Главная роль 3

Смолин Павел

— А… — замялась она.

Вложив листочки в ее руку, я улыбнулся:

— До свидания, Елизавета Николаевна.

— Премного благодарна, Георгий Александрович, — поклонилась она. — До свидания.

Глава 10

Как же много таланливых людей в Империи! Как же хорошо, что мне не приходится собирать трещащую по швам страну в кучку и проводить в ней индустриализацию, от безысходности выжимая из народа кровавый пот. Я всегда с недоумением смотрел на любителей рассказывать про ужасы ГУЛАГа, «теневую экономику» и страшные репрессии — а какой выбор был? Сдаться на милость Гитлера и «пить Баварское»? А не получилось бы — вон, прямым текстом в «Майн Кампфе» и других столпах нацистской идеологии написано, что славян

надо загеноцидить, а выжившую часть превратить в рабов. Ну не кретины ли? То же самое верно и для более ранних войн — превращать Россию во Францию Наполеону нафиг не надо было: обложил бы контрибуциями, заставил подписать договора, по которым русские солдаты воевали бы за интересы французов, и были бы полноценной французской колонией. Нет у Родины опции «просто проиграть и дать белому человеку навести порядок». Есть только один путь — набирать мощь и танцевать от национальных интересов, и этого, увы, ненавидящие собственную страну кретины понять неспособны.

За Елизаветой Николаевной последовала встреча с Огнеславом Степановичем Костовичем — изобретатель и конструктор был одет в парадный капитанский мундир образца русско-турецкой войны 77–78 годов и тоже любил бороду «клинышками». После стандартного обмена любезностями и принесения мне соболезнований, я усадил ценнейшего гостя и начал разговор с вручения взятого с полки левого шкафа подарка в виде конечно же папки:

— Департамент торговли и мануфактур порой совершает прискорбные ошибки. Привилегию на ваш «усовершенствованный двигатель, действующий бензином, керосином, нефтяным, светильным и другими газами и взрывчатыми веществами» следовало выдать в кратчайшие сроки, а не через два года.

О Костовиче я узнал из рассказов авиатора Кованько еще в Манчжурии и успел телеграммой подтолкнуть получение привилегии. Другой проект Огнеслава Степановича — дирижабль «Россия» — загибался без финансирования, но после успешного применения «пепелацев» Александр и без меня осознал значимость, и на продолжение работ денег дал.

— Благодарю, Ваше Императорское Высочество, — спокойно кивнул изобретатель.

Особого энтузиазма нет, потому что патент уже получен в Англии и США — так, приятная мелочь. Под конец двадцатиминутного разговора о дирижаблях, «нефтянке» и двигателях внутреннего сгорания Огнеслав Степанович исправился, и покидал кабинет с трясущимися от предвкушения долгой и интересной работы руками, держа в одной руке документы на собственное КБ с большим бюджетом, а в другой — сопроводительное письмо от меня к Менделееву с просьбой поделиться копиями полезных для Костовича «задумок», и, если Огнеслав Степанович не против, «сосватать» в КБ профильных ученых.

Выписывать ли в Россию Цеппелина или свои не хуже справятся? Лучше выписать, но немного позже — Огнеслав Степанович может оказаться ревнивой натурой, и работать в спайке с другим изобретателем, особенно — иностранцем, может не захотеть. Два параллельных проекта я сейчас банально не потяну финансово — китайские деньги почти кончились, а собственных у меня не больно-то много. Нужно искать варианты это дело исправить — доля по паям с золотодобычи в нормальных размерах начнет поступать не раньше, чем через полгода, а остальные мои инвестиции чистая благотворительность.

Далее состоялся перерыв на обед в компании Ивана Михайловича Сеченова, отца первой российской физиологической школы и естественно-научного материалистического направления в психологии. Хорошо, что здесь матушки нет — это позволило мне удалить из столовой слуг и поговорить с Сеченовым откровенно:

— За минувший век изучение человеческого тела изрядно продвинулось, но вы, полагаю, согласитесь, если я скажу, что мы в самом начале пути.

— Вы правы, Ваше Императорское Высочество, — согласно кивнул ученый. — Всего два века назад всерьез полагали, что мозг — это железа для выделения слизей, — из уважения к обеду заменил он «сопли» на более благообразное слово. — И с тех пор, боюсь, мало что изменилось — значение мозга ныне признают все, но в его изучении преуспели мало. Мы до сих пор не представляем себе, как работает человеческая память, как образуются мысли, как… — он перечислял

проблемы так долго, что я успел выхлебать куриный супчик с лапшой.

Покивав, я дал возможность похлебать супа собеседнику своим монологом:

— За неимением нормальных объяснений и физиологического базиса в головах соотечественников, для объяснения пагубности употребления опьяняющих составов мне пришлось использовать метафору про «бесов».

Остановив ложку на половине пути, Сеченов удивленно уставился на меня.

— За чувствами, характером и прочими, на первый взгляд нематериальными компонентами человеческой натуры стоит физиология. Кушайте, Иван Михайлович, суп сегодня изумительный.

— Виноват! — опомнился Сеченов и активнее заработал ложкой. — Суп и вправду изумительный.

— Господь создал нас из плоти и крови, — продолжил я. — Он же создал наш мир — не только планету, а целую Вселенную. У мироздания есть законы и механизмы работы — часть их, например, круговорот воды в природе, закон сохранения материи и прочие фундаментальные вещи, человечество открыло, а часть даже смогло поставить себе на службу. Наука — это богоугодно, ведь Господь не хочет, чтобы мы аки черви пребывали в неведении и ужасе от неспособности понять установленные Им законы. Человек создавался по образу и подобию Его, но создавался этакой коллективной личинкою. Чтобы достичь поставленных Господом нашим целей, мы должны и впредь постигать установленные Им законы и учиться влиять на мир вокруг нас.

Пресс «темных времен» на мировую науку не давит уже давненько, и необходимость прогресса — особенно военная его составляющая — признают вроде бы все, но из уст почти главы государства подобное услышишь не каждый день, и потому глаза дохлебавшего суп Ивана Михайловича загорелись. Не думал, что блоги про психоактивные вещества — их в интернете хорошо смотрят, вот и сделали несколько выпусков — пригодятся мне вот так.

— Опиум, спирт, кокаин — у всего этого есть физиологические, сиречь — материальные механизмы воздействия на человеческий организм. «Бесами» можно назвать негативные воздействия этих веществ — они имеют свойство накапливаться и разрушать склонного к порокам человека на том же, физиологическом уровне. Наши память, мысли, эмоции и чувства — продукт химических процессов в нашем организме. Здесь задействован не только мозг. Например, в опасной или очень неприятной ситуации надпочечники, — ткнул пальцем себя в бок. — Начинают вырабатывать вещество, которое вызывает в человеке стремление как можно быстрее выбраться из опасной ситуации — например, проткнуть штыком врага или притвориться мертвым, встретив медведя на лесной тропе. Таковые вносящие изменения в функции организма, вырабатываемые внутри самого организма вещества, я предлагаю обозначить термином «гормон».

Это уже информация новая — адреналин и другие гормоны еще не открыты, и потому Сеченов задумался.

— Полагаю, у вас имеются достаточно талантливые ученики, кои смогут поработать, например, с надпочечниками овец или быков. Финансирование я выделю, и, как только у вас получится отыскать описанный мною гормон, мы встретимся снова и подумаем о последующих изысканиях.

Не будь за моими плечами Сибирия, Сеченов мог бы и забить, а так — прислушался:

— С вашего позволения, Ваше Императорское Высочество, я хотел бы провести изыскания сам.

— Выделить вам собаку для запугивания овечек? — с улыбкой спросил я.

— Найдем, Ваше Императорское Высочество! — хохотнул Иван Михайлович.

После Сеченова я встретился с владельцем мануфактуры по изготовлению игрушек — он получил от меня большой заказ на изготовление игры «Разбойники», в мои времена — «Мафия». Богачи да аристократы от безделья скучают, поэтому новинка, полагаю, будет иметь успех в мировом масштабе — инструкции на французском, немецком, итальянском, испанском и английском прилагаются. Исполнение в стиле «лакшери» — маски из лакированного дерева, красочные карточки и обтянутый кожей ларец для всего этого. Я бы и доску Уиджа заказал, чисто обесценить шарлатанов-спиритов, но она, собака такая, уже запатентована американцем, а я платить ему долю не хочу. Пока хватит и «Разбойников» — нужно прощупать рынок.