Гладиатор по крови
Шрифт:
— Что мы можем сделать? — холодным тоном переспросил Макрон. — Мы оказались в меньшинстве, нас перехитрили и отвесили добрый пинок. Ничего лучшего, чем послать за помощью и затвориться в городе до ее прибытия, я не вижу.
Предложение явно не понравилось Семпронию, и он повернулся к Катону.
— А ты как считаешь?
— Макрон прав, господин. При таком количестве войск у нас нет другого выхода. Будет безумием с оставшимися силами выступать против рабов. Следует оборонять Гортину.
— Оборонять? — Семпроний поднял брови. — Но как? Землетрясение
— Это так, господин. И нам придется заделать их до того, как рабам приспичит пойти на Гортину.
— И ты думаешь, что они способны на это?
— На их месте я поступил бы именно так. Мы находимся в их руках, они могут ставить условия, угрожая уничтожить нас.
— Значит, необходимо немедленно приступить к починке стен.
Макрон покачал головой:
— Это невозможно, господин. Ущерб от землетрясения слишком велик. Даже если мы отправим на ремонтные работы всех мужчин, женщин и детей, потребуется слишком много дней.
Катон на мгновение задумался.
— Значит, нам придется оставить Гортину. Придется перевести всех ее жителей сюда, на акрополь.
— А хватит ли места для всех? — спросил Семпроний. — В городе более пятнадцати тысяч жителей. Условия жизни будут отвратительными.
Катон строго посмотрел на него:
— Либо они поднимаются сюда, либо пытаются договориться с рабами.
— А как насчет Маталы? — вмешался Макрон. — Какую-то часть людей можно было бы отослать туда. Если они выйдут без промедления, то успеют добраться до порта, прежде чем туда с востока придут рабы.
— Нет. Это слишком рискованно. Рабы могли уже выслать дозоры на разделяющую нас равнину. Для защиты отправленных в Маталу горожан нам придется послать сильное войско. А все люди нужны нам здесь, для защиты столицы провинции. — Катон на мгновение умолк. — Однако нам следует послать предупреждение центуриону Портиллусу и известить его о случившемся. Ему придется защищать жителей Маталы. Разумно также приказать ему перевести все городское население в акрополь.
Семпроний осел в кресле.
— Боги мои, эти рабы обратили нас в бегство… Они запрут нас в городе, как крыс в норе… Когда об этом узнают в Риме, я могу считать себя конченым человеком.
Кашлянув, Катон негромко произнес:
— Но если мы не попытаемся сделать все возможное, чтобы спасти оставшееся, господин, мы можем потерять всю провинцию. Этого император никогда не простит. — Дав своим словам попасть в цель, он продолжил: — Главное в том, что мы просто не должны были оказаться здесь. И лишь по слепой случайности наш корабль оказался возле берегов острова, когда по ним ударила волна.
— И что с того?
— То, что я не вижу, за что можно призвать тебя к ответу. Ситуация едва ли могла оказаться хуже, и ты сделал все возможное, чтобы восстановить порядок.
— Спасибо на добром слове, Катон, но я сомневаюсь в том, что император согласится с тобой. Вне зависимости от того, что мы могли или не могли, именно нас он сочтет ответственными, если эти рабы покусятся на римские интересы.
Макрон тяжело вздохнул:
— А это значит, что ты, господин, намереваешься предпринять экстренные меры.
— Предпринять? — беспомощным тоном произнес Семпроний. — Что, собственно, я могу предпринять?
— Обзавестись новым войском, новыми солдатами.
— Но как? Не могу же я извлечь их из здешнего воздуха.
— Займи их в Египте, — отрывистым тоном посоветовал Макрон. — Ты ведь говорил, что знаешь тамошнего императорского легата, так ведь? Гая Петрония. Он ведь из сословия всадников…
Семпроний кивнул.
— А ты сенатор. И потому превосходишь его в ранге. Прикажи ему прислать подкрепления.
Семпроний задумался на мгновение, прежде чем ответить:
— А если он не пришлет их?
— Тогда скажешь ему, что если Крит будет захвачен рабами, ты постараешься, чтобы в Риме узнали, что ты просил его о помощи, и он отказал тебе. В таком случае ты хотя бы не окажешься единственным объектом императорского гнева. — Макрон кисло улыбнулся. — Я просто не вижу никаких соображений, которые способны помешать Петронию избежать возможности оказаться у Клавдия на плохом счету.
— Макрон прав, господин, — проговорил Катон. — Ты ничего не потеряешь, если самым настойчивым образом попросишь помощи у египетского легата. Если ты направишься на побережье и сядешь на первый же оказавшийся в гавани корабль, то уже через несколько дней будешь в Александрии, а через месяц вернешься сюда с подкреплениями. Если ты привезешь с собой достаточно людей, не стоит даже сомневаться в том, что восстание скоро будет подавлено.
— По-твоему, это так просто сделать? — с удивлением посмотрел на него Макрон.
— А что здесь сложного — если не следовать примеру Марцелла?
Семпроний прокашлялся.
— Я не покину Гортину. Об этом не может быть и речи.
— Почему? — уставился на него Катон.
— Ну, подумай сам, Катон. Рабы уничтожили большую часть имевшихся в провинции войск… жители ее зависят от милости победителя. И в этот самый момент персона, исполняющая обязанности правителя Крита, срывается с места, чтобы найти в Египте подкрепления, оставляя своих подчиненных и многие тысячи граждан лицом к лицу с мятежниками. Не самый вдохновляющий пример руководства в такой ситуации, не так ли?
— Это уж пусть говорят другие, господин. А пока тебе придется забыть о подобной возможности. Тебе необходимо отправиться в Египет. Ты знаком с легатом. Только человек, наделенный твоим авторитетом, способен уговорить Петрония прислать подкрепления.
— Ты прав, — согласился Семпроний и неторопливо кивнул, обдумывая проблему. Потом губы его сложились в едва заметную улыбку, и он посмотрел на офицеров. — Однако мы сможем добиться поставленной цели, если я пошлю вместо себя достаточно авторитетного человека, наделив его соответствующими полномочиями. Очевидно, человек, о котором идет речь, должен обладать нужными способностями для переговоров с легатом.