленького капрала» может и в самом деле показаться невероятным. Особенно усиливает это впечатление ознакомление с отзывами о нем современников. Вот как описывает его некий мюнхенский «специалист» по расовым вопросам:
«Лицо и голова без признаков породы. Лоб низкий, скошенный, нос некрасивый, широкие скулы, маленькие глаза, волосы темные. Жесткие усики по ширине носа придают лицу нечто крайне вызывающее. Выражение, свойственное человеку, не вполне владеющему собой, возможно буйно помешанному».
С другой стороны, основатель Черного фронта Отто Штрассер, расставшийся с Гитлером в 1930 году, отмечал его выдающиеся ораторские способности, основанные, по его мнению, на редкой интуиции и умении чувствовать аудиторию. Наконец, приведем свидетельство Германа Раушнинга:
«Бесспорно, внешность Гитлера не способствует усилению его способности к обольщению. Скошенный безобразный лоб. Прядь волос, вечно падающая на глаза. Маленький рост, непропорциональное сложение, неуклюжесть, плоские и слишком большие ступни, уродливый нос, невыразительный рот и усишки над губой придают ему скорее отталкивающий вид. В нем ничего привлекательного, кроме, может быть, рук – красивых и выразительных. И этот человек с насупленным, сморщенным и асимметричным лицом претендует на роль диктатора? Ему явно не хватает гармонии, обязательной для лидера. Но главным образом ему не хватает мужественности».
Эти цитаты позволяют нам хотя бы приблизительно представить себе, как выглядел 30-летний Гитлер по возвращении в Мюнхен, после излечения в госпитале Пазевалька и проездом через Берлин. Он был всего лишь одним из тысяч солдат, возмущенных картинами грызни немцев между собой, правительствами-однодневками, общей смутой и изголодавшимся народом. Да разве за это они воевали? Ради этого погибло столько товарищей? И теперь они стали никому не нужны. Тот, у кого была крыша над головой и еда, мог считать себя счастливчиком… Только в армии нашел прибежище Гитлер, гораздо больше похожий тогда на бродячего пса, мечтающего о хозяине, чем на будущего диктатора.
21 ноября 1918 года он был зачислен в 7-ю роту 1-го резервного батальона 2-го баварского пехотного полка, расквартированного в Луизеншуле. Здесь Гитлер встретился со многими бывшими однополчанами. Казармы в то время подчинялись солдатским советам, делившим власть с офицерами.
Главной задачей дня было выживание. В Мюнхене тогда заправлял Курт Эйснер, избранный рабочими и солдатскими советами. Ни он, ни его коллеги не были ни баварцами, ни опытными политиками. Представления, концерты и парады, которые они организовывали под лозунгом «Империя красоты и разума», вызывали лишь недоумение, насмешку и презрение.
Должно быть, Гитлер только обрадовался, когда в декабре 1918 года его вместе с 15 спутниками (в том числе Эрнстом Шмидтом) отправили в Траунштейн, на Зальцбургской дороге, для охраны военнопленных разных национальностей и гражданских лиц. Вскоре лагерь был неожиданно распущен, и в конце январе или начале февраля (а не в марте, как он пишет в «Майн Кампф») он вернулся в Мюнхен. 12 февраля его перевели во 2-ю демобилизационную роту; ее солдат использовали для несения охраны и для самых разнообразных работ, например Гитлер и Шмидт сортировали противогазы. Его избрали «доверенным лицом» батальона, а через два дня после создания советской республики он стал «резервным советником» и в этом качестве присутствовал на заседаниях, в ходе которых обсуждались плюсы и минусы парламента, народного совета и организационные вопросы.