Главная роль 5
Шрифт:
Очень хочется действительно «прилететь домой как птица» или хотя бы приплыть кораблем — от Дании до Питера рукой подать — но я же на пути в Германию обещал задержаться на западных рубежах Родины подольше. Сейчас — Варшава, потом — Минск. Последний, несмотря на многовековую историю, в эти времена является совсем не тем исполинским промышленно-логистическим центром, которым он был в моей реальности. Не глухомань и не деревня — нормальный город-«середняк», и там найдутся люди с капиталами и амбициями превратить Минск во что-то более мощное, чем сейчас.
После Минска придется «докушать» Север, порадовав своим присутствием Ригу, Ревель (так сейчас называется Таллин) и Гельсингфорс — так нынче называют актуальную финскую столицу,
Весна — это хорошо, потому что одним из шагов на пути к победе над голодом является почти-бесплатная раздача семенного материала. Получил мешок семян — отдал мешок готовой продукции. Этот момент я и собираюсь контролировать лично, вместе с раздачей материальной помощи — покушать до весны с учётом уже принятых мер поддержки и населения у крестьян есть, от податей на этот год освобождены — потом продлю, если неурожай продлится — а вот с семенами будут проблемы. Банковские и «кулачные» кредиты — это для, прости-Господи, сытых времен. Борьбы с кулачеством я затевать не стану, но зарегулировать торгово-экономические отношения на селе будет нужно. Например, ограничить проценты всех видов займов общим пакетом. Второй шаг — ввести в юридические акты понятие «организованная преступная группировка», под которое кошмарящий всю общину «кулак» с «подкулачниками» очень даже подходит. Механизмы не идеальны, но на долгой дистанции начнут работать хоть как-то, потому что спецслужбы начнут конкурировать между собой и стучать на условного, любящего заходить к кулаку на чай с плюшками, исправника.
Путешествую, если не брать в расчет свиту, один — дамы меня покинули, отправившись сразу в Петербург. Мама оттуда свалит в Москву — готовить наше с Марго свадебное торжество. Бюджет там в районе трех миллионов рублей, так что должно получиться неплохо. Немного страшно — будет мороз, и кто-то из собравшихся на праздник подданных неизбежно что-то себе отморозит. С летальным исходом. С другой стороны — ты разве не чувствуешь, что надо в тепло уходить? Какие ко мне-то могут быть претензии?
Из приоткрытой двери в тамбур (в моем личном вагоне коридора нет, а я хочу стоять в коридоре, вот и пришел сюда) в коридор вошел Арнольд и уставился на меня тем самым взглядом.
— Ага, — отозвался я. — Я тоже проголодался, и этот голод не утолить изысканными деликатесами. Идем, научим Андрея Павловича кое-чему новому.
И мы направились в «вагон-ресторан», который конкретно в Императорском поезде правильнее назвать «вагоном-кухней», а питаться надлежит в «вагоне-столовой».
Седой и вопреки профессии худой шеф-повар Андрей Павлович со своими подчиненными встретили нас легкой, старательно скрываемой паникой и нескрываемым любопытством. Некоторые новинки Андрей Павлович сотоварищи от меня уже получили, а просто так я бы сюда не пришел. Кухня — огромна, лишь малая часть вагона отведена под склад продуктов. Много их и не нужно — по цивилизации ездим, с возможностью регулярного пополнения. Обед уже совсем скоро, и сияющий чистотой в проникающем из окон свете инвентарь не простаивает: кастрюли исторгают из себя ароматный пар, в сковородках шкворчат котлеты, на разделочных досках ждут возможности попасть в салаты нашинкованные овощи. Тепличных хозяйств в Империи мало, поэтому овощи из тех, что пригодны к долгому хранению в погребе. В Петербурге свои любимые помидорки поем, а пока…
— Добрый день, братцы, — поприветствовал я кулинаров.
— Добрый
Большая кулинария, как и армия, держится на дисциплине, и порядок на всех солидных кухнях царит без преувеличения армейский.
— Арнольд проголодался? — улыбнулся Андрей Павлович.
— Так, — с улыбкой кивнул я в ответ.
— Илья, — подрядил «шеф» младшего повара.
— Есть творог? — спросил я.
— Как же не быть! — не подкачал шеф. — Добавить в меню?
— В каком-то смысле, — понагнетал я. — В трансформированной, небывалой доселе форме. Нужны творог, сода, лимонная кислота и немного соли. Ну и ваши опытные руки, разумеется.
— Димка, — скомандовал другому подручному Андрей Павлович и достал из шкафчика блокнот и карандашик, записывать рецепт.
Илья тем временем подготовил миску и теперь насыпал в нее «царский», авторства Александра, собачий корм. Нельзя собакам «со стола» есть, им вредно, и наработки Императора пришлись очень кстати. Щенок подтвердил свой статус «хорошего мальчика», терпеливо облизываясь на пищу в ожидании сигнала.
— Кушай, — велел я ему.
Повар выставил на стол запрошенные ингредиенты, я помыл руки в умывальнике и попробовал творог на консистенцию и «пэ-аш».
— Мягкий и в меру кислый, — вынес вердикт. — Стало быть подходит нашим целям. Андрей Павлович, прошу вас, — указав на ингредиенты, я уселся на стул и продиктовал инструкцию, наблюдая краем глаза за вернувшимися к своим обязанностям поварами — цесаревичев обед подгореть и перевариться не должен любой ценой!
Кулинарный эксперимент прошел штатно, по завершении подарив нам миску с плавленным сыром. Такой простой, легендарный продукт в этом времени, к огромному моему изумлению, мне ни разу не встретился, а значит его и не существует. Спасибо маме, ей нравилось варить домашний, а я запомнил.
— Изумительно! — оценил Андрей Павлович, попробовав кусочек. — Это без сомнения сыр, но консистенция… — не договорив, он ножом и ложкой отделил треть полученного продукта в отдельную посуду и отдал на растерзание младшим поварам.
— Консистенция такая, словно он плавится, — дополнил я. — Предлагаю назвать это «плавленный сыр». Дальнейшие опыты доверяю вам, Андрей Павлович. Если творог кислый, нужно добавить больше соды, а консистенция конечного продукта зависит от твердости творога. Полученный нами сыр отлично подойдет для бутербродов или улучшения бульонов, а твердые сорта надлежит использовать как и любой другой сыр. Предлагаю освоить его копчение. Когда у вас получится, запишитесь на прием, поговорим о дальнейшей судьбе продукта. Привилегию оформить на вас распоряжусь в обычном порядке.
— Благодарю за доверие, Ваше Высочество, — отвесил поклон шеф-повар.
Я на него кулинарию не первый раз оформляю, и разговоры на тему «это ж не мое» остались в прошлом — цесаревич считает, что твое, а у тебя, получается, другое мнение? Ай-ай-ай, Андрей Павлович, так и на должность командира телеги-полевой кухни угодить можно, чувство ранга тренировать!
Варшавский вокзал отапливался, а от столпотворения в нем стало жарко и душно. Толкнув подданным короткую речь на тему «вот, приехал, как и обещал, останусь на три дня вникнуть в дела губернии, а то из столицы не всё видно», я в компании генерал-губернатора Варшавского генерал-губернаторства Иосифа Владимировича Гурко покинул вокзал по организованному местными «силовиками» человеческому коридору. Солнышко щедро дарило свет, но не тепло: усыпанные снежком дома и улицы радовали глаз, печные и промышленные трубы жизнеутверждающе посылали в небеса дымы, не влезшие в вокзал, мерзнущие подданные согревались при помощи продающих чай и горячий сбитень коробейников. Праздничной атмосферы придавали играющий оркестр и развивающиеся по всему городу имперские стяги.