Главный бой Дмитрия Лавриненко. «Серпухов не сдавать!»
Шрифт:
В отличие от Н. А. Антипенко, А. И. Литвинов утверждает, что отряд П. А. Фирсова был создан не из рабочих, а из военнослужащих, разыскивавших свои части, что совпадает с данными Н. Г. Брилева.
А. И. Литвинов подтверждает, что именно Н. А. Антипенко было поручено формирование отряда, которым командовал П. А. Фирсов.
Численность истребительного отряда, бывшего в распоряжении П. А. Фирсова, по данным А. И. Литвинова, была 500 человек. Эти данные противоречат тому, что писал Н. Г. Брилев, ведь по его данным в отряде П. А. Фирсова было лишь 65 человек. Но возникла эта путаница в воспоминаниях А. И. Литвинова и Н. А. Антипенко не случайно, о чем будет сказано далее.
Схема оборонительных рубежей фронта Можайской линии
О танке Д. Ф. Лавриненко в воспоминаниях не упоминается, есть информация лишь о пехотинцах П. А. Фирсова. В этом проявилось личное позитивное отношение автора к заслугам П. А. Фирсова и негативное к танкистам М. Е. Катукова.
Воспоминания А. И. Литвинова упускают наличие танка и, в целом, не отличаются богатством деталей. С момента событий до написания этих воспоминаний прошло 23 года, многое забылось. Кроме того, А. И. Литвинов, как и И. Г. Захаркин, как будет видно дальше, не обладал подробной информацией о результатах рейда Н. Г. Брилева, Д. Ф. Лавриненко и П. А. Фирсова, поскольку сам в нем не участвовал.
Еще одним источником информации о бое 19 октября 1941 г. под Серпуховом являются воспоминания бывшего командира роты 158-го отдельного саперного батальона, а позже полкового инженера 470-го стрелкового полка 194 сд, Кузьмы Константиновича Шилова (Шилов, 1984). К. К. Шилов – ветеран 194 сд. Он собрал в своей книге воспоминания ветеранов дивизии и свои собственные. О бое 19 октября 1941 г. он пишет следующее.
«Едва комбриг (Фирсов – А.П.) переступил порог деревенского дома, в котором расположился штаб дивизии, и назвал себя, как тут же ему доложили о выдвижении из районного центра Высокиничи в направлении Серпухова большой колонны противника и о полученном в связи с этим боевом распоряжении командующего 49-й армией – генерал-лейтенанта И. Г. Захаркина. Командарм приказал создать в срочном порядке заградительный отряд численностью до 500 бойцов и немедленно бросить его навстречу вражеской колонне с задачей не допустить ее подхода к Серпухову.
– Отряд создан? – спросил комбриг.
– Да, – ответил начальник штаба дивизии. – Состав – пятьсот бойцов и командиров, вооружение – винтовки, ручные и станковые пулеметы, две противотанковые пушки…
– Жаль, танков пет, – с сожалением произнес командир дивизии. И тут кто-то из штабных командиров вспомнил, что десять минут назад видел стоящий на улице танк Т-34. Комбриг Фирсов распорядился немедленно вызвать к нему командира танка. Вскоре тот уже докладывал комбригу, что вверенный ему, старшему лейтенанту Д. Ф. Лавриненко, танк Т-34 следует из-под Мценска в 4-ю танковую бригаду, которая должна находиться теперь в районе Волоколамска…
– Почему отстали от части? – строго спросил комбриг.
– По распоряжению командира бригады полковника Катукова был временно оставлен под Мценском для охраны штаба пятидесятой армии.
П. А. Фирсов приказал старшему лейтенанту Лавриненко немедленно выдвинуться с танком навстречу вражеской колонне, приближающейся к Серпухову со стороны Высокиничей, и во что бы то ни стало задержать ее до подхода заградительного отряда дивизии.
Вскоре с улицы донесся звук заработавшего мотора. Взревев, танк устремился на Высокиничи. На большой скорости он проскочил деревню Кременки, мостик через реку Протва и, въехав в подступавшую к самому шоссе рощицу, замаскировался там, приготовился к встрече врага. Все это он успел сделать прежде, чем на шоссе показались первые вражеские машины. Подпустив их метров на 150, советские танкисты открыли по ним прицельный огонь. Внезапное открытие огня и его разящая точность внесли в ряды противника замешательство, причинили ему немалый урон в живой силе и технике. Разгром неприятельской колонны довершил заградительный отряд, который возглавил комбриг П. А. Фирсов. Атакой во фланги отряд вынудил противника в беспорядке отступить к Высокиничам. На шоссе остались десятки трупов его солдат.
В ходе боя было уничтожено три вражеских орудия, танк и автомашина с пехотой, захвачены пленные и трофеи – шесть минометов, десять мотоциклов с колясками, противотанковое орудие и штабной автобус.
Положение частей Малоярославецкого
Остатки противотанковых рвов на левом берегу реки Протвы у с. Черная Грязь. Фото автора.
Кроме экипажа танка старшего лейтенанта Д. Ф. Лавриненко при разгроме неприятельской колонны отличились также многие бойцы и командиры заградительного отряда дивизии. Политрук Краснов, заметив вышедшего из строя пулеметчика, метким пулеметным огнем подавлял огневые точки противника, надежно поддерживал своих товарищей, атаковавших врага. Одну из групп атакующих бойцов возглавил старший политрук Л. А. Пентегов, отважно поведя ее вперед, на залегших в придорожном кювете вражеских автоматчиков. За этот героический поступок мужественный комиссар был посмертно награжден орденом Ленина. Успешно выполнив боевой приказ, экипаж танка Т-34 продолжил путь в свою часть. По просьбе танкистов командир 194-й стрелковой дивизии написал командиру 4-й танковой бригады служебную записку такого содержания: «Полковнику Катукову! Командир машины Лавриненко Дмитрий Федорович был мною задержан. Ему была поставлена задача остановить прорвавшегося противника и помочь восстановить положение на участке фронта в районе Серпухова. Он не только с честью выполнил эту задачу, но и геройски проявил себя. За образцовое выполнение боевой задачи Военный совет армии всему личному составу экипажа объявил благодарность и представил к правительственной награде». Комбриг Фирсов вернувшись в штаб дивизии и заслушав подробный доклад майора Чистякова об обстановке на серпуховском участке фронта и о ходе формирования частей дивизии, тихо, с нотками раскаяния, произнес:
– Видимо, – мне не следовало самому бросаться в пекло, но зато я сразу окунулся в боевую обстановку. Считайте, провел рекогносцировку на направлении вероятного главного удара противника…» [69] .
В книге К. К. Шилова прослеживается компиляция из воспоминаний М. Е. Катукова, но, в целом, текст К. К. Шилова сильно отличается не только от мемуаров М. Е. Катукова, но и от статей газет «Правда», «Известия» и сводок Совинформбюро.
П. А. Фирсов, по воспоминаниям К. К. Шилова, 19 октября 1941 г. уже вступил в должность командира 194 сд, хотя Н. А. Антипенко утверждает, что это произошло позже, что комбриг временно оказался не у дел. П. А. Фирсов прибыл в Серпухов поздно вечером 18 октября [70] . По данным же дневника Н. С. Соколова, Фирсов был в Серпухове уже вечером 17 октября.
69
Литвинов, 1966. С. 19–21.
70
Шилов, 1984. С. 18.
Информация о прорыве немцев под Высокиничами, согласно К. К. Шилову, поступила от разведки 194 сд. Н. Г. Брилев же пишет, что сообщение поступило по телефону из Высокиничей, где были высокиничские партизаны и подразделения 43-й армии. Делали доклад об обстановке не разведчики 194 сд, поскольку та находилась на формировании в районе Ст. Кузьменок и Серпухова и боевых действий еще не вела.
Остатки противотанковых рвов на левом берегу реки Протвы у с. Черная Грязь. Фото автора.
П. А. Фирсов в воспоминаниях К. К. Шилова не только организатор, но и участник боевых действий 19 октября, в чем можно увидеть противоречие с мемуарами М. Е. Катукова, который пишет, о том, что прибывший из Высокиничей отряд был встречен П. А. Фирсовым в Серпухове.
По словам К. К. Шилова, П. А. Фирсов самостоятельно принял решение об атаке на Высокиничи, что маловероятно в тех условиях, ведь это противоречило бы уставам РККА и понятиям о воинской дисциплине.
Танк Т-34, по К. К. Шилову, вступил в бой с противником, переехав мост через р. Протву. По приглашению совета ветеранов дивизии и города Серпухова, К. К. Шилов бывал в 1970-х на мемориалах в Серпухове и Кременках, возможно и в районе Высокиничей, отсюда и детальная точность описания места боя. Правда, надо заметить, что сам К. К. Шилов о месте боя не знал. Он не был его участником и вряд ли интересовался об этом у Фирсова, ведь тот умер за 20 лет до издания книги К. К. Шилова.