Гладиатор
Шрифт:
И вот уже сильнее двух
Здесь Яна делает отвага....
27
Ну, вот и байк, чернее ночи,
В цилиндрах чувствуется мощь,
Он скорость рвёт должно быть в клочья,
Срывая небеса в кислотный дождь.
А здесь всегда как будто ночь.
Ян снял с руля надёжный шлем,
Он чернотой блистать не прочь,
Вкусив из рук дрожанье вен.
28
О, Бог мой, что за волшебство?
Ян
И чуда злое естество
Пророчит свежесть перемен.
Среди сочащих гноем стен
Исчезли с Яна все лохмотья,
В доспехов новых чёрный плен
Строфой вновь облачилась плоть, я
29
Влачусь в безумье, на удачу,
Сквозь все обыденности дней,
В бессилье духа чаще плачу,
Стыдясь по-прежнему людей.
Средь бедняков и богачей,
Всё больше жажду похвалиться,
Так в жаре жизненных бичей
Мне посчастливилось родиться.
30
Но в бой. К чему роптать? Сомненья....
Как черви гложут мутный мозг,
Работай больше - вот леченье,
Хандры диагноз вечно прост.
И только так здесь в полный рост
Возможно с верою подняться.
И вот готов в признанье мост,
Но только, чур, не зазнаваться.
31
Я вновь отвлекся, сбавил жару,
А в преисподней между тем,
Тьма мглою ищет будто пару,
Зловонный источая тлен.
А где герой наш? Строгих тем,
Пока ещё я не касался.
Но что рождает всякий плен -
Желанье выжить, коль попался.
32
Ну, вот смотрю, знакомый байк.
В Аду построили дороги?
Асфальт так мягок, словно тальк,
Но также твёрд, что сточишь ноги.
Ян будто ветер, знают боги,
Что ждёт его в таком движенье,
Глядят с небес, одеты в тоги.
(я вновь нажму на сохраненье)
33
Как жалкий червь я грыз гранит науки,
Но не постиг границы бытия,
В объятье лени, или пошлой скуки
Я прожигал бессильем времена.
Не чтил ни свет, ни имена
Несущих мир в уставшие народы,
Презренья сея семена,
Я отравлял в святых местах все воды.
34
И мне, как никому знаком тот Ад,
Изогнутый небесной магистралью,
Презревший в одночасье звёздных бхакт,
Блеснувший вдруг в руке великой сталью.
Я овладел в строфе волшебной тайной,
Тем кладом истин, что в могилы врыт,
Тем, кто ошибкою случайной
Был в мире так безжалостно забыт....
35
Быть
Мешаем жить великим вдохновеньям,
Быть может, свет подделан здесь для дней,
Подвергнут Космосом к неясным измененьям.
Что ищем мы терзающим сомненьям
Среди рожденных фраз для слога?
И вопреки всем пошлым самомненьям,
Мы ищем Истин свет и Бога.
36
Так в путь, кто думает как я,
Лишь совершенствуясь, мы обретём свободу,
Добавь в сердца всесильного огня,
Предав свой дух и волю Богу....
Я снова вставил в стремя ногу,
Храпят беснующие кони,
Они предчувствуют дорогу
И жар стремительной погони.
37
Вдруг почернел измятый мной листок,
Внезапно буквы засочились кровью,
И Ад как будто изнемог
Невыносимо грешной болью,
И пот печей покрылся белой солью,
И скорость выжимает полный газ,
Где Мцыри спешно вдруг покинул келью,
Прервав молитву сей же час.
38
Сирены вой, надрыв моторов нервный,
Страстей стремительный излом,
В погоне кто-то будет первый,
Да пусть простит нас Цицерон.
Рёв вдаль несущихся колон
Между асфальтовых движений
Гремел железом мёртвых тонн
Под пульс бензиновых биений.
39
Искрит железо воронёной сталью,
Кипит цилиндрами мотор,
Асфальт рассыплется эмалью,
В движенье чувствуя напор,
Быстрее ветра.... Что за вздор,
Байк Яна чует чёрный вектор,
Цилиндры радует задор,
Вновь поршни двигает инжектор.
40
Вновь время жизни изготовит срок,
Исход героев пишет мизансцена,
Готовый совершить тот гибельный прыжок
Поставить смерть подножью злого плена.
Хрипит в удушье мегафон: "Измена"!!!
Тахометр в путь - ещё деленье,
Огнём колышется арена,
Чревато в Ад проникновенье.
41
Ян видит в радуге зеркал
Поток несущихся машин
За ним бесспорно. Ад вжимал
Его в сиденье словно клин.
Безумный ветер-исполин
Наотмашь бил и рвал всё тело,
Пока ты неба гражданин
Возьмёшься рьяно здесь за дело.
42
Считать мученья слишком тяжкий труд,
А всех безумцев проклятая скука,
Вот-вот погони здесь замкнётся круг,