Главбух и полцарства в придачу
Шрифт:
– А что на ней изображено? Или Лиза решила написать на ноге имя дочери и фамилию.
– Нет, – хмыкнула Лена, – хоть на это ума хватило. Рисунок неправильной, многоугольной формы, такая рамочка выколота, а внутри… Ну точно не помню. Цветок, вроде лилии или лотоса, в общем, что-то такое, из него высовывается змея, которая держит в зубах ключ. Слушай, у змей бывают зубы?
Я засмеялась:
– Вроде да, они же иногда кусаются!
– Тогда правильно. А на рамочке орнамент, какие-то слова, точки, закорючки.
Внезапно перед моими глазами развернулась картина. Маша канючит, прижимая к себе взлохмаченную куклу: «Хочу к дяде Роме!»
«Он в соседнем купе», – говорит ей мать.
– У тебя есть телефон Казуарова? – воскликнула я.
– Нет.
Я попыталась унять бешеное сердцебиение. Вот он, конец ниточки. Марина Райская, испугавшись за жизнь Маши, увезла крошку. Но одной воспитывать ребенка тяжело, а если она перебралась с ним в чужой город, то ей, очевидно, стало невмоготу. Наверное, Райская позвонила бывшему любовнику. Значит, Маша сейчас должна быть у этого Ромы, во всяком случае, имя совпадает!
– Теперь понимаешь, что Машу нельзя отдавать Розе? – наседала на меня Лена.
– Я понимаю, что девочку нужно непременно отыскать, и как можно быстрее.
– Это еще зачем? – насторожилась Лена.
– Затем, что Роза Михайловна знает: ребенок в Москве. Если твои рассуждения верны и она задумала избавиться от всех, кто имел законное право на наследство, тогда Маше грозит нешуточная опасность. А я-то никак не могла понять, ну с какой стати Роза, более чем равнодушная к внучке, вдруг стала умолять меня отыскать ее. Нет, Машу надо срочно найти.
– Зачем? – повторила Лена.
– И ты еще упрекала меня в плохой сообразительности! Да чтобы предупредить тех, с кем сейчас живет девочка: ее могут убить!
Лена заморгала.
– Да, да, конечно.
– Ну-ка, быстро вспоминай все, что знаешь про Романа Казуарова!
Лена растерянно замямлила:
– Ничего не знаю, кроме того, что он сидел в тату-салоне.
– Говори его адрес.
– Понятия не имею, меня Маринка в гости к Роме не приглашала. Вот машина у него была, вроде «Фольксваген» подержанный, а может, «Форд», я в марках плохо разбираюсь, номера, конечно, не помню…
– Я не про домашний адрес Казуарова спрашивала. Знаешь, где салон находится?
Лена схватила записную книжку.
– Ага, вот, и улица и дом, телефона нет. Только я там последний раз несколько лет назад была. Салон мог давным-давно закрыться!
– Понятное дело, все равно я съезжу и проверю, а ты…
В этот момент затрезвонил телефон. Лена схватила трубку и закатила глаза.
– О боже! Опять! Ну сколько раз говорить, он мне не нужен, рыбак, блин, забирай его себе! Невелико счастье!
Отшвырнув трубку, она гневно сказала мне:
– Слыхала? Я мужа недавно вон выгнала, так теперь его нынешняя пассия мне сцены ревности закатывает!
– И не жалко было, – с неподдельным интересом поинтересовалась я, – родного мужа и другой отдать?
– Сначала, конечно, я переживала, – охотно делилась со мной Лена, – пыталась его вернуть. Всякие способы испробовала, один очень даже замечательным оказался, прибежал Лешка назад, и все у нас вроде наладилось, жили не тужили. Но потом такая фишка случилась! Нет, ты только послушай!
Леша страстный рыбак и порой уезжал посидеть с удочками на берегу тихой речки, один, без супруги.
– Понимаешь, – объяснял он жене, – я работаю в сумасшедшем ритме, только на природе и могу расслабиться, причем в полном одиночестве.
Наивная Лена верила муженьку, она искренне считала, что он перестал ей изменять, и со спокойным сердцем отпускала его на рыбалку. Ничего подозрительного она не замечала. Супруг отправлялся рано утром, одетый соответствующим образом: в старую куртку и поношенные, практически никуда не годные джинсы. В таком прикиде не свильнешь на свидание. Возвращался Леша на следующий вечер, грязный, мокрый, и приносил рыбу.
Так вот, совсем недавно Леша в очередной раз отбыл с удочками неведомо куда. А вернувшись, сунул Лене пакет с добычей.
Она ничего не понимает в рыбе, ей что акула, что хек, все едино. Готовить рыбу она не умеет, да и не нравится ей возиться со скользкой, покрытой чешуей тушкой. Поэтому, чтобы не обидеть мужа, она быстренько кое-как чистила его добычу, а потом варила что-то, отдаленно напоминающее уху. Леша же любил процесс ловли рыбы, есть ее он не желал, поэтому похлебка доставалась собаке, и все были довольны.
Неизвестно, как долго бы продлилась идиллия, не приди к Лене в гости Соня Ланская.
Увидев, что подруга чистит рыбу, она спросила:
– Минтая купила? А мне он не нравится, сухой очень.
– Все равно Джулька слопает, – усмехнулась Лена, – мы рыбу не любим.
– Зачем тогда покупаешь? – изумилась Соня.
– Лешка с рыбалки принес, – ответила, смеясь, Лена, – у нас традиция: он тащит улов, я его варю, а Джулька жрет, полный консенсус.
Соня расхохоталась:
– И где Лешка взял рыбешку?
– В речке.
– Подмосковной?
– Да.
– Дура ты, Ленка, – с жалостью проговорила Соня, – минтай только в море живет, он для пресной воды не создан. И потом, глянь, вон у той внутри все заморожено.
Лена уставилась на тушку, потом швырнула ее на пол. Неверный муж был изгнан вон. Пока Леша топтался на лестничной клетке и ныл: «Ну Ленк, ты че, офигела?» – жена быстренько сложила его шмотки в сумку, сунула туда рыбу и вышвырнула к лифту со словами: «Пусть тебе уху другие варят».