Главред: назад в СССР 3
Шрифт:
Журналисты одобрительно загудели. Горина насупилась и покраснела, но спорить не стала — хотела меня подловить, чтобы я извивался, как уж на сковородке. А я взял и признался, что не все продумал. И тем самым выиграл себе еще несколько очков профессионального авторитета.
— А еще… — я продолжил. — Мы ведь этими опросниками не только вашу работу в отдельности проверяем, но и наши общие старания. Мои в том числе как редактора. Сами темы — интересны они или не очень. Чего слишком много, чего — наоборот, мало. Или вовсе нет. А может, подаем не так. Согласны c такой постановкой?
—
— Коллеги? — обратился я к остальным.
Мне ответил нестройный хор. Кажется, остались еще вопросы. Что ж, к этому я как раз был готов, и у меня есть рецепт, испытанный на первом заседании клуба «Вече».
— До выхода номера еще неделя, — добавил я. — Если у кого-то возникнут предложения по корректировке бюллетеней, не стесняйтесь высказываться. В день выхода примем все замечания и проголосуем.
Вот теперь коллектив грянул, довольно улыбаясь.
— Принимается, — резюмировал я. — Давайте считать все это возможностью открыть новую страницу в жизни нашей газеты. Сейчас как раз подходящее время — все-таки восемьдесят седьмой на носу. Об этом и поговорим. Тем более что сейчас как раз есть хорошая возможность открыть новую страницу — все-таки восемьдесят седьмой на носу. Об этом и поговорим.
— Впереди у нас c вами праздничный номер. И готовить мы его будем, соответственно, c запахом елок, шампанского и мандаринов. Мысли, идеи?
Мои коллеги уже привыкли к тому, что я не только выдаю им готовые задания, но и предлагаю самим подумать над темами. И вот это постепенно принесло свои плоды.
— Праздничные традиции, — предложила Зоя Шабанова. — Почему мы встречаем Новый год именно так. Это расхожая тема, но она всегда выигрышная. Просто нужно ee расширить, добавить интересные факты…
— Так и сделаем, — кивнул я. — Подготовим несколько материалов. Первый: история праздника — от Рождества до Нового года. Почему после революции пропала елка и когда она вернулась.
— Может, написать про игрушки? — робко предложила Катя. — Это же ведь тоже отдельная традиция…
— Вот и займитесь, — одобрительно кивнул я. — И еще у меня лично для вас персональное задание.
Спустя несколько месяцев я уже хорошо знал сильные и слабые стороны своих журналистов. И Катя, одна из молоденьких подружек, оказалась человеком c идеальной грамотностью и языковым чутьем. Со стилем, правда, у нее пока слабенько, но это приходит c опытом. Я долго думал, как выделить эту девушку, и, наконец, придумал.
— Я знаю, как хорошо вы, Катя, знаете русский язык, — для начала нужно выделить ee сильную сторону, похвалить. — Предлагаю потестировать потенциальную новую рубрику. Для начала составьте список самых популярных ошибок городских топонимов. Вы же знаете, что у нас улицу Паши Савельевой[1] иногда называют улицей Паши Савельева, то есть Павла?
— Ужасно, — покачала головой Катя. — Не знать, кем была отважная подпольщица, и путать, девочка она или мальчик.
— Вот и напишите об этом, — предложил я. — Какие еще ошибки делают?
— Люберецкий мост вместо Любицкого, — улыбнулась старушка Метелина, которая явно
— Прекрасно, — подбодрил я коллег. — Еще?
— Улицы Благоева[2], Коноплянниковой[3], Бонч-Бруевич[4] и Бабеля[5], — c ходу перечислил Бульбаш. — Здесь тоже мужской и женский род путают. А Бабеля — c Бебелем[6].
— Записали, Екатерина Власовна? — девушка даже вздрогнула, когда я ee по имени-отчеству назвал.
— Да-да, Евгений Семенович, — серьезно кивнула она.
— Составьте материал в виде… — чуть не сказал «топа». Да что же такое, опять я на язык двадцать первого века сбиваться стал. — В виде… рейтинга, пьедестала, списка лучших, в общем. Золото, серебро, бронза и еще два дополнительных места. Как будто бы это соревнования по безграмотности.
— Я поняла, — улыбнулась Катя и вновь что-то принялась строчить в своей книжечке.
— Если читатели оценят, — продолжил я, — сделаем рубрику постоянной. Я бы даже предложил… — меня неожиданно осенило. — Да, я бы предложил сразу две рубрики. Одну мы посвятим грамотности, поэтому даю вам задание придумать еще несколько тем на будущее.
— Ошибки в ударениях, — тут же нашлась Катя. — Звонит, блюда, кухонный…
— Отличная тема, — одобрил я. — Дам маленький совет. Когда будете готовить статью, свяжитесь c калининским институтом, c кем-нибудь из словесников. Пусть дадут экспертный комментарий.
— Поняла, — вновь кивнула Катя. — У меня еще мысль, — тут она вдруг покраснела. — Ошибки в склонении фамилий.
Я вспомнил, что фамилия самой Катерины — Голушко, и ee нередко называли Галушкой, как блюдо украинской кухни. А еще в памяти всплыли эпизоды из будущего, когда некоторые герои наших публикаций спорили до хрипоты, что именно их фамилии склоняются как-то по-особенному. Например, очень симпатичная психологиня по фамилии Крутта отказывалась согласовать интервью, если я не начну «правильно», по ee мнению, называть ee. Почему-то она была уверена, что писать ee можно только так: c Еленой Крутта, к Елене Крутта и так далее. А еще у нас были чиновники c фамилиями Борщ, Стриж и Доброконь. Почти как попавший под суд начальник цеха на заводе кожзамов, только тот Староконь… Так вот эта троица тоже была едина во мнении, что встречаться можно только c Петром Борщ, Александром Стриж и Вячеславом Староконь. А уж сколько было сломано копий при склонении городов и поселков вроде Бологого и Оленина! Может, я и эту дурацкую привычку сумею выкорчевать c помощью советской газеты?
— Берите, Катя, — улыбнулся я одновременно девушке и своим воспоминаниям.
— Евгений Семенович, вы говорили, что хотите ввести две новые рубрики, — Марта Мирбах, словно прилежная ученица, подняла руку.
— Ах, да, — кивнул я. — Вторая рубрика — это топ. То есть список чего-либо по важности. Как в случае co списком популярных ошибок, который готовит Катя. Только тут мы вольны самые разные темы использовать. Например, топ самых интересных фактов o нашем городе. Или топ знаменитых земляков.